Платит последний

— Это я, выходит, подложила тебе марихуану? — возмутилась Лидия.

— Не понимаешь, — засмеялся Бирюк. — Вся прелесть в том, что с хорошими адвокатами ни тебе, ни мне ничего бы не грозило. Главное, разделить дело: сначала я валю все на тебя, и меня оправдывают. Потом ты валишь на меня, и тебя тоже оправдывают… Да менты все и сами поняли. Отпустили и не пикнули.

— В бумажнике были твои визитные карточки, — напомнила Лидия. — Как же ты собирался от него отказываться?

— Мало ли, у кого могли быть мои визитные карточки. Их для того и печатают, чтобы раздавать, — парировал Бирюк.

Лидия сделала восхищенную гримасу, означавшую: «Говорите, говорите! Такого умного человека послушать — сама умишка наберешься».

— Владимир, объясни мне, — сказала она самым кротким тоном, — зачем оно тебе нужно: состоятельный человек, хозяин фирмы — и наркоман?

— Я наркоман?! — Бирюк с грохотом и визгом осколков подорвал очередного компьютерного врага. — Во-первых, я только травкой балуюсь и могу остановиться, когда захочу. А во-вторых, если не смогу остановиться, то уж пролечиться с моими деньгами смогу всегда. Нет, милая, наркоманы — это те, кому наркотики не по карману и они за дозу готовы человека зарезать. А я полезный член общества, опора экономики, — не без гордости заключил Бирюк.

Разведка закончилась. Лидия молча выложила на стол газетные вырезки.

— Да видел я и ту, и другую. Ну и что бы это значило? — насторожился Бирюк.

— А то, что ты никогда не получишь эти три миллиона. Лучше тебе сейчас отдать мне Ивашникова, — спокойно сказала Лидия.

Бирюк наконец-то перестал мочить виртуальных врагов и уставился на нее.

— Как это — отдать?

— Я знаю, что его похитили по твоему заказу.

— А его похитили?

Лидия понимала, что Бирюк не того уровня человек, чтобы размахивать у него перед носом своим милицейским удостоверением.

— Вова, — ласково сказала она, — ты знаешь, что произошло с людьми, у которых ты покупал марихуану? У них в гараже нашли убитого человека, у них нашли угнанные машины, оружие и наркотики. Теперь они все будут сидеть очень долго. Так вот, Вова, это устроила я из-за одного-единственного механика, который вовремя не понял моих слов. А для тебя, чтоб ты стал понятливым, я пока что устроила интервью вице-мэра в газете московского правительства.

Бирюк медленно наливался краской. Лидия не понимала, то ли он так боится, то ли так злится. Кажется, сам Бирюк не понимал этого тоже.

— Давай без ля-ля, — сказал он бесцветным голосом. — Что ты на меня имеешь?

— Девяносто четвертый год, инвестиционный фонд «Магнолия». Был оформлен на подставных лиц, а деньги в конце концов оказались на твоем личном счете, — выдала Лидия компромат из Люськиного досье.

— Я эти деньги получил за компьютеры. А были компьютеры на самом деле или нет, доказать невозможно. Не такие, как ты, бились, — отмахнулся Бирюк.

— А я и не собираюсь ничего доказывать. Я твоему папе скажу.

Лидия сама не ожидала, что эта по-детски прозвучавшая угроза подействует настолько сильно. Громила Бирюк наполовину сполз с кресла и стал как будто меньше ростом.

— Зарыть тебя, что ли? — прохрипел он, тяжело дыша.

— Будешь вторым за эту неделю, — сообщила Лидия. — Правда, первый, когда обещал меня зарыть, уже сидел в автозаке.

Про себя Лидия визжала от восторга: она все точно угадала! Бирючий папа не знал о «Магнолии», которая лопнула, обманув вкладчиков на двести миллионов тогдашних рублей. За такую самодеятельность папа, конечно, сынка по головке не погладит. По делу «Магнолии» до сих пор тянется вялотекущее следствие…

— Не пойму, — продолжала Лидия. — Вы же с папой ворочаете сотнями тысяч долларов, а ты пошел на подсудное дело из-за… Двести миллионов — это было тогда тысяч сорок долларов?

Бирюк обреченно кивнул:

— Примерно так.

— Ну вот, сорок тысяч решил заработать от папы тайком… — Лидия хотела сказать «себе на марихуану», но сдержалась. — Он тебе денег не дает, что ли?

— Ограничивает, — дипломатически ответил Бирюк. — Ну что ты привязалась? Не трогал я твоего Ивашникова. Хочешь, дочкой поклянусь?

— У меня другие сведения, — холодно произнесла Лидия.

Вчера вечером Игорь нашел еще одного свидетеля, гардеробщицу из Театра Сатиры. Сомнений не оставалось: человек, которому «стало плохо» в машине на площади Маяковского, был Ивашников — гардеробщица узнала его на фотокарточке. И она видела, как потерявшего сознание Ивашникова переносили в черный джип. Такой же, как у Бирюка.

— Вова, даю тебе время до завтра. Если до двенадцати часов ты не позвонишь, то начну звонить я. Только не тебе, а твоему папе.

— Я правда его не трогал! — просипел Бирюк.

Лидия пожала плечами, не спеша допила сок, встала и пошла.

Бирюк догнал ее в дверях, схватил за плечо:

— Что тебе нужно? Что тебе нужно на самом деле, стерва?!

— Не что, а кто. Ивашников. Продиктовать по буквам?

— Ну погоди, давай разберемся, — просительным тоном сказал Бирюк, отпуская ее плечо.

— Извинись за «стерву», — потребовала Лидия.

Бирюк отвернулся и буркнул:

— Извини.

Лидия не видела выражения его лица.

Пока они разговаривали, у Бирюка двадцать раз менялось настроение: то ныл, то заигрывал, то пытался припугнуть. Под конец он совсем расклеился и, хватая Лидию за руки срывающимися пальцами, упрашивал не говорить ничего отцу. Лидия уехала с чувством гадливости. Бирюк был как в фильме «Муха»: человек, неуклонно превращающийся в насекомое. В наркомана, который, как сам же Бирюк и говорил, за дозу готов зарезать.

Уже в машине (такси, наняла на весь день) Лидии пришло в голову, что ее угрозы для Бирюка — Божья роса. Начала, дуреха, рассуждать об этой афере с инвестиционным фондом, ничего не понимая в бизнесе. Если она сама по одной фразе может отличить специалиста-химика от профана, то и Бирюк, надо думать, раскусил ее моментально… И все равно испугался! Он боится, что папа узнает о наркотиках, вот в чем дело. Сыновние аферы папаша как-нибудь переварил бы. Но сынка-наркомана он обязательно выкинет из бизнеса и отправит на лечение. Найдет на его место образованного, небогатого и без претензий, чтобы ноги боссу мыл и воду пил. Это в семейных интересах: сохранить репутацию фирмы, не дать развалиться налаженному бизнесу… А деньги все равно достанутся сыну: в могилу с собой не унесешь.

Итак, Бирюк испугался. С удивившей Лидию открытостью он признавал все ее доказательства. Да, было: разозлился на Ивашникова, когда тот выиграл конкурс. Да, на глазах дюжины свидетелей орал в мэрии «Гоп-стоп, мы подошли из-за угла» — хотел припугнуть (кстати, Лидия об истории с «Гоп-стопом» знать не знала, Бирюк сам проболтался). Да, исчезновение Ивашникова ему выгодно, и после статьи в «Голубом экспрессе» он рассчитывал, что конкурс переиграют.

Но затем начинались «нет». Якобы Бирюк понятия не имел, что Ивашникова украли, сам в это время поддавал на даче в Серебряном бору, так что джип на Маяковке был не его — мало ли в Москве джипов. Самое же главное, ни он, ни хозяин второй упоминавшейся в статье фирмы — «Макрос», эту статью не заказывали. Насчет «Макроса» — точно, хозяин у них сразу после конкурса уехал в Грецию.