Пленник замка Зенды

– А если и так, вас бы это обрадовало?

– Вы знаете, что я думаю об этом, – сказала она и отвернулась.

– Как видите, я стараюсь.

Лицо ее зарделось от радости. Убедившись, что стою на верном пути, я совершенно искренне продолжал:

– Да, я взволнован, дорогая кузина. Ни разу в жизни я еще не испытывал такого.

Она одарила меня счастливой улыбкой. В следующее мгновение на лице ее промелькнула тревога.

– Вы заметили, как вел себя Майкл? – шепотом спросила она.

– Да, – ответил я и секунду помолчав, добавил: – Он не очень-то радовался.

– Умоляю, будьте осторожны. Вы недооцениваете его. Вы не знаете…

– Знаю, – перебил я. – Он не прочь бы завладеть тем, что по праву принадлежит мне.

– Прошу вас, тише! – взмолилась принцесса.

Но я уже снова обрел уверенность и, войдя в роль, зашел так далеко, как, быть может, не заходил даже подлинный Рудольф Пятый.

– Да, – продолжал я, – и ведь он хочет присвоить себе не только мое королевство, но и вас. А ведь я собирался завоевать вас сам.

Флавия не замедлила с ответом, и на месте короля я бы сделал вывод, что у меня есть шанс покорить ее сердце.

– Я вижу, кузен, ответственности за страну вам на сегодня мало, – ответила она.

На улице раздался грохот. Сквозь окно кареты я увидел несколько ярких вспышек. За разговором мы не заметили, как поравнялись с дворцом, и лишь пушки, палящие в мою честь, заставили меня вспомнить, зачем я тут.

Под грохот пушек, с которыми соперничал оркестр, мы с принцессой вышли из кареты и сквозь шеренги лакеев поднялись по широкой мраморной лестнице во дворец. Теперь, согласно руританским традициям, я считался полноправным хозяином дворца и мог по-хозяйски усесться за собственный стол, что и осуществил с большим удовольствием. По правую руку от меня сидела принцесса Флавия, за ней – Черный Майкл. Слева было место кардинала, а Сапт стоял за моим стулом. Я огляделся. На другом конце стола Фриц фон Тарленхайм, нарушая элементарные приличия, быстро осушил бокал шампанского. «А кстати, – переключился я на другое, – интересно, чем там занят король, пока я за него вхожу во владение Руританией?»

Глава VI. Тайна винного погреба

Наконец Фриц фон Тарленхайм, Сапт и я уединились в королевской гардеробной, Сапт набил и раскурил трубку, а я в изнеможении бросился в кресло. Сапт не стал распространяться о блестящей победе. Впрочем, это было совершенно излишне: ото всего его облика веяло таким торжеством, что никаких слов не требовалось. У Фрица теперь тоже был вполне бравый вид: благополучный исход предприятия и хорошее вино, которому он отдал должное за столом, вернули его к жизни.

– Уверен, вы не скоро забудете этот день! – глядя на меня воскликнул он. – Я бы сам не отказался двенадцать часов побыть королем. Мне кажется, вы даже немного переусердствовали, Рассендилл. Видели бы вы, какое звериное лицо было у Черного Майкла, когда вы любезничали с принцессой. Мне показалось, вы и впрямь увлекли ее.

– Как она хороша!.. – вырвалось у меня.

– Бросьте эти глупости! – оборвал меня Сапт. – Скажите лучше, вы готовы ехать? Нам уже пора.

– Вот так проходят мгновения славы! – полушутя-полусерьезно воскликнул я, взглянув на часы. – Сейчас пять, а в двенадцать я снова стану обыкновенным Рудольфом Рассендиллом. Мое королевство тает на глазах.

– Лучше бы помолились, чтобы не стать покойным Рудольфом Рассендиллом, – мрачно сострил Сапт. – Меня весь день не покидает ощущение, что голова моя в любой момент готова слететь с плеч. Кроме того, могу сообщить, что Майкл получил сегодня депешу из Зенды. Он прочел ее, и было видно, что он совершенно ошеломлен.

После того, как я это услышал, у меня разом пропала охота к отвлеченным размышлениям.

– Едем быстрее. Я готов, – тут же объявил я.

– Прежде чем ехать, нам надо заготовить королевский приказ, – возразил Сапт. – Без разрешения на выезд из Стрелсау нас могут задержать. Не забывайте: Майкл пока еще губернатор. Сейчас я составлю приказ, а вы поставите подпись.

– Вы забыли одно, полковник. Я, к сожалению, не умею подделывать подписи, – сказал я.

Сапт извлек из кармана листок бумаги.

– Это подпись короля, – он ткнул пальцем в листок, – а это, – он снова полез в карман, – превосходная копирка. Если вы и сейчас скажете, что не способны скрепить приказ подписью, придется мне это взять на себя.

– Я даже и пытаться не стану, полковник. Я уже имел случай убедиться, сколь многосторонни ваши познания, и охотно уступаю вам эту честь.

Пока я говорил, сей высокообразованный муж написал приказ, а затем вполне сносно изобразил королевский автограф.

– Теперь, Фриц, слушайте внимательно, – сказал он. – Король почивает. Коронация утомила его величество, и он не велел никому беспокоить себя раньше девяти утра. Вы поняли, Фриц? Никому!

– Понял, – ответил Фриц.

– Если явится Майкл и потребует срочной аудиенции, ответьте, что только принцы крови имеют право на срочную аудиенцию.

– Представляю себе, как Майкл разозлится! – засмеялся Фриц.

– Сейчас не до шуток, – не разделил его веселости Сапт. – Поймите, Фриц, если до нашего приезда дверь хоть для кого-нибудь откроется, вы погибнете раньше, чем сможете нас предупредить.

– Не тратьте сил, полковник, – обиженно отозвался Фриц, – я и сам все прекрасно понимаю.

Пропустив его ответ мимо ушей, Сапт переключился на меня.

– Возьмите, – кинул он мне плащ. – Закутайтесь поплотнее, а на голову наденьте вот это. – Он протянул кепку. – Я скажу, что сегодня беру с собой в охотничий домик денщика.

– Я только боюсь, – вмешался я, – что ни одна лошадь не сможет пронести меня сорок миль подряд.

– А кто вам сказал, что вы поскачете на одной лошади? – Сапт по-прежнему сохранял полную невозмутимость. – Одна донесет вас до домика, а там вы пересядете на другую. Вы готовы?

– Готов, – ответил я.

Фриц протянул мне руку.

– Надеюсь, еще увидимся, – сказал он.

Я ответил ему крепким рукопожатием.

– Шли бы вы к черту со своими нежностями, – заворчал Сапт. – Быстрее!

Он шагнул не к двери, а к панели в стене.

– При жизни прежнего короля, я часто пользовался этим выходом, – сказал он.

За панелью нам открылся узкий коридор. Мы прошли по нему ярдов двести и уперлись в массивную дубовую дверь. Сапт отпер ее. Мы очутились на пустынной улочке. Там нас поджидал человек с двумя лошадьми в поводу – великолепной гнедой, способной нести любого всадника, и коренастой каурой. Сапт велел мне сесть на гнедую. Не обменявшись с конюхом ни единым словом, мы вскочили в седла и поскакали к городским воротам.