Плеяда

– Да уж, - посочувствовал Репер.

– Сидели же спокойно, держали оборону, как могли, и тут на тебе – штурмовая задача – исключительно по краю «Зеи». На данный момент в роте восемь двухсотых уже. Комбат наезжает, но задачу ничем не обеспечивает. Да и приказа, как и боевого распоряжения – ничего нет. Благо, что твоя батарея в план включена, хотя бы какая-то поддержка. Правда, так себе. Я не понимаю, для чего комбат постоянно гонит нас на эту «Зею». Не понимаю, хоть тресни.

– Ты смотри, если сильно надо будет, у меня есть немного мин в запасе, - сказал Репер.
– Если что – помогу. Даже в обход комбата.

– Я тебя понял, - кивнул ротный. – Спасибо. Буду иметь ввиду.

– Позвольте ещё чаю, - попросил Репер.

– Да не вопрос, - Курган потянулся за чайником.

***

Основанием взводного опорного пункта второго мотострелкового взвода была лесополоса «Дон», тянувшаяся с юго-запада к северо-востоку, пересекая лесополосы «Ока» и «Нева» уходящие к северо-западу, в сторону противника и «Амур», которая заканчивалась на «Десне» - лесополосе, лежащей параллельно «Дону» ближе к противнику, и на которой рота выставляла передовое охранение. Второй взвод занимал участок на стыке «Дона» с «Амуром» - здесь были вырыты пересекающие лесополку окопы, отдельные стрелковые ячейки, направленные в поле и вдоль посадки, а также четыре блиндажа для укрытия личного состава. Боевое охранение выставлялось на стыке «Десны» с «Амуром» к северу. «Тыловой район» второго взвода находился на восточной окраине небольшого села Востриково, в двух километрах южнее «опорника», где взвод занимал несколько домов, по большей части то, что от них осталось. Западную часть села занимал первый взвод, которым командовал Париж – мобилизованный пенсионер МЧС, проявивший себя хорошим организатором и отправленный за это на трёхмесячную учёбу, после которой ему, подполковнику МЧС, было присвоено звание младшего лейтенанта с официальным назначением на должность командира взвода. Его взвод оборонял стык «Дона» с «Окой». В южной части села квартировался третий взвод Пижона, который оборонял «Дон» на стыке с «Невой».

В любом случае обустроенность в селе была куда лучше, чем в окопах, и здесь был налажен относительно нормальный хозяйственный быт.

Каштан поставил велосипед возле сарая и вошёл в хату. Здесь размещались несколько человек его взвода.

– Мужики, подъём, - громко объявил он с порога.

– Лейтенант, ну что там ещё? – протянул Кусок, приподнимаясь на локте.

– Собираемся, есть работа, - сказал Каштан. – Через двадцать минут построение с оружием и боеприпасами.

– Куда-то идём? – уточнил Кусок.

– Идём, - кивнул лейтенант.

– Куда идём?
– спросил Кусок. – Говори, лейтенант, не заставляй из тебя слова клещами доставать!

Кусок был добровольцем, подписавшимся на войну из мест, не столь отдалённых, ему было слегка за сорок, он был могучего телосложения и сидел за разбой, в ходе которого с подельниками он убил двух барыг, занимавшихся скупкой запрещённых природных ресурсов и имевших, в связи с этим, большую сумму наличности. Отсидеть он успел всего два года, как подоспело «спасение» в виде возможности «исправиться» на войне. Попав в подразделение, он сразу стал подминать под себя личный состав и разлагать дисциплину, игнорируя призывы командования прекратить эти выходки и образумиться. Кусок был уверен в своём физическом превосходстве, и кроме силы для него не было никаких авторитетов. Конфликтовать во взводе он боялся только с Гансом и Бизоном, излучающих такую харизму и уверенность, проверять которые на себе Кусок не решался. Умение откосить от выполнения боевых задач делало этого бойца долгожителем второго взвода, что добавляло ему авторитета в глазах новых и новых сослуживцев.

– Я всё доведу на построении, - извиняющимся тоном ответил командир взвода.

Спустя двадцать минут под навесом сарая, дополнительно прикрытого маскировочной сеткой, уже стояли пять человек. Все они были в снаряжении, при оружии.

