Плохая учительница, хороший снайпер

Несколько секунд мужчина смотрел на нее, растерянно нахмурившись, потом вдруг улыбнулся и тряхнул головой.

— Ах да, мы же не представлены. Прошу прощения за излишнюю вольность, но я внимательно прочитал ваши рекомендации — вот и возникло ощущение, что мы давно знакомы.

— Значит, вы — господин Вильсон, ректор академии Святого Георга, — сообразила наконец-то Хизер.

— Именно! — поощряюще-одобрительно улыбнулся ей Вильсон. — Джозеф Эбенезер Вильсон к вашим услугам. Если возникнут какие-то затруднения — сразу же обращайтесь ко мне. Я никогда не отказываю в помощи женщинам. Особенно таким привлекательным… — улыбка Вильсона стала липкой, как патока. — Как вам комната?

— Замечательно. Очень уютная. И прислуга у вас исключительно расторопная и заботливая, — на всякий случай похвалила слуг Хизер. Вреда добрые слова точно не принесут, а вот пользу — могут.

— О да. Я внимательно слежу за дисциплиной. Если работник хочет состоять в штате академии Святого Георга, он должен проявлять любезность, предупредительность и тщание, — Вильсон выпрямился так гордо, словно Хизер похвалила его, а не кухарку и горничную, и внимательно оглядел комнату. — Я вижу, вы успели уже обустроиться. Даже игрушку с собой привезли! Плюшевый мишка! Какая прелесть! — Вильсон одобрительно кивнул на Безголового Тедди. — Я, признаться, немного боялся, что вы окажетесь человеком жестким и неуживчивым. Доходили до меня некоторые слухи… Но нет! Слухам верить нельзя! Девушка, которая возит с собой плюшевого мишку… Это так мило!

— Благодарю. Тедди со мной уже много лет. Его общество меня успокаивает, — Хизер подняла медвежонка, нежно прижав к груди. Вильсон расплылся в умиленной улыбке.

— Конечно-конечно! Всем девушкам нравятся игрушки, конфеты и цветы. Не беспокойтесь, я все понимаю! — еще раз оглядев комнату, Вильсон подождал, давая Хизер возможность продолжить разговор. Но она промолчала, и ректор понятливо закивал. — Не буду вам больше мешать. Отдыхайте, набирайтесь сил. А вечером приходите на ужин в столовую — познакомитесь с остальными преподавателями, послушаете разговоры, разберетесь немного, что тут к чему, — Вильсон взялся за ручку двери, еще немного подождал и шагнул за порог. — Всего хорошего. Если вдруг возникнут затруднения — сразу же обращайтесь ко мне. Я обо всем позабочусь.

Дверь наконец-то закрылась. Несколько раз оторопело моргнув, Хизер привычным движением свернула Безголовому Тедди голову, обнажив горлышко бутылки. Горько, свежо и терпко запахло можжевеловыми ягодами. Запрокинув плюшевую задницу медведя к потолку, Хизер отхлебнула джина, поморщилась и шумно вздохнула.

Тедди действительно успокаивал. А уж каким способом — вопрос совершенно излишний.

Ужин для преподавателей накрывали в семь вечера. Когда Хизер вошла в освещенную тусклым светом газовых рожков столовую, девять стульев из десяти уже были заняты. Последнее пустующее место располагалось на самом краю, у окна, в безнадежном удалении от дымящейся супницы. Прюитт, поприветствовав Хизер кивком, виновато пожал плечами.

— Добрый день, — густым контральто провозгласила монументальная брюнетка, сидящая ближе всех к супнице. — Вы, наверное, Хизер Деверли?

Нахмурив густые черные брови, брюнетка окинула ее оценивающим взглядом, словно манекен в витрине.

Видимо, место у супницы было как-то завязано на статус.

А может, его занимал человек с самыми красивыми усами. Кто знает, кто знает…

— Да, именно так, — сухо кивнула Хизер. — Госпожа Деверли, драконоборец Седьмого егерского полка.

— Ох, ну сейчас, очевидно, не драконоборец, — скривилась в милостивой улыбке брюнетка. — Раз уж вы здесь…

— Спорное утверждение. По моему мнению, бывших драконоборцев не существует. Только мертвые, — ответила симметричной улыбкой Хизер. — А вы, простите… Господин Прюитт, не представите мне коллегу?

