Плененная льдом

Они еще о чем-то говорили между собой, но я с трудом различала голоса, потому что семейная пара ушла в другую комнату.

Надо понять, что со мной происходит.

Я медленно спустила ноги с кровати. Шина на руке мешала двигаться, но наложена была хорошо, я бы даже сказала отлично. Моей одежды на мне не было. Джинсы и куртка куда-то делись, вместо них появилось длинное мешковатое белое платье, похожее на ночную рубашку.

Ступни были измазаны в какой-то зеленоватой жиже и перебинтованы. Все это пахло ужасно и вызывало жжение.

Стоило слегка наступить на правую ногу, я почувствовала адскую боль в ступне. Сжав с силой зубы, я лишь рыкнула, но так, что меня услышали.

— С ума сошла? — Риа шипела на меня, злобно снимая повязки с моих ног, — ты еще не восстановилась! Ты же не оборотень, у тебя нет такой регенерации! Тебе еще несколько дней лежать надо!

Пока женщина обмакивала чистую ветошь в мазь зеленого цвета с откровенно травяным составом, я пыталась осознать услышанное, а так же понять, что мои ноги — это мои ноги.

Какие оборотни? О чем она вообще? Стойте, а почему у нее такие клыки острые? Я только сейчас заметила… И зрачки слегка зауженные…

Да нет, не может этого быть. То ведьмой назовет, то про каких-то оборотней говорить начинает — может, я попала в дом к сумасшедшим?

Я боялась Риа и Дилана, не понимала, почему они принесли меня в дом и что собираются делать дальше.

Женщина обрабатывала мои ноги, смазывала трещины и сдирала какой-то черный слой с пятки… Словно масляная пленка, она плотно сидела на коже, уходила болезненно, но я терпела.

— Надо же, даже не пискнула, — удивленно заметила Риа, заканчивая перевязку, — наши мужики бы уже рыдали в три ручья. И кто же ты такая, Сэра? Кем была у себя дома?

— Оставь ее в покое, — Дилан вмешался вовремя, — придет в себя и все нам расскажет. Или напишет.

В отличие от мужчины, женщина меня боялась. Она словно ждала чего-то, постоянно мешала травы и подсыпала их мне в стакан даже не боясь того, что я это вижу. Вначале я отказывалась пить, но потом Риа насильно заставила — она влила мне в горло теплый отвар, рычала при этом, что я создаю одни проблемы, но после мне стало легче.

Мне действительно стало легче. Появились силы, внутреннее состояние стало более стабильным, да и ноги уже почти зажили.

Несколько дней я не вставала с кровати — не получалось, хоть и хотела. Стоило наступить на ногу, как во всем теле возникала дикая боль, справиться с которой было сложно.

Риа не отходила от меня, смотрела настороженно, шептала, что если заметит хотя бы намек на одержимость, сразу разорвет мне глотку. Надо сказать, что эти ее слова не вызывали никакого желания разговаривать с ней, находиться в одной комнате и чувствовать себя комфортно.

И что за одержимость? Эти двое ведут себя так, словно я понимаю, о чем они говорят. Наблюдают за моей реакцией, но не видят ничего, что могло бы заставить их вышвырнуть меня из дома.

Судя по их словам, Дилан был каким-то главой… Главой деревни или селения, я плохо понимала их речь, словно они говорили на другом языке, похожим на русский. Имя Сэра прижилось, и менять его я не хотела. Сэра так Сэра, не думаю, что среди людей с именем Дилан и Риа простое имя Маша не выделялось бы из толпы.

Риа уснула. Я слышала ее еле заметный храп за стеной. Дилан ушел из дома еще ранним утром, так что я вновь спустила ноги на пол и встала.

Плевать на боль… я хочу увидеть все своими глазами!

Каждый шаг давался с трудом, я плакала, но шла вперед, хватаясь за мебель. Смогла добраться до двери и вскоре вышла на улицу.

Деревня действительно оказалась деревней. Иного слова и не подобрать лучше.

Яркое солнце слепило глаза, но согревало при этом плечи и руки. Свежий воздух казался чем-то удивительным — в городе среди множества машин такого нет. В нем витали легкие цветочные ароматы, не имеющие ничего общего с духами или какой другой химией.

Маленькие домики с соломенной крышей стояли вдалеке от проселочной дороги. Я замерла на пороге, наблюдая за тем, как на горизонте сияет огромный столб, покрытый каким-то металлом. Странно, похоже на Чумной столб как в какой-нибудь Европе средних веков. Там явно была площадь, и дома рядом с ней отличались — были каменные и с нормальным покрытием — крыши красные, черепичные.

Рядом с дорогой стояло несколько скамеек, я взяла себя в руки, сделала глубокий вдох и пошла вперед.

С трудом и сквозь слезы, но я добралась до калитки. Забор у Дилана был невысокий, еле доходил мне до бедра — зачем такой, понятия не имею, но точно не для защиты.

Сев на заветную скамейку, переборов внутри себя дрожь и панику, я стала смотреть.

Просто смотреть.

Мимо проехало несколько повозок, запряженных лошадьми. Словно в средние века, когда ими управлял кучер или как там их называют… он погонял животных длинными хлыстами, но делал это больше для вида и всегда в сторону, чтобы не задеть скотину.

В повозках везли товар — ткани, дерево. Кто-то вез мясные заготовки в странных ледяных кубах. И как только не тает…

Почему люди так странно одеты? И выглядят тоже непривычно…

Мужчины сильные, мощные и широкоплечие. Все как на подбор — они с легкостью перетаскивали большие мешки, в которых хранили зерно и крупы. Женщины хоть и выглядели более утонченными, но слабыми при этом не казались. Иногда они рычали друг на друга, смотрели, словно волки на жертву, но после всегда улыбались. Словно так и надо было.

Что-то с ними не то…

Одежды странные… Те, кто ехал верхом на огромных мощных конях были одеты в кожаные доспехи. Наручи на руках, ноги с защитой и гравировкой с неизвестными символами.

Некоторые из воинов останавливались возле меня, предлагали помощь, но я отказывалась, указывая на горло.

— Это та, которую Кочевник спас? — слышала я шепот, — красивая…

— Немая, видимо, — говорил кто-то в ответ, — странно для ведьмы.

Я не ведьма… Почему они все называют меня ведьмой? И кто такой Кочевник? Это Дилан или…

— Может, ее все же задело? Посмотри на ее ноги… твой отец знает о произошедшем?

Мужчина невысокого роста шел рядом с незнакомым мне человеком. Дорожный плащ скрывал тело, широкий глубокий капюшон — лицо, но голос… Голос при этом звучал тихо, низко и с явным удивлением.