Плохие девочки не плачут. Книга 2

Разумеется, фон Вейганд будет жестоко мучить меня. Ведь некоторым гораздо легче оскорблять, издеваться, унижать, втаптывать в грязь и обращаться с человеком, как с куском дерьма, чем признать свои чувства.

Наконец, я совершаю то, о чем давно мечтала. То, к чему суровые обстоятельства подталкивали в течение длительного периода времени. Другого выхода нет, а жаль.

Кадры бездарно прожжённой жизни проносятся перед глазами. Мысленно прощаюсь с родными людьми. Отпускаю грехи врагам и обидчикам. Ностальгирую по любимому сериалу, особенно по дону Хуану. А что? Актер симпатичный, на него только ностальгировать и ностальгировать.

«Не отвлекайся», — рявкает внутренний голос.

Остынь, братан, все идет по плану.

Раздвигаю полы ковбойского плаща, пальцы нервно подрагивают, но стоит им коснуться прохладной поверхности револьвера, я мигом обретаю былую уверенность. Смачно сплевываю на пол и вышибаю себе мозги.

Эпичненько? Ну, финальная фраза провисает. Да и блеф становится очевиден после «отпускаю грехи врагам». Ни за никакие коврижки! На смертном одре никому ничего не отпущу. Пускай горят в аду. Пускай жарятся вместе со мной. Так веселее.

На самом деле, я начала вдохновенно ныть. Ведь моим вышибленным мозгам Андрей мог чуток обрадоваться, а вот меланхоличному дерьму, скопившемуся за двадцать с хвостиком лет никчемного и бесполезного существования, — вряд ли.

Я ныла про отвратные котлеты в детском садике, про вожделенную грамоту лучшей ученицы школы, неполучение которой нанесло мне глубокую психологическую травму, про коварного Леонида, расхитителя сердец, и его деспотичную маму, виденною мною лишь раз, но все же. Жаловалась на третий сезон сериала «Отбросы» (верните Кудрявого, с*ки!), неблагоприятную политическую обстановку в Украине («пи») и маленькую грудь (неполный первый — форменное издевательство). Сетовала на свое бедственное положение, отсутствие связи с родителями, скучную биографию, которую пришлось зазубрить наизусть.

— Поверьте, вам повезло, — сказал Андрей и мысленно добавил — «А мне нет».

— Это где же повезло?! — вспыхнула я праведным гневом.

— Естественно, господин Валленберг обладает определенными предпочтениями, но от вас не требуется ничего запредельного.

— Ну, да, подумаешь, синяк оставил на лице, — недовольно фыркаю. — Ну, наручники для остроты ощущений. Это ж у нас в каждой просвещенной семье практикуют! Никого не удивишь…

— Лора, вы не знаете, на что способны люди, наделенные неограниченной властью.

Здесь хочется поспорить, но благоразумно умолкаю, почуяв близость откровения.

— Когда-то я работал на лорда Мортона, — продолжает Андрей. — Страшный человек… его предпочтения обычно завершались летально, чего я ни разу не наблюдал за господином Валленбергом.

— Летально? — приходится уточнить. — Насколько… но как…

Тянет поинтересоваться, почему лорда не упекли за такие забавы, но вопрос, конечно, риторический.

— Многие девушки жаждут легких денег и славы, мечтают стать супругами олигархов… да что там! — Андрей презрительно усмехнулся: — Они готовы провести одну ночь в постели сильных мира сего. Готовы на все ради достойного вознаграждения! Им невдомек, что очень богатые люди хотят больше, чем секс… алчных идиоток манит аура величия, но они не догадываются, что скрыто за ней!..

Похоже, тема корыстных женщин его реально заводит. Стараюсь не спугнуть, молчу и слушаю.

— Да, я устраивал разные вечеринки, отбирал красавиц по требуемым параметрам. Это были очень разные вечеринки, — с нажимом произносит он, а потом хмурится, понимая, что сболтнул лишнего, и скупо бросает: — Я рад сменить место работы.

— Если этот лорд Мортон такой страшный человек, как получилось уйти без последствий? — не в силах удержаться от любопытства. — Разве вы не знали никаких секретов?

— Иногда можно уйти, только если знаешь много секретов, — мрачно говорит Андрей и отворачивается в другую сторону, показывая, что порыв искренности сошел на нет.

Значит, когда я выведаю секреты фон Вейганда, то мы разойдемся как в море корабли? Слабо верится.

«Будто ты действительно этого хочешь», — под*бывает внутренний голос.

Понимаю, до тех пора моя задница в безопасности, никуда не денусь.

***

Встречаюсь с фон Вейгандом на борту самолета. К моему глубочайшему удивлению мясник не спешит начинать кровавую бойню, держится отстраненно и равнодушно, будто мы снова вернулись на завод, когда меня старательно игнорировали. Не скажу, что я разочарована неожиданным поворотом событий. Все-таки не успела соскучиться по играм без правил. Фиговая мазохистка, никакого рвения.

Сухое приветствие и будничный тон:

— Как ты себя чувствуешь? Доктор говорит, ты полностью поправилась после отравления.

«Поэтому ползи ко мне на коленях, твое место на полу, возле ног хозяина», — подсказывает внутренний голос, но фон Вейганд молчит.

— Да, все нормально, — присаживаюсь в кресло напротив него.

— Хочешь чего-нибудь? Посмотреть фильм? Почитать книгу? — ровно и безэмоционально. — Интернетом пользоваться не разрешу, но все остальное возможно.

— Нет, не хочу, — опасливо оглядываюсь по сторонам.

Ни тебе цепей, ни пыточных инструментов. Знакомое помещение — кожаный гарнитур, зеркальный потолок, серебристо-черный ковер.

Вроде пронесло, позволяю себе расслабленно выдохнуть и добавляю совершенно идиотское:

— Спасибо.

Фон Вейганд не реагирует, клацает что-то в своем продвинутом лэптопе, создает видимость работы. Или правда работает, кто его разберет.

— А куда мы летим? — нарушаю тягостное молчание. — Андрей ничего не сказал.

— В Германию, — раздается односложный ответ.

С «пронесло» я погорячилась. Память услужливо подбрасывает живописные картинки с фотографиями уютного особняка. Возникают не самые радужные ассоциации. Что-то средневековое, времен инквизиции, фон Вейганд в образе Торквемады изгоняет из меня собственных демонов каленым железом. 7c6fa8

— Я не намерен запирать тебя в комнате отдыха, — он соизволил внести ясность, помедлил для приличия и сбросил с барского стола короткое: — Не бойся.

Хочется повторить благодарственное словцо, но это будет верхом кретинизма, поэтому я молчу, пытаюсь побороть культурную часть Лоры Подольской.

— Спасибо, что разрешил оставить привычный цвет волос, — пробный выстрел.

— Мне нравятся твои волосы, — фон Вейганд закрывает ноутбук и указывает на сверкающую панель. — Если захочешь чего-нибудь, нажми на эту кнопку, и слуга придет.

Он поднимается и уходит. Всё. Никаких спецэффектов.

Да, я гребаная истеричка, страдающая манией преследования и биполярным аффективным расстройством (рус. маниакально-депрессивный психоз). Но это же действительно наталкивает на подозрение и оживляет навязчивые состояния.