Пленник королевы фей
Шрифт:
— Прошу нас извинить, — обратилась она затем к тому, — но, боюсь, ваша спальня окажется недостаточно протоплена. Мы не думали, что Роланд приедет не один!
— Я и сам не думал, что решу отправиться в гости, — честно ответил Эдмунд Грей. — Но ваш кузен убедил меня в том, что отправляться домой по раскисшим весенним дорогам — значит, потерять большую часть отпуска на путешествие туда и обратно. И предложил провести время здесь.
— А где ваш дом? — поинтересовалась Сьюзен, досадуя на то, что не спросила этого раньше
— В Шотландии. У нас небольшая усадьба недалеко от Эдинбурга.
— Шотландия? Это где горы, пикты и все мужчины носят юбки?
— Килты, — с улыбкой поправил ее собеседник. — Вижу, вы неплохо осведомлены, миледи!
— Я просто люблю читать, — призналась девушка. — Мы
— Что до вашего путешествия в Шотландию, на родину пиктов и килтов, то, думаю, эта ваша мечта не столь призрачна! — воскликнул Эдмунд. — Подобно тому, как ваш кузен любезно пригласил меня провести несколько дней в Фейритон-холле, так и я буду рад видеть вас и Роланда гостями у меня на Скале Туманов.
— Так называется ваша усадьба? Романтичное название. Мне уже хочется там побывать! — ответила Сьюзен и бросила на кузена умоляющий взгляд.
— С удовольствием, но только не сегодня! — сказал тот. — После таких дождей дороги совсем развезло. Мы не успеем добраться, даже если пустимся в дорогу на рассвете.
В это время вошла горничная и доложила, что комнаты для гостей готовы. Лорд Хемптон поднялся из кресел, тоже собираясь ложиться спать.
Сьюзен взяла лампу, чтобы лично проводить молодых людей в отведенные для них покои. Комнаты были расположены в другом крыле здания, с наветренной стороны. Здесь стук дождя и вой ветра были сильнее. В комнате Эдмунда к тому же в камине гудел и потрескивал огонь. Не смея переступить порог, Сьюзен остановилась в дверях, окинув комнату придирчивым взглядом хозяйки. Личные вещи гостя пока не прибыли, так что перемены ограничивались свечой на столе, кувшином вина, если гостю захочется подкрепить свои силы и разобранной постелью.
— Вы сможете заснуть при таком шуме? — спросила девушка, имея в виду шум дождя.
— Еще бы! Мы, моряки, привычны и не к такому!
— А я, наверное, буду лежать без сна, пока не закончится ливень, — промолвила она. — Спокойной ночи!
Молодые люди разошлись по своим комнатам, но, вопреки их ожиданиям, все пошло не так.
Поворочавшись в постели несколько минут, Сьюзен заснула, и легкая улыбка на ее губах подсказала бы всякому, что снится ей что-то очень приятное. Она не знала, что Эдмунд Грей, несмотря на усталость, долго не мог сомкнуть глаз, размышляя о девушке, с которой разговаривал всего несколько минут, а казалось, что знает ее целую вечность. В соседней комнате точно также не спал Роланд Бартон — открутив фитилек масляной лампы, он снова перечитывал переданные ему кузиной письма, предвкушая встречу с той, которая их написала.
Дженнет Холл тоже не могла уснуть. В своей комнате, смежной с комнатой сестер-близняшек — у них имелась общая передняя, служившая то для игр, то для занятий — она ворочалась на постели, с тревогой прислушиваясь к шуму дождя и вздрагивая при каждом ударе грома. Сьюзен Хемптон обещала уведомить подругу, когда приедет ее кузен, но сегодня как раз было воскресенье, последний день недели, а о нем не было ни слуху, ни духу. Девушка уже рисовала себе всякие ужасы — от простого желания начальства отсрочить начало отпуска до нападения разбойников в дороге. Как раз накануне она прочла в одном из романов главу, как на скитавшуюся по лесу убежавшую от ненавистного замужества героиню нападают разбойники, и теперь не могла не вспоминать подробностей. Скорее бы наступило утро и избавило ее от тревог! Скорее бы получить хоть какие-нибудь вести! Скорее бы перестал дождь!
Но этим мольбам не суждено было осуществиться, и Дженнет оставалось лишь лежать на постели и смотреть на темное окно.
