Пленница Палача

Влад довольно улыбается и закрывает глаза.

А я всё продолжаю вглядываться в его безмятежное лицо.

Да, малыш, я рядом и готова защитить тебя от всех драконов в мире.

Лира

Прислушиваюсь к дыханию брата. Кожа на его лице кажется тонкой будто пергамент.

Он спокоен и умиротворён.

Ко мне, в отличие от Влада, сон никак не приходит. Я боюсь пошевелиться и спугнуть его спокойствие.

Когда дыхание брата становится глубоким и размеренным, я опускаю ноги на пол.

Сама не понимаю, почему, но меня будто магнитом тянет обратно. Тянет к Палачу.

Наверное, я должна радоваться минуте свободы. Тому, что могу провести время с дорогим мне человеком, с которым была разлучена долгие месяцы. Ведь, когда я жила у Аркадия, нам тоже не позволяли часто видеться.

Однако беспокойство за состояние Дамира продолжает терзать меня. Никак не могу отделатся от мыслей о том, каково ему сейчас.

Он потерял столько крови... рисковал жизнью ради спасения незнакомого ему ребёнка...

Я сошла с ума, если чувствую в сердце тепло благодарности?

Не вынужденной, как тогда, когда он не убил меня, несмотря на предательство, а самой настоящей... искренней.

Аккуратно опускаю ноги на пол. Паркет поскрипывает, но Влад не просыпается.

Подхожу к двери и тихо открываю её.

Тонкий луч света выхватывает их темноты неподвижную мальчишескую фигуру, уютно свернувшуюся в клубок под одеялом.

Я бросаю на него последний взгляд и поспешно выхожу в коридор.

Тихо иду до нужно двери и опускаю ручку двери в спальню Палача.

Камин уже почти прогорел. В комнате нестерпимо жарко. На кровати никого.

Подхожу к окну и приоткрываю его. Свежий воздух врывается в комнату, наполняя её кислородом.

Делаю глубокий вдох.

Я волнуюсь.

Боюсь идти к нему, но одновременно не могу не идти.

Ноги начинают трястись. Я не знаю, как унять эту дрожь, поэтому просто собираю волю в кулак и открываю дверь ванной комнаты.

В воздухе витают влажные клубы пара.

Палач сидит в ванной.

Вода доходит ему лишь до пояса.

Его глаза закрыты. Голова откинута назад.

Губы кажутся неестественно бледными.

Нервно сглатываю, подходя ближе. Он, ведь, жив?

Опускаюсь на колени и провожу пальцами по могучим плечам.

Горячий. Он такой горячий...

Дотрагиваюсь до лба, покрытого капельками пота.

Внезапно сильная рука перехватывает моё запястье.

– Это ты, - он не спрашивает, а утверждает.

Палач открывает глаза и смотрит на меня.

Пронзительно и остро.

– Вернулась, - его тихий голос кажется ровным и спокойным.
– Зачем?

– Ты сказал, что теперь я должна спать тут, - говорю, опуская взгляд.

В ответ мужчина молчит. Секунды кажутся безумно долгими.

Я замечаю, что вода порозовела от его крови... боже... что же делать? Как ему помочь?

– А тебе самой хочется этого?
– вдруг спрашивает он.

Сердце начинает биться чаще. Я... я сама не понимаю, чего бы мне сейчас хотелось... Пытаюсь представить, как ухожу от него... и внутри всё почему-то наполняется тоской.

– Да, - шепчут мои губы.

– Да, я хочу остаться тут. С тобой.

Поднимаю на него взгляд. Палач тоже смотрит на меня. В его взгляде читается необъяснимая грусть.

Сильные пальцы, до боли сжимающие моё запястье, начинают потихоньку слабеть.

Но я не убираю руку.

– У тебя жар, - провожу ладонью по горячим мышцам.

– Я принял антибиотики, должно помочь, - хрипит он.

– Что случилось?
– я продолжаю гладить его кожу.

– Я разворошил осиное гнездо, - усмехается он.
– Осы оборонялись и кусались.

– А как же Аркадий?
– взволнованно спрашиваю я.

– Ему удалось уйти, - цедит мужчина сквозь зубы.
– Леван пустился в погоню, скоро должен вернуться.

Значит, Аркадий всё ещё на свободе. Но мой брат в безопасности.

– Спасибо тебе, - улыбка благодарности трогает мои губы, и я заглядываю в его глаза.

– Мы забрали его бизнес, - холодно отвечает Палач.
– Ты тут не при чём, - его глаза сощуриваются.
– Это не ради тебя.

Я выдерживаю его взгляд.

Там, на дне этих бездонных, черных как ночь, зрачков я замечаю что-то новое. Намёк на беспокойство? Палач... защищается от меня? Он... меня боится? Боится, что я пойму правду. Или мне только это чудится?

– Да, я понимаю, - соглашаюсь, принимая правила его игры я.
– Но всё равно...
– я слегка поднимаюсь вверх и нахожу его ладонь своей. Пожимаю её, а потом касаюсь кожи губами.
– Я тебе благодарна.

Хочу добавить ещё что-то, но ничего, чтобы могло выразить мои чувства не приходит на ум. При виде Дамира по телу расползается тёплая волна доверия.

Однако мужчина, будто испугавшись чрезмерной откровенности вновь превращается в камень.

– Никому не доверяй, Лира, - говорит он и, прикрывая глаза, откидывается на бортик ванны. – Доверие коварно. Оно опаснее вражеской пули. Оно может убить.

Я хмурюсь, не понимая, к чему он клонит, и с губ срывается быстрый вопрос:

– А как же ты? Я же могу доверять тебе?

Палач молчит, отвечая не сразу. Но когда он говорит, я слышу боль и усталость в его голосе.

– Доверять Палачу опаснее всего.

Лира

Чувствую жар, исходящий от его тела. Мы лежим рядом на атласных простынях.

У каждого из нас есть свои раны в душе и на теле. Я чувствую, как они выступают из-под кожи, просачиваясь на в этот полный отчаяния и одиночества мир.

Однако теперь мне кажется, что я не одна. Странное чувство общности наших с Дамиром судеб успокаивает меня.

Этот таинственный мужчина, лежащий рядом со мной, внушает такие противоречивые чувства...

Страх и трепет перед ним теперь отступают на второй план, давая место надежде. Надежде на то, что ещё не всё потеряно.

Быть может, с моей стороны глупо продолжать видеть в Палаче не только монстра, но и человека? Человека со своими сомнениями и тревогами... Очень одинокого человека.