Плоды проклятого древа

Панацея только горестно вздохнула. Я поставил клетку на подоконник и нацелил нейтронную пушку так, чтобы направленный радиационный пучок ушел в небо, не касаясь зданий. Потом пришлось отгонять мелюзгу, которая с восторженным видом глазела на технарский девайс, и только удостоверившись, что никто случайно не выскочит на линию выстрела, я включил излучение.

Дети разочарованно загундели, потому что внешне это не выглядело никак. Пушка загудела, и гудела несколько секунд, а потом перестала. А вот шиншилла, до этого с любопытством принюхивающаяся к больничным запахам, сразу стала вялой и с трудом держалась на лапах. Панацея открыла клетку и взяла животное на руки.

— Смотри внимательно, я делаю это в первый и последний раз.

Я кивнул и задействовал сквозное зрение, стараясь не упустить ни единой мелочи. Для меня это выглядело так, будто разрушенные потоком нейтронов и гамма-квантов белки сами стали восстанавливать свою структуру. Нет. Не восстанавливать. Процесс расщепления и синтеза шел с одинаковой скоростью, Панацея брала поврежденную ткань и воссоздавала ее структуру, работая чуть ли не на атомарном уровне. Это отчасти напоминало телекинез Руны — только примененный в микроскопических масштабах и на квинтиллионах объектов одновременно.

Если что я и понял из проведенной демонстрации, так это то, что как целитель Панацея меня обставляет на миллион очков форы. Да и вообще во всем, что касается работы с живыми организмами.

Шиншилла, которую она держала, оживилась, привстала на задние лапы и принялась обнюхивать ее шарф. Дети, особенно две девочки десяти-двенадцати лет, потянулись к зверьку, но та ловко увернулась от них, пробежала по рукаву и нырнула Панацее за пазуху мантии, так что оттуда было видно только мордочку.

— Класс, — сказал я. — Ты уже присвоила мою крысу.

— Это шиншилла. И если я оставлю его тебе, ты снова будешь ставить на нем какие-то изуверские опыты.

— Его?

— Это мальчик.

Собственник во мне хотел было возмутиться, что я отдал за эту крысу честно заработанные сто двадцать долларов, но был тут же подавлен. Во-первых, сто двадцать баксов были для меня ничем. Во-вторых, я впервые за все время знакомства с Панацеей увидел в ней хоть какой-то проблеск радости. В третьих, это была шиншилла, а не крыса, надо запомнить наконец.

— Хм. Ладно. Но ты должна придумать ему имя.

— Нет проблем. Теперь его зовут Реми.

— Можно было что-то повнушительнее придумать, но сойдет. Ты тут закончила?

— Да, думаю, на сегодня хватит.

— Пошли тогда что-нибудь съедим.

Панацея одарила меня озадаченным взглядом.

— Прости?

— Ну, ты мне помогла, а я не люблю копить долги. Так будет честно.

— Ну пошли, — ответила она без какого-либо энтузиазма. Кажется, ей казалось менее утомительным согласиться, чем спорить.

Мы вышли из больницы вместе, хотя и держа некоторую дистанцию. Отчасти, чтобы не давать лишней пищи для пустых слухов, отчасти потому, что тащить нейтронную пушку было реально неудобно. Реми определенно облюбовал себе местечко под мантией Панацеи и поглядывал оттуда на меня со смесью торжества и глубокой ненависти.

«Радуйся, пока можешь, шерстяное недоразумение, — подумал я. — Однажды твоя новая покровительница потеряет бдительность, и ты окажешься на моем разделочном столе».

Я не планировал ничего особенного. Просто сходить вдвоем до ближайшей забегаловки, поболтать полчаса о чем-то незначительном, задать мимоходом пару действительно интересующих вопросов и разойтись. Меня ждала лаборатория и домашние задания, у Панацеи наверняка тоже были свои дела. У меня даже в мыслях не было с ней флиртовать или что-то еще — в первую очередь потому, что я практически не вызывал у нее эмоционального отклика, не больше чем дверь или стена. Как всегда, реальность внесла в планы свои коррективы в виде двух упавших с неба белых вспышек.

— Так-так, стоило отвернуться на минуту, а ты уже клеишься к моей сестре, — Слава откинула назад волосы и посмотрела на меня сверху вниз, зависнув примерно в метре над землей.

— Магистерий, я тебя предупреждала, — добавила Лазершоу.

— Дежа вю, — сказал я, сдерживая позыв прикрыть лицо ладонью. — Вы-то что тут забыли?

— Я прилетела забрать Панацею домой, — ответила Слава. — И похоже, что явилась очень вовре… ой, а что это за прелесть?!

Она заметила шиншиллу и моментально потеряла ко мне интерес. Панацея вытащила питомца из-за пазухи и усадила себе на ладонь.

— Его зовут Реми. Магистерий ставил на нем опыты с радиацией.

— Магистерий — мудак, это не новость. Что он вообще делает рядом с тобой?

— Ну, вообще-то, я собирался покормить Панацею ужином.

Кажется, я зря это сказал. Хотя вроде бы ничего такого. Что может быть предосудительного в совместном поедании бургеров или тако? Но на миг мне показалось, что Слава и Лазершоу сейчас размажут меня по земле даже не используя свои силы, одними лишь взглядами. Аура Славы хлестнула по мне, точно ведро кипятка. Но миг прошел, а я все еще был жив. Потом героини переглянулись и словно пришли к какому-то единому решению.

— Мы не можем оставить ее наедине с тобой.

— Верно. Так что присмотрим за обоими, и только попробуй что-нибудь выкинуть.

— Класс. То есть, мне теперь еще и вас кормить? — под эмпатическим прессом мне было тяжело просто дышать.

— Мы в состоянии заплатить за себя сами, не волнуйся, — фыркнула Лазершоу.

— Но общественность может узнать, что Магистерий — жмот, — добавила Слава.

— Хорошо, хорошо, я угощаю. Только выключи свою блядскую ауру, у меня сейчас пена изо рта пойдет.

— Оу… — она немного смутилась. Совсем немного. Но давление все же ослабло. — Я думала, она на тебя не действует.

— Когда я меняю личность, то перестаю испытывать страх, вот и все.

— Пффф, а я-то думала… ладно, тащи свою задницу на набережную, там есть одно приличное место, «Капеллини».

Героини Новой Волны улетели, причем Слава взяла сестру на руки, будто та вообще ничего не весила. Мне же пришлось потратить четверть часа на то, чтобы отогнать мотоцикл в гараж СКП и бросить там же свое оборудование. За использование служебного имущества в личных целях могли вкатить крупный штраф, да и тащить с собой в кафе нейтронную пушку мне показалось плохой идеей. Потом, немного подумав, я достал телефон и позвонил Рыцарю, который сейчас должен был находиться в патруле со Стояком. За прошедшее время его неприязнь ко мне вроде бы поубавилась, но мы все равно практически не общались.

— Я слушаю.

— Это Магистерий. Два важных вопроса: как долго еще ты будешь в патруле и знаешь ли ты местечко на набережной под названием «Капеллини»?

— Еще час. Место знаю, это наверное самое дорогое кафе в городе, но оттуда отличный вид на штаб-квартиру Протектората. А в чем дело?

— У меня намечаются неприятности, и только ты можешь мне помочь. Подгребай туда, так быстро, как только сможешь, обязательно без маски. Я один с тремя не справлюсь.

— Погоди, с кем «с тремя»?