Платина и шоколад
Шрифт:
— По имени, чаще всего. Безо всяких уменьшительно-ласкательных. Иногда... «дорогой» или «милый». Когда ей что-то нужно.
Драко услышал усмешку в голосе товарища. Ему почему-то стало немного легче дышать, когда он понял, что говорить об этом с Блейзом можно.
— А что?
— Да ничего.
— Странный вопрос для «ничего», — отозвался Забини и вновь замолчал. А затем слегка обернулся. — Как тебя называет...
— Я сказал: забей, — рыкнул Малфой. В гостиной повисла тишина.
Малфой слышал, как шумит в ушах кровь от непрошеной злости,
Он уставился в тёмную древесину стола, провел по ней кончиками пальцев.
Глаза грязнокровки почти такого же цвета. Только чуть темнее и насыщеннее. С золотыми вкраплениями, когда она злится. Или смотрит на него. На его рот. Как смотрела вчера.
Чёрт, ты жалок, идиот.
Он плотно закрыл глаза. Ему нужна темнота. Никаких ассоциаций.
Однако из-под век на него тут же взглянула Грейнджер. Через плечо, чуть наклоняясь над столом. « Проблемы, Малфой?».
Нет, что ты, сука, никаких проблем. Продолжай нагибаться и показывать свои охуенные бёдра, обтянутые тканью.
Какие бёдра?.. Разве не он несколько дней назад решил, что не хочет её? Угловатую и отталкивающую.
Зубы сжались и скрипнули. Он вспомнил её влажный рот, в который мысленно тут же погрузился языком. Так явно, так точно ощущая её вкус, что по телу пробежали мурашки, а в пах горячими толчками ударила кровь.
Корица, мята.
Тепло, влажно, до безумия приятно. Её встречающий язык, до хруста распахнутый рот и прижатая к его груди небольшая грудь.
Он ощутил, что собственный язык против воли пробегает по нижней губе, и чертыхнулся, пряча лицо в ладонях на несколько секунд. Мерлин. Что с ним происходит? За это лето он точно двинулся мозгами.
Нужно отвлечься. Отвлечься от неё. Её стало слишком много.
— Мой сын Драко, — он не отрывал рук от лица и потому сам едва разобрал, что сказал. У Забини, видимо, проблем со слухом не было. — Так она меня называет.
Малфой чувствовал на себе его напряжённый взгляд.
— Слушай. Нарцисса... — Блейз заворочался в своем кресле. — Она не знает, кто ты, Малфой. Она увидела тебя впервые в начале лета.
— Я знаю.
— Дай ей шанс.
— Шанс на что?
— Стать твоей семьёй.
« Моя семья любит меня».
Снова пляска образов перед глазами. Как же надоело.
— Она и есть моя семья, — глухо произнёс он. И тихо добавил: — То, что от неё осталось.
— Тогда дай ей шанс узнать тебя.
— Узнать?
— Драко. Ей тоже тяжело.
— Я знаю, — Малфой закрыл глаза. Затем вздохнул и встал, забирая со стула сумку.
Забини тоже поднялся. Он казался обеспокоенным, вглядываясь в глаза слизеринца.
— Из меня такой же херовый советчик, как и из тебя, но я хочу тебе помочь.
В его тоне слышалась та уверенность,
которая удерживала на плаву уже долгое время.— Я знаю, Блейз, — быстро ответил Драко, упуская взгляд, скользящий по его лицу, и направляясь к выходу из гостиной.
— Куда ты?
— У нас урок через пятнадцать минут, — Малфой на секунду остановился перед дверью, выпрямил плечи и вскинул голову, принимая привычную осанку. И тут же будто половина мыслей, свалившихся на него, вылетела из головы.
Всё становится привычнее, когда возвращаешься в своё тело.
Даже легкой усмешке удалось растянуть бледные губы.
— Ты тоже поторапливайся.
А в следующую секунду он скользнул за дверь, чувствуя спиной, что Забини хотел ему что-то сказать, но слова застряли в глотке.
Сейчас ему хотелось послать всё к чёрту.
Поддержку, Блейза, письма, грязнокровку. Всё к чёрту.
Малфой скользил по коридорам подземелий, чувствуя себя здесь на своем месте. Всё существо тянулось к тёмному камню, отторгая свет, что встретил его почти физически ощутимым ударом в лицо, стоило лишь выйти в холл.
Ноги понесли его на трансфигурацию, а по правую руку пристроилась невесть откуда взявшаяся Пэнси, влажно чмокнув его в щеку и что-то треща на ухо.
Малфою захотелось, чтобы она сейчас же провалилась в самое пекло вместе со своим режущим слух голосом.
Затем их догнал Забини, и они принялись что-то активно обсуждать.
В этом надоедливом жужжании прошел путь до кабинета трансфигурации, где уже сидели гриффиндорцы и часть слизеринцев. Пройдя на свое место, Малфой сел, вытягивая ноги. Взгляд против воли скользнул по рядам гриффиндорцев. Уизли рылся в своей сумке, Поттер что-то втолковывал ему. Грейнджер сидела боком, задумчиво уставившись в одну точку перед собой.
Малфой тут же отвёл взгляд. Ещё не хватало, чтобы его засекли за грёбаным подсматриванием за чёртовой дурой.
Но вдруг именно она повернула к нему голову. Сердце пропустило удар.
Драко чуть не рассмеялся, когда понял, что избегает её взгляда, продолжая рассматривать портреты на стене за доской. Вот уж этого ещё не было.
Грейнджер продолжала смотреть, что нервировало и заставляло ёрзать. Отвернись. Кто-то может заметить, идиотка. Просто отвернись.
Она что, ждёт, пока всевидящий Нотт отвесит ей одно из его грубоватых замечаний? Типа: «Посмотрите, как она смотрит в нашу сторону», что обязательно должно бы повлечь за собой реакцию Малфоя, но... что он скажет?
Что ему сказать? Этот вопрос почти поверг его в ужас. В груди неприятно заныло.
Лениво потянувшись, он приобнял плечи сидящей рядом Пэнси, которая тут же расцвела в улыбке, становясь похожей на павлина. Даже Блейз удивлённо приподнял брови, бросая на Драко быстрый взгляд.
— У тебя хорошее настроение, малыш? — шепнули губы Паркинсон в самое ухо, и краем глаза Малфой заметил, что грязнокровка наконец-то вздрагивает и отворачивается. И снова что-то саднящее в груди.
— Просто прекрасное, — выдавил из себя.