– Где Кусок? – спросил Каштан.

– Задерживается, - наглым тоном отозвался Гриня – верный шестёрка уголовника.

Каштан был вдвое моложе этих двоих персонажей, и у него совершенно не получалось давить их личным авторитетом, а в субординацию они играть отказывались. Опасаясь получить от командира роты упрёки за неспособность управлять «трудным» личным составом, лейтенант предпочитал умалчивать о «некоторых особенностях» жизни своего взвода. Во что это может превратиться в будущем, он старался не думать. Впрочем, это будущее для него уже наступило.

– Ладно, - Каштан махнул рукой. – Перед вашим отделением поставлена задача срочно выдвинуться на передовую позицию боевого охранения в лесополосе «Десна». Нагружаетесь по максимуму – боеприпасы, еда, вода. К семнадцати часам, - он посмотрел на часы, - через тридцать минут, быть готовыми к выдвижению.

– Так день ведь, - спросил Потряс, небольшого роста мужичок, которому было около сорока лет. – Как мы пойдём? Нас же птички заклюют!

– Была команда быть готовыми к выдвижению, - сказал Каштан и сбросил с себя ответственность: – Ничего другого мне пока самому не известно.

– Всё ясно, - кивнул собеседник. – Значит, будем готовы…

Со стороны появился Кусок – он был в тапочках, без брони и оружия.

– Что, мне в строй, или куда? – спросил он.

– Была команда строиться с оружием и в снаряжении, - напомнил лейтенант.

– Значит, я пошёл дальше спать, - Кусок явно издевался над молодым командиром. – Раз я без оружия, меня это, стало быть, не касается.

Он развернулся и сделал несколько шагов в сторону дома.

– Кусок, - крикнул лейтенант. – Вы что себе позволяете! Немедленно вернитесь и встаньте в строй.

– А то что? – спросил он, повернувшись. – Накажете меня, товарищ лейтенант? Ай-я-яй, как вам не стыдно!

Он загоготал. Каштан не знал, что ответить. Кусок, довольный своей выходкой, удалился в дом.

– А почему вы Бизона с его людьми в строй не ставите? – спросил Потряс.

– Они только вернулись со смены, им положено отдыхать, - ответил Каштан, и тут же подумал, что, наверное, было бы лучше сейчас просто заткнуть Потряса какой-нибудь фразой типа «не ваше дело, товарищ рядовой», но почему-то произнести это лейтенант не смог.

Распустив строй, Каштан отошёл от дома и позвонил командиру роты.

– У меня пять карандашей, - доложил Каштан. – К указанному времени будут готовы.

– Должно быть шесть, - сказал Урал. – В чём причина? Где ещё боец?

– Не могу найти, - ответил взводный после некоторого раздумья.

– Что ты мне сейчас лечишь, Каштан? У тебя там человек десять точно есть. С охранения люди пришли? Тоже их поднимай, нечего спать! Как ты людей найти не можешь? Где этот твой утырок, как его, Кусок? В строю?

– Никак нет.

– А что с ним?

– Он… - лейтенант несколько мгновений обдумывал ответ, потом неожиданно для себя нашёлся: - Он болен.

– Болен? – даже через эфир чувствовалось крайнее раздражение командира роты.

– Так точно, - бодрее подтвердил Каштан.

– Слушай, скажи мне прямо – нужна помощь в наведении порядка?

– Да, - собравшись с моральными силами, выдохнул лейтенант. – Я чувствую, что немного не справляюсь.

– Я тебя понял. Скоро будем, а ты собери людей по максимуму. Кого сможешь. Давай.

– Есть, - ответил Каштан и отключился.

Поговорив с ротным, Каштан слегка приободрился и по рации вызвал Гочу – наудачу, вдруг у того не выключена радиостанция.

– Гоча - Каштану!

– На связи, - практически сразу ответил Гоча.

– Доложите обстановку.

– Изменений не произошло, ждём от вас обещанную поддержку.

– Ты ещё не расстрелял Ганса?

– Выбираю место для расстрела.

– Дай ему радейку.

Через несколько секунд в эфире раздался голос Ганса: