Плоды вдохновения (Литературные пародии)

красивой женщиной одной.

Пошел за нею. Вдохновенье

снедало грудь. Глаза зажглись.

И - о волшебное мгновенье!

в семнадцать тридцать мы сошлись

у гастронома. Так ранима

была душа на склоне дня!..

Она прошла с улыбкой мимо

и не заметила меня.

Пришел домой я, дверью хлопнул

и понял, севши на диван,

что я, дурак, весь день ухлопал

на изнурительный роман.

Бесовские штучки

На лугу, где стынут ветлы,

где пасутся кобылицы,

обо мне ночные ведьмы

сочиняют небылицы.

Юрий Панкратов

Нечестивы и рогаты,

непричесаны и сивы,

прибывали делегаты

на конгресс нечистой силы.

Собрались в кружок у дуба

и мигали виновато,

все пытали друг у друга:

– Братцы, кто такой Панкратов?!

Ведьм немедля допросили:

– Что за шутки, в самом деле?

Но они заголосили:

– Ночью мы не разглядели!..

Домовой пожал плечами,

в стенограмме бес напутал.

Водяной сказал, скучая:

– Может, кто его попутал?..

Делегаты повздыхали,

тут сам черт сломает ногу!

И хвостами помахали,

и послать решили... к богу!

...Обижаться я не вправе,

но придется потрудиться,

о своей чертовской славе

сочиняя небылицы.

Сколько будет дважды два

Я немало дорог истоптал в этом мире,

И на собственной шкуре я понял зато:

Дважды два - не всегда в нашей жизни четыре,

А порою - и пять.

А бывает - и сто.

Лев Куклин

Я когда-то мечтал

инженером стать горным,

В этом деле хотел получить я права.

Но везде мне вопрос задавали упорно:

– Сколько будет, товарищ Куклин,

дважды два?

– Пять!
– всегда отвечал я упрямо и гордо,

В эту цифру вложив темперамент и злость.

Инженером, увы, а тем более горным,

К сожалению,

так мне и не довелось...

Я хотел быть актером, врачом и матросом,

Стать ботаником чуть не решил я едва.

И повсюду меня изводили вопросом:

– Сколько будет, товарищ Куклин,

дважды два?

Улыбались, не то еще, дескать,

мы спросим...

Стал везде отвечать я по-разному всем:

"Шесть", "одиннадцать", "тридцать один",

"сорок восемь",

Как-то сам удивился, ответив: "Сто семь!"

Кто, не помню,

помог мне однажды советом,

Поклониться советчику рад и сейчас:

– Ваш единственный путь - становиться

поэтом,

Ибо уровень знаний подходит как раз...

И с тех пор я поэт. Сочиняю прилично.

Издаюсь, исполняюсь,

хоть в мэтры бери...

Я, конечно, шутил, ибо знаю отлично:

Дважды два - как известно и школьнику - три!

На задворках

Выйдешь на задворки

и стоишь как пень:

до чего же зоркий,

лупоглазый день!

А потянешь носом

ух ты, гой еси!..

Евгений Елисеев

Кто-то любит горки,

кто-то - в поле спать.

Я люблю задворки

чисто благодать!

Дрема дух треножит

цельный божий день.

Всяк стоит как может,

я стою как пень.

Думать - энто точно

лучше стоя пнем

вислоухой ночью,

лупоглазым днем.

Бьешься над вопросом,

ажно вымок весь.

А потянешь носом

хоть топор повесь.

Хорошо, укромно,

как иначе быть...

Тут мысля истомна

инда да кубыть.

Если ж мыслей нету,

господи спаси,

выручить поэта

может "гой еси"!

Тайна жизни

Я часто замираю перед тайной.

Ей имя - жизнь.

В разрядах молний, в грохоте грозовом,

В рассоле огнедышащей планеты

Родился крохотный комочек жизни

Икринка, сгусток...

Василий Захарченко

Я часто замираю перед тайной,

Я бы назвал ее - преображенье.

Загадочнее тайны нет нигде.

...Немыслимо бывает пробужденье:

Глаза разлепишь - что за наважденье?

Лежать лежишь, но неизвестно где...

А в голове - все бури мирозданья,

Да что там бури - просто катаклизмы,

Как написал бы Лавренев - разлом!

Глаза на лбу, в них молнии сверкают,

Язык шершавый, в членах колотун,

Ни встать ни сесть,

Во рту бог знает что,

Не то Ваала пасть, не то клоака,

Выпрыгивает сердце из груди,

И что вчера случилось - помнишь смутно...

И тут, я вам скажу, одно спасенье,

Верней сказать, единственное средство.

Берешь его дрожащими руками

В каком-нибудь вместительном сосуде,

Подносишь к огнедышащему рту!..

Струится он, прохладный, мутноватый,

Грозово жгучий, острый, животворный!..

Захлебываясь, ты его отведал

И к жизни возвратился и расцвел!

Есть в жизни тайна!

Имя ей - рассол.

Смертельный номер

Весна, весна, - хоть горло перережь,

Весна

Хоть полосни себя по венам.

И жизнь была - заполненная брешь,

Любовь была - случайна и мгновенна.

Лада Одинцова

Себя я странно чувствую весной:

Весна

А я ищу глазами ветку.

Веревку взять бы, в петлю головой

И - ножками отбросить табуретку...

Без этих грез я не живу и дня,

Приходит лето, соловьям не спится.

Кто в отпуск, кто на дачу,

А меня

Преследует желанье утопиться.

Про осень я уже не говорю.

До одури, до головокруженья

Я вся в огне,

Я мысленно горю,