Недовольная мыслью, что ее нужно кому-то представлять, брюнетка поджала губы. Темный пушок усиков возмущенно встопорщился.

— О да, конечно, — несколько запоздало вскинулся Прюитт. Его бледные впалые щеки уже окрасил предательский алкогольный румянец. — Госпожа Кингдон-Куч, преподаватель анатомии и целительства. Магда — наш ангел-хранитель, надежда болящих и спаситель недужих, — развернувшись к брюнетке, Прюитт попытался отвесить поклон, задел локтем вилку, в последний момент поймал и замер, изумленно уставившись на свою руку. — Ну надо же, получилось!

— Поразительный успех, господин Прюитт, — госпожа Кингдон-Куч поглядела на несчастного Прюитта, как на притаившуюся в салате мокрицу. — Я вижу, вы сегодня демонстрируете чудеса ловкости.

Сидящая по правую руку от брюнетки сухопарая женщина неопределенного возраста хихикнула и тут же склонила голову, словно устыдившись неуместных эмоций. Прюитт недоуменно поглядел на нее, потом на брюнетку и нахмурился.

— Простите?

— Полагаю, госпожа Кингдон-Куч хотела отметить ваши организаторские таланты, — бесхитростно округлила глаза Хизер. — Вы так ловко провернули все на вокзале.

Что именно провернул Прюитт, она понятия не имела — да это, собственно, и не требовалось.

— Ах, вот вы о чем! — вдохновленный похвалой, Прюитт тут же придумал для нее какую-то весомую причину. — Это я могу, это конечно. Если вам будет нужна помощь, обращайтесь!

— Обязательно, — Хизер потянулась за ложкой. Служанка в белом чепце, неподвижно застывшая в углу, тут же отмерла и взялась за половник. По комнате поплыл густой рыбный аромат. Хизер тоскливо опустила глаза в тарелку. Там, в окружении редких кусочков картофеля и моркови, плавал белесый кусок камбалы. Подтверждая худшие подозрения Хизер, Кингдон-Куч брезгливо поводила в супе ложкой, словно вылавливая волос, и сложила полные красные губы в куриную попку. Все остальные последовали ее примеру, дружно выразив лицами разные степени неодобрения. И только подвыпивший Прюитт жизнерадостно набросился на еду, щедро закусывая суп сэндвичами с яйцом. У столь очевидного неблагоразумия было только два объяснения. Первое — скромный учитель драконологии по натуре нонконформист и бунтарь. И второе — под влиянием алкоголя инстинкт самосохранения у Прюитта наглухо отключается.

— Салли, милая, — отложив ложку, Прюитт поманил молоденькую служанку пальцем. — Передай, пожалуйста, Молли мою благодарность. Великолепный суп! Давненько я так вкусно не ужинал.

Кингдон-Куч, оторвав взгляд от тарелки, внимательно поглядела на Прюитта. В ее черных глазах застыло холодное расчетливое внимание охотника, выцеливающего утку.

— Присоединяюсь к господину Прюитту, — вежливо улыбнулась Хизер. — Суп действительно великолепен. Мои комплименты кухарке.

Кингдон-Куч медленно повернула голову. Хизер улыбнулась еще шире и дружелюбно кивнула.

— Приятного аппетита!

— И вам, — голосом Кингдон-Куч можно было превратить Майорку в ледяную пустыню.

Осторожно зачерпнув ложкой, Хизер пригубила бульон. Ну надо же! Действительно съедобно. Не буррида де райя, конечно, но коньяк можно и потом добавить. Непосредственно в желудок. Кто сказал, что алкоголь должен быть именно в бульоне?

Поймав на себе удивленный взгляд Прюитта, Хизер подмигнула ему и потянулась за сэндвичем.

Глава 4. Проблемы ошибочной классификации

Алекс презрительно ковырнул ложкой камбалу и поморщился. Чертова Молли умела готовить всего три супа и повторяла их по кругу: рыбный, куриный и овощной. Одинаково водянистые, одинаково переваренные и одинаково бесцветные. С другой стороны… В рыбном хотя бы гребаная брокколи не плавает, уже хорошо.

— Эй, а ты что, правда к учительнице подкатывать начал? — не выдержал наконец Падди. В ярко-голубых, как небо Улада, глазах пылал священный огонь любопытства. — Прямо вот так взял и подкатил?