Пленница Палача

– Вставай, - говорит он, и я, конечно же, подчиняюсь.

Прикрываю себя руками и поднимаюсь на ноги.

Мужчина подходит ближе и набрасывает на меня похожий тёмный халат. Он огромный, достаёт мне до пят.

Потом Палач хватает меня на руки, будто я совсем ничего не вешу, и несёт в кровать.

В свою кровать.

– Отныне ты будешь жить тут, - говорит он, складывая меня.
– Под моим присмотром.

Я нервно моргаю.

– Ты никуда не выходишь без разрешения, ни с кем не говоришь. Никому не рассказываешь то, о чём знаешь. Это ясно?

Быстро киваю в ответ. Он придумал правила... это ведь хорошо, правда? Значит, что убивать в ближайшее время он меня не планирует...

Мужчина подходит к шкафу и сбрасывает халат на пол.

Я не могу не пялиться на него сзади.

Идеальный... подтянутый... Вот только кожа на спине покрыта сотней мелких шрамов... что это?

Я прищуриваюсь, чтобы разглядеть, но он накидывает рубашку быстрее, чем я успеваю это сделать.

– Если я узнаю, что ты болтаешь, - его голос звучит холодно и отстранённо.
– Я вырву тебе язык.

Окончание фразы приводит меня в полнейший ужас... вот рту мгновенно пересыхает. Я залезаю с ногами на постель.

– Ты... ты уходишь?
– спрашиваю я, наблюдая, как он одевается.

Как бы я к нему не относилась, Палач сейчас - единственный гарант моей безопасности, и мне совсем не хочется оставаться без него в доме, полном разъярённых моим предательством мужчин.

– Скорее всего, меня не будет до утра. Я распоряжусь, чтобы завтра к тебе зашёл доктор.

Мотаю головой. Не нужен мне доктор... когда представляю, что придётся рассказать о том, что конкретно у меня болит, щёки пылать начинают.

– Не надо, - быстро отвечаю, пряча взгляд.
– Со мной... всё в порядке.

– Нет, - безапелляционно заявляет он.
– Тебя нужно... осмотреть.

– Зачем?
– я искренне не понимаю, какое ему может быть дело до моего здоровья.

– Нужно удостовериться, что нет никаких... повреждений.

Палач направляется к выходу.

– Прошу... не уходи...
– тихо шепчу ему в след.
– Мне... страшно без тебя!

Не могу поверить, что рядом с Палачом мне может быть спокойнее, чем без него.

– Мои люди тебя не тронут. В этом доме ты в безопасности.

Говорит, а потом бросает на меня долгий взгляд и... выходит за дверь.

Дамир

Двадцать пять лет назад

– Что опять стряслось? – в кабинет директора заходит Андрей и снимает с себя припорошенную снегом шапку.

– Опять драка, - поджимает губы завуч Валентина Борисовна. Губы у неё толстые как у верблюда и выкрашены фиолетовой помадой. – Мы вас предупреждали, что следующая драка будет последней! И вот, не прошло и месяца…

– Амир ведёт себя очень вызывающе, - перебивает коллегу директор.

Она сидит за массивным столом в широком кресле и хмуро смотрит на меня из-за стёкол огромных очков.

– Мы вынуждены поставить вопрос о его исключении, - вздыхает она. – Репутация нашей гимназии под угрозой. Сами понимаете, для таких проблемных детей, как Амир, есть специализированные учреждения…

– Он не проблемный, - обрывает её Андрей. – Ему просто… - мужчина смотрит на меня своими ясными глазами. А я пристыженно отвожу взгляд. – Ему сложно.

– Сложно?! – взрывается завуч. – Это ему-то сложно?! Вы родителям его одноклассников это скажите! Одному мальчику он нос разбил! А другому синяк под глазом поставил! Вы, Андрей Тарасович, вроде бы, мужчина разумный, дочь у вас отличница, а этот… - она с неприкрытой ненавистью смотрит на меня. – От этого хулигана одни беды!

Андрей не обращает никакого внимания на её слова и подходит ко мне. Кладёт руку на плечо.

Из губы у меня течёт тонкая струйка крови. Я вытираю её рукавом белоснежной рубашки, которую Маша мне утром выгладила. Теперь устроит разнос, наверное...

– Амир, а ты чего в драку полез? – спрашивает мужчина, опускаясь передо мной на колено.

Спрашивает так мягко, без обвинений, что мне сразу же становится стыдно, а глаза начинает жечь.

– Они первые начали, - отвечаю я.

Завуч за моей спиной скептически хмыкает.

– Первые? – переспрашивает Андрей. – Как дело-то было?

– Пашка и Серёга начали обзываться после урока литературы, что я… - запинаюсь, а руки снова в кулаки сжимаются, когда вспоминаю их оскорбления. – Что я тупой, только с гор спустился… и что мама у меня тоже глупая была, раз читать не научила…

– Ясно, - прерывает меня Андрей.

Мельком смотрю на него. Кажется, что в его глазах мелькает что-то похожее на жалость и… понимание.

– Амир, подожди меня за дверью, - говорит он, выпрямляясь. – Нам с твоими учителями надо поговорить.

Меня дважды просить не надо. Я выдыхаю с облегчением и стремглав несусь к двери.

Захлопываю её за собой и перевожу дух.

– Амир, ты как? – раздаётся знакомый девчачий голосок.

Оборачиваюсь. В двух шагах от меня стоит Лида. Она смотрит на меня с беспокойством и поправляет на спине ранец.

– Нормально, - я отворачиваюсь. Ни к чему ей видеть мою расквашенную физиономию.

– У тебя кровь идёт, - она подходит ближе. – Дай вытру.

Лида достаёт белый платок и тянет к моему лицу руку.

– Не надо, - отмахиваюсь от помощи я. – Сам справлюсь.

Быстро вытираю кровоподтёк перепачканным рукавом.

– Опять подрался? – вздыхает девчонка.

– Есть такое дело, - отвечаю, пользуясь излюбленным выражением Андрея.

– Эх ты… - укоряет меня она. – Мама опять расстроится.

Я сцепляю зубы, чтобы не сорваться на грубость. Лида, хоть и хорошая, но ничего не понимает в драках. Не мог же я спокойно стоять и слушать, как…

– Больно? – она снова заглядывает ко мне в лицо.

– Нормально, - бурчу в ответ.

– Тебя теперь исключат? – её глаза наполняются слезами, а губы начинают подрагивать.

– Не знаю, - отвечаю я. Хочется как-то её подбодрить, и я вымучиваю улыбку. – Но ты не расстраивайся! Тебя завуч похвалила! Тебе бояться нечего.

– А я и не за себя боюсь, - отвечает она, опуская взгляд. – Я просто… хочу с тобой в одной школе учиться, а ты…