Плененная льдом
Шрифт:
— Нет, — написала я, рискуя сказать правду, — я ничего не знаю.
— Тогда откуда ты сбежала? — волчица чуть ли не выла, — тебя что, в плену держали всю твою жизнь? Как такое возможно, что ты ничего о магии не знаешь? Это же энергия! Она везде! Магия в каждом листочке, в каждой клеточке наших тел. Кто-то может ее чувствовать, кто-то управляет ей, но все в этом мире связано с энергией. Ты не могла этого не знать.
Видимо не могла, но такое объяснение Риски все же навело меня на определенные мысли.
Наша вылазка так ничем и не закончилась. Я не смогла
Дьён не верил сестре так же, как и Риа с Диланом. Все недоумевали, как такое возможно, чтобы ведьма не понимала азов, но при этом обладала настолько выраженным талантом.
В ту ночь я решила, что с этим нужно разобраться окончательно. Раз энергия везде и всюду, раз все зовут меня ведьмой, значит нужно понять, что и как я чувствую.
Тепло медленно разливалось по всему телу. Оно вызывало покалывания в кончиках пальцев, медленно переходило из одной ладони в другую, перемещаясь в незримом потоке. Я такого прежде не ощущала.
Внутреннее спокойствие помогало сконцентрироваться и освободить сознание от множества мыслей. Я раз за разом вспоминала, что и как делала Риска, но никаких пульсаров так и не смогла создать.
Да что же это такое! Одно сплошное мучение и холод!
Зима в этих краях оказалась приятной и самое главное — снежной. В отличие от Питера, где всегда царила высокая влажность, здесь холод ощущался совсем иначе. Более того, закаленная российскими морозами, местные бури казались мне делом привычным и обыденным.
Оборотни не переставали удивляться, когда я спокойно выходила из дома с корзиной в руках и, утопая в сугробах, шла по своим делам: то в лес за корой, то на замерзшее озеро за кусками льда для зелья, то на зов к больному или по каким-то своим делам. Вначале меня провожали, защищая от мороза, но потом осознали, что холод мне не страшен. Когда местные девушки ходили в теплых шубах, кутая свои руки в меховые варежки, а волки переступали с лапы на лапу, я спокойно ходила без шапки, не понимая, почему все так трясутся и стучат зубами.
Вот и сейчас, сидя на заснеженной поляне среди падающих с неба снежинок, я всматривалась вдаль, пытаясь создать то, что когда-то показала мне Риска.
Желтый корень я не пила уже несколько дней. Я чувствовала, как внутри нарастает что-то огромное, как эмоции накапливаются в виде раздражения и ярости и им срочно нужен был выход.
Вдох-выдох. Медитация…
Вдох-выдох…
Да как же мне все это надоело!
Я рыкнула, сама того не ожидая, с силой взмахнула руками, пытаясь унять раздражение и…
Снег остановился.
Огромные хлопья застыли прямо в воздухе, затем взметнулись вверх, образуя вихрь, и с силой обрушились на землю, разлетаясь на множество мягких комков снега.
Не может быть…
В этот же момент я почувствовала облегчение, как будто внутри что-то лопнуло, получив выход. Потрясающее ощущение легкости, словно сброшен тяжкий
груз, будто…Чувства захлестнули сознание настолько сильно, что я не заметила очень важной детали — на поляне я была уже не одна…
Он сидел у меня за спиной… судя по мрачному взгляду и покрытой снегом морде, черный волк наблюдал за всем происходящим не меньше получаса.
А я даже не заметила…
Острый взгляд ярких желтых глаз впился мне в спину. Оборотень видел все… ВСЕ, что происходило сейчас на поляне!
Черная шерсть сильно выделялась на белом снегу. Его лапы мощные, большие и сильные, тело огромное, а когти невероятно острые. Он дышал ровно, не боялся холода, изредка дергал ухом, чтобы сбросить снег и тихо наблюдал.
Как и несколько дней назад. Как и в тот день, возле замка… Он преследовал меня, именно он напал на нежить в лесу и спас.
Кочевник… Оборотень, чьего лица я не видела.
Мы так и застыли на своих местах: я боялась дышать, замерла будто мышка, а он делал вид, что просто проходил мимо.
Достав дрожащими руками из сумки грифель, я написала самый логичный вопрос:
— Что вам нужно?
Но волк ничего не ответил.
Он не нападал, не показывал своей злости или агрессии, но один его вид внушал дикий страх. Он был гораздо крупнее остальных в стае Дилана, и перегрызть мне горло ему труда точно не составит.
— Ты нападешь на меня? — я опять написала на листе пергамента и на сей раз оборотень отреагировал — он удивленно встрепенулся, а затем хмыкнул. Причем так по-человечески, что я невольно опешила.
Отрицательно покачав головой, существо медленно сдвинулось с места и подошло ко мне ближе, носом указывая в сторону леса.
Имеет в виду, чтобы я продолжала колдовать? Ну уж нет…
Я хотела уйти, но волк злобно рыкнул…
— Я тебя боюсь! — написала я, показывая волку лист трясущимися руками, — и теперь хочу домой!
Вместо ответа оборотень медленно обошел меня и преградил своим телом путь к отступлению.
В лесу… путь к отступлению… Серьезно?
— Мне неудобно разговаривать с волком, — я указала на то, чтобы существо сменило ипостась, используя для этой фразы остатки грифеля, но волк отрицательно покачал головой, встал с места, показывая, насколько он огромен и велик, и что просто так с этой поляны я точно не уйду.
— Ты тот самый Кочевник? — все, от грифеля ничего не осталось, последний кусочек распался прямо у меня в руках, превращаясь в пыль и въедаясь в подушечки пальцев.
Волк согласно кивнул головой, затем вновь разлегся на поляне и положил морду перед собой на лапы, наблюдая за тем, что и как я делаю.
Так все же Кочевник…
Я дико хотела сбежать, тряслась не от холода, а от страха, не понимала, что делать, но в итоге взяла себя в руки и вернулась на место.
Магия …
Вспомнить то странное, будоражащее изнутри чувство свободы не сложно, но воспользоваться этим не получилось — все попытки в итоге оказались провальными. Во многом это было связано с присутствием волка на поляне, который никуда не спешил.