Пленница чужих иллюзий

– Неплохая идея. Значит, вернешься обратно, в Саратов?

– Конечно!

– Вот и хорошо. Пора и мне тоже заканчивать мою историю. Подпишу все необходимые документы, откажусь от наследства, и все – мои отношения с Гольдманами будут закончены. И я начну новую жизнь. Надя? Ты чего задумалась?

– Ты сказала про тарелку супа, которую Виталий попросил бы у сестры, если б вернулся из тюрьмы. А не наоборот? Смотри, он сбежал, нашел клад, разбогател… Как ты думаешь, если он мне отправил такие деньги, неужели сестре бы ничего не перепало? Ну не зверь же он какой, понимал же, что натворил!

– Тоже верно. Что же это получается? Не его это деньги, от кого-то другого тебе принесли сумку… Я думаю, что нам лучше всего вернуться домой и заняться нашими делами. Я – своими, а ты обратись к профессионалам, пусть обследуют сумку и по отпечаткам пальцев найдут этого «посыльного». Тем более что у него такая характерная внешность, как ты говоришь.

– Хорошо, предположим, я найду этого человека. Приду к нему и скажу: вот, возвращаю тебе твои деньги, мне чужого не надо. Но всей суммы у меня уже нет! Да и стоит ли суетиться? Я же не воровала эти деньги? Нет.

– Надя, ты чего задумала?

– Понимаешь, если эти деньги предназначались Надежде Юфиной…

– Ты можешь вспомнить слово в слово то, что сказал тебе этот посыльный?

– Да, я помню. Он сказал: «…я должен убедиться, что вы – Надежда Юфина, 1985 года рождения, родом со станции Сенная».

– Даже станцию упомянул?!

– Ну да! Второй Нади Юфиной на Сенной нет, да еще 1985 года рождения!

– А что про бабушку твою сказал?

– Спросил, как зовут мою бабушку. Я ответила: «Валерия Юфина». Потом он спросил: «Какого цвета ее волосы?» Я ответила: «Такого же, как и мои. Рыжие». Я еще испугалась за бабушку, спросила его, что с ней, что с Лерой, и тогда он словно уточнил про себя: «Валерия, Лера. Да, точно – Лера. Вот, вам велели передать…»

– Что я могу сказать? Это твои деньги, Надя. И не парься. Ну, все совпало! Даже поинтересовались цветом твоих волос! Может, действительно он сбежал, а вместо него в тюрьме умер кто-то другой, кого заставили взять его фамилию… Сколько фильмов снято на эту тему, сколько книг написано про тюрьму… Нет, что-то здесь нечисто… И эти деньги, которые он выручил от продажи дома Антонины, может, он спрятал куда и потом, оказавшись в тюрьме, воспользовался ими, может, кто из его друзей организовал ему побег?

– Да запросто!

– Но, с другой стороны, если бы у него были деньги, разве стал бы он грабить ларьки?.. Ты уж извини, что напоминаю тебе…

– Тоже правильно. Ну, тогда я вообще ничего не понимаю!

– Говорю – не парься! Живи себе спокойно. Ты можешь меня, конечно, не послушать, но поскольку ты дама замужняя и у тебя детки, советую тебе вернуться домой и все рассказать мужу. Начни со своих страхов, пусть он поймет, что твое бегство было продиктовано исключительно желанием уберечь его от разочарования, от потрясения, вызванного появлением Бузыгина. Если он не дурак, то поймет. Ты все-таки женщина, потому и поступок такой эмоциональный, импульсивный… Доверься ему, и пусть он и поможет тебе выяснить, кто отправил тебе деньги.

– Не знаю, что ты думаешь по этому поводу, но я сердцем чувствую, что эти деньги – нечистые, понимаешь? Грязные они, криминальные. И только один человек в моей жизни был связан с криминальным миром – это Виталий.

– Хватит уже рассуждать! Тебя дети ждут. Предлагаю купить билеты и отправляться домой. Наш визит к Антонине был очень странным… Уверена, что она тебе не поверила, иначе попросила бы показать хотя бы фотографию малыша. Все-таки племянник.

– Она же сказала открытым текстом, что в нем течет бузыгинская, преступная кровь. Билеты, говоришь? Уехать мы всегда успеем. Если ты не возражаешь, задержимся еще на пару дней… У меня одна идея есть.

12. Борис. Лазаревское, 2014 г

В комнате и без того было душно, а тут еще эти воспоминания Бориса, связанные с Катей. Словом, было от чего краснеть. Как могло случиться, что он так размяк, что называется, рассиропился-разлимонился, позволил ей то, чего не должен был позволять, да и сам расслабился. Катя, и зачем она только к нему пришла? Вот из-за таких слабовольных женщин и случаются трагедии, разрушаются семьи. Ведь понимала, что поступает дурно, что он женат, да к тому же еще находится в странном и тяжелом положении – и все равно воспользовалась моментом, села к нему на колени, обняла его.

Она не могла знать, в какую сложную игру он играет, обнимая ее. Или почувствовала? Он-то представлял на ее месте свою Надю, пусть нехорошую, обманувшую его, но такую родную.

Утром, проснувшись и обнаружив себя в чужой постели, рядом с чужой женщиной, он хотел только одного – зажмуриться и открыть глаза уже у себя дома. Или у мамы.

И как это могло случиться, что он предал Надю? Ни разу за все годы брака он не изменял жене, любил только ее и был уверен, что с другой женщиной у него ничего и никогда не получится. И что вышло на самом деле? Стыдно вспомнить, как было хорошо.

А еще было стыдно от того, что он с помощью Кати проверил себя как мужчину, может ли он понравиться кому-то, кроме Нади, вот это было самое ужасное и непристойное.

Катя вела себя, как изголодавшаяся по мужчине женщина. Да она и не скрывала, что у нее долгое время никого не было. Накопила нежности, любви да и обрушила все это на Бориса. И после этого она может считаться подругой Нади? Может, они все такие, женщины?

Еще она как бы невзначай намекнула ему, что и Надя сейчас тоже не скучает. Что она хотела этим сказать? Или выдумала это, чтобы оправдать собственное безрассудство?

Да и вообще эта Катя какая-то странная. Сначала принимает у себя Надю, прячет в своей квартире, потом идет к ее мужу и выдает подругу с головой, но ей и это кажется недостаточным, и она соблазняет его.

Хотя если бы он не захотел, то ведь ничего и не было бы! Значит ли это, что все, даже самые порядочные люди (или люди, себя таковыми считающие) – подлые предатели? Ну или, во всяком случае, готовы в любую минуту предать самого близкого человека? Или же физическая близость с другой женщиной не считается предательством? Ведь он-то себя считал вполне порядочным человеком, к тому же искренне любил и продолжает любить свою жену, Надю.

И вдруг в процессе раздумий, рассуждений, единственной целью которых было понять самого себя, определить степень своего предательства или даже подлости по отношению к жене, Борис почувствовал, как его бросает в жар при одной мысли, что спящая рядом с ним и совершенно чужая для него женщина с той же легкостью, с какой она подставила свою подругу, может предать и его, рассказав Наде при случае об этой ночи. И эта мысль стала ему невыносима. Как заставить ее молчать? Вернее, не заставить, а убедить?! Какие слова найти, чтобы она, вполне вероятно сейчас допустившая возможность продолжения их отношений, забыла о нем, вот просто вычеркнула его из своей жизни?