Пленённая Призраком

Нина не спеша зашагала по зеленой молодой траве, что под лучами солнца блестела как ухоженные волосы какой-нибудь модницы. Девушка направлялась к воде – кристально-чистой и настолько прозрачной, что даже не верилось, что это настоящая, природная вода.

«Это рай, – подумала Нина. – Так не бывает. Это рай или сон».

– И это твоя мечта? – Услышала она позади себя насмешливый голос. – Бродить по берегу какого-то болота, слушать трель птичек и топтать новенькой обувкой травку?

– Да, – язвительно ответила Нина, разозлившись, что в ее идиллию так нагло и бесцеремонно вторглись. – И еще, чтобы рядом не ошивались всякие… Так что же, позволь узнать, здесь делаешь ты?

Адам скривил губы в нахальной полуулыбке:

– Что я делаю в твоем сне? Я здесь, потому что ты хотела, чтобы я здесь был. Ну, не упрямься, Нина, я знаю, ты вовсе не против, чтобы я приснился тебе, а скорее, совсем даже наоборот…

– Я не желаю это слушать, – решительно перебила его Нина.

– Не желаешь, потому что знаешь, что я прав, – Адам подошел ближе, и Нина вдруг обнаружила, что больше не злится на него, наоборот – рядом с ним было тепло, спокойно и приятно. Девушка, не отрываясь, смотрела в его глаза, которые притягивали, не отпускали, гипнотизировали, лишали воли, заставляли отступиться. Да Нине больше и не хотелось бороться, не хотелось сопротивляться. Какой же глупенькой она была, что противилась судьбе – Адам её судьба, её жизнь, её любовь. Он – власть, и она совсем не против подчиниться этой власти.

Адам склонился, и его губы коснулись ее губ. Приятное тепло разлилось по телу девушки, а сама она растворилась в чувственном наслаждении.

– Ну, вот, а то всё Денис, да Денис, – насмешливо произнес Адам.

Вот тут Нина будто пробудилась от долгого сна. Как она могла забыть о Дэне? Почему его нет рядом с ней? Где он? И почему рядом с ней этот…

Девушка отшатнулась, и попятилась назад, желая очутиться как можно дальше от этого опасного, как ей теперь казалось, человека. И хотя он не выказывал никакой агрессии, вся его сущность говорила о том, что он был опасен. Сознание девушки просто надрывалось в истошном крике, призывая держаться от него подальше.

– Осторожнее, не то окажешься в воде, – почти ласково сказал он. Оглянувшись, Нина увидела, что стоит у самой воды, которая уже не казалась такой ласковой и спокойной: от внезапно поднявшегося ветра, ее поверхность покрылась рябью, и вот уже весьма приличные волны гонят ее куда-то, в неведомую даль.

Становилось холодно. Нина чувствовала, как ее тело бьет крупная дрожь, а ветер всё усиливался и усиливался, и даже трава прижалась к земле, словно ища защиты, а кроны деревьев раскачивались туда-сюда, размахивая могучими ветвями, которые угрожали сломаться, сорваться и поддаться порыву ветра, по пути задевая кого-нибудь, калеча.

«Надо уходить отсюда, – в панике подумала Нина». Вот только как уйти?

Холод уже стал нестерпимым, отчего у девушки начался кашель.

Она всё кашляла и кашляла, пока не проснулась.

Открыв глаза, Нина обнаружила, что лежит раскрытая, а, в непонятно, каким образом открывшееся окно дует неистовый ветер, заполняя холодом всю комнату. Нина стучала зубами, ей казалось, что каждая частичка ее тела, и даже внутренние органы закоченели от холода. Нос заложило, а в горле першило, вызывая кашель.

«Как пить дать – завтра встану с температурой, – мрачно подумала она. – Если вообще встану».

Подниматься с кровати совсем не хотелось, но нужно было закрыть окно.

– Чертовщина какая - то, – сказала она вслух, уже лежа в постели и кутаясь в теплое ватное одеяло, специально вытащенное из шифоньера. – Сон этот дурацкий, открывшееся окно… Разве оно не было заперто?

Думать о том, что во всем замешан Адам, девушке не хотелось – слишком боязно. Легче убедить себя в разыгравшемся воображении.

Утром Нина действительно встала простывшей – бедняжка беспрестанно чихала и кашляла, а горло раздирало от жгучей боли.

– Мало тебе приключений, еще и заболеть умудрилась, – ворчала Елизавета Борисовна, открывая банку с малиновым вареньем. – Не успела выйти на занятия, как опять придется пропустить школу. Что скажут учителя?

«Мне плевать, что они скажут», – хотела ответить Нина, но предпочла промолчать. Она теперь все больше молчала, чем совершенно бессовестно пользовались родители, радуясь, что дочурка не возражает на их упреки и бесконечные замечания.

Оставшись в квартире одна, Нина с облегчением вздохнула – теперь можно отдохнуть от воспитания. Растянувшись на кровати, она погрузилась в размышления.

«Как же я выберусь из дома? Что скажу маме с папой? – Беспокоилась она». Вообще-то Нина планировала солгать, что её интернет по неизвестным ей причинам не работает, а потому она вынуждена отправиться к Ангелине, чтобы завершить начатый реферат. Но теперь, когда она больна, и уроки можно не делать, придется выдумать другую – более подходящую версию.

Тем не менее, Нина не смогла придумать ничего вразумительного, а главное – убедительного и правдоподобного, а потому, когда настало время, она просто оделась и направилась к двери, надеясь, что удастся отделаться от родителей короткой фразой: «Я скоро вернусь».

Надежды не оправдались.

– И куда это ты намылилась на ночь глядя? – Сурово спросил отец.

– К Ангелине, – коротко ответила Нина. Она была решительно настроена найти Раду, а потому собиралась уйти вне зависимости от того, пустят ее родители или нет. «Не станут ведь они, в самом деле, держать меня силой, – говорила она сама себе». Родительского гнева девушка не боялась – нагоняй, который она, возможно, получит от них, ничто в сравнении с тем, что с ней сделает сообщество магов, если она не найдет способ освободить Адама.

– Что ты у нее забыла? – Вмешалась Елизавета Борисовна.

– Наталья Сергеевна звонила днем, – не моргнув, солгала Нина, мысленно моля Бога, чтобы мама не вздумала проверить информацию, – велела взять домашние задания, и самостоятельно заниматься дома, чтобы не отстать от программы.

– Ну, так позвони этой своей Ангелине, и попроси продиктовать тебе задания. Чего тащиться-то к ней, да еще и в такое позднее время?

– У нас один учебник на двоих, – сказала чистую правду Нина, умолчав лишь о том, что он ей сейчас без надобности. – Да и потом, я хотела, чтобы она объяснила мне кое-что по алгебре и…у меня интернет не работает, – добавила она.

– Твоя Ангелина, – недовольно пробасил отец, – могла бы и сама прийти к тебе, раз ты болеешь. Тоже мне, подруга называется, – он презрительно фыркнул. – Зонт захвати – на улице дождь.

– Хорошо, – кивнула Нина, и, обрадовавшись, что еще легко отделалась, наспех обулась и застегнула куртку, после чего стремительно покинула квартиру. «Прости меня», – мысленно обратилась она к подруге, которую, пусть и вынуждено, но так жестоко и несправедливо очернила перед своими родителями.

На улице шел вовсе не дождь – ливень. Нина поправила шарф, которым бережно укутала шею, и быстрее зашагала к автобусной остановке.