В Фейритоне в ту ночь не спал еще один человек. Преподобный отец Томас с возрастом стал страдать от ревматизма — сказались годы религиозного рвения, когда он часами в любую погоду простаивал в церкви на коленях, молясь и отбивая поклоны в молитвенном экстазе. Теперь его старые кости разнылись так, что о сне не было и речи. Не желая беспокоить спящую
мирным сном миссис Свифт, он в конце концов с трудом выбрался из постели, согнувшись в три погибели, кое-как доковылял до гостиной, дотянулся до стоявшей в буфете склянки с настойкой, которую в случае приступов употреблял и наружно, и, если не видела жена, внутрь. Налил себе стаканчик, и только приготовился выпить, как замер, забыв и о настойке, и о ревматизме.Комната была залита серебристым светом — и это несмотря на то, что луну и звезды скрыли дождевые тучи. Мерцающее сияние разливалось на улице, и, добравшись до окна, отец Томас едва сдержал возглас удивления.
Окна пасторского дома выходили на две стороны — с одной стороны на окруженную деревьями церковь, от которой было всего несколько минут хода до городской окраины. С другой стороны, куда выходили окна гостиной, открывался вид на спускающийся к реке луг, где с давних, уходящих в глубину веков, времен высился круг вросших в землю камней — остатки то ли старинного святилища, то ли заброшенной крепости, и куда часто молодежь Фейритона собиралась на танцы. Слухи о том, что это было за место, ходили самые разные. Молодежь изощрялась в своей фантазии, выдумывая порой такое, что оставалось лишь диву даваться. В свое время и отец Томас не избежал искушения поддаться праздному размышлению, но сейчас, глядя на луг, внезапно понял, что все, даже самые смелые, фантазии, имеют под собой реальную почву.
Каменные столбы светились сами по себе голубоватым светом, размытым струями дождя. Они казались полупрозрачными, словно кристаллы кварца или горного хрусталя, и в их сиянии были видны кажущиеся угольно-черными силуэты нескольких всадников. Пересчитать их было невозможно — всадники отнюдь не стояли на месте, а непрерывно кружили на огороженном камнями пятачке, словно выполняя некий танец. Неподвижно замер только один — в самом центре их странного хоровода.
Несколько минут спустя этот всадник тронулся с места, покидая круг — и все остальные тотчас устремились за ним, двигаясь в едином порыве, не сталкиваясь и не мешая друг другу. Еще несколько секунд — и кавалькада растаяла в ночи. И лишь постепенно угасающее сияние, исходящее от камней, напоминало священнику о том, что он стал свидетелем невероятного, небывалого зрелища.
Спать после такого отцу Томасу расхотелось. Чтобы привести в порядок расшатанные нервы, он налил себе полный стакан мадеры, выпил и, присев у окна, задумался, глядя на луг. По мере того, как угасал голубоватый свет, в голове священника, наоборот, все яснее разгорался другой огонек. Огонек воспоминания о том, что, когда тридцать лет назад он принимал этот приход после своего предшественника, пожилой викарий сообщил ему о том, что в ризнице хранятся старинные рукописи. И что все священники, жившие тут до него, вели тщательные записи событий, связанных с этим каменным кругом и старинными местными легендами. В ту пору отец Томас был еще достаточно молод, энергичен и не склонен доверять досужим вымыслам. Он лишь бегло пролистал пожелтевшие от времени, кое-где тщательно подправляемые чернилами другого цвета записи, внес свою лепту, отметив, что теперь он будет следить за каменным кругом и что в тот год все было спокойно.
На другой год ничего нового не появилось. Как и на третий год, и на четвертый, и на пятый… А потом заботы отвлекли отца Томаса, и он забросил летописание. И вот сейчас почувствовал настоятельную необходимость не только возобновить его, но и перечесть еще раз все записи, оставленные предшественниками.
С этой мыслью он уселся поудобнее и стал ждать утра и хорошей погоды, ибо не в его возрасте шлепать по лужам.
Глава 2.
Мелодичный звон возвестил о возвращении королевы и ее всадниц. Узорчатые ворота распахнулись, тихий перезвон сменился приветственной мелодией, и девять всадниц на прекрасных конях возникли в облаке света. Вихрь взметнул в последний раз гривы и хвосты коней, распущенные волосы и легкие платья всадниц. Он принес с собой прохладу, сырость, запахи земли, травы, дождя и грибов, а еще что-то странное, едкое, пугающее, от чего несколько выбежавших навстречу фрейлин с испуганными криками метнулись обратно вглубь дворца.