Плохие девочки не плачут. Книга 3

Кайф какой, улетаю, держите меня семеро.

Блаженно прикрываю глаза, вытягиваюсь и потягиваюсь. Репетирую эротичный вид для фон Вейганда. Не встречать же его в позе полудохлой курицы.

Физическая нагрузка изматывает, особенно после длительного периода низкой активности, после многочасового обжорства перед экраном телевизора.

А может отсутствие секса даже к лучшему? Мне уже и не хочется. Как оно там вообще. Я и забыла. Что куда, что к чему.

Верно. Я слишком стара для этого дерьма.

Расслабляюсь, вжимаюсь в кресло, пропитываюсь запахом фон Вейганда, предаюсь сладким мечтам, представляю, будто он обнимает меня. Сейчас. Крепко-крепко. Впечатывает в широкую, мускулистую грудь.

Если сосредоточиться, могу услышать биение его пульса. В моем собственном. Ведь не надо далеко уходить, не надо искать. Он всегда рядом. Существует внутри. Наполняет каждую клетку бренного тела.

Я и не замечаю, как засыпаю. Проваливаюсь в темноту, отключаюсь от реальности. Измученное сознание жаждет отдыха.

Вдох-выдох.

Пусть грезы унесут все мои заботы вдаль, пусть утолят мою печаль. Омоют раны, исцелят, даруют новые силы.

Вдох-выдох.

Звучит как молитва. Немая, сбивчивая. Отраженная в сбившемся пульсе. Высеченная на костях. На грани, на лезвии ножа.

Я просыпаюсь от того, что меня подбрасывает. Резко, неожиданно. Тянет куда-то вверх. За голые плечи. Я выныриваю на поверхность, дышу прерывисто. Затравленно оглядываюсь по сторонам.

Черт побери. Проклятье. Где я?

Повсюду царит тьма. Клубится вокруг, стирает четкие линии, размывает контуры, обволакивает вязким, ледяным коконом. Опутывает, сдавливает до боли.

Сердце стрекочет у самого горла. Рвано, бешено. Тягучий свинец струится по вискам. К затылку. Достаточно толчка — и голова взорвется.

Морщусь от боли, содрогаюсь. Кажется, будто мои глаза кровоточат. Моргаю часто-часто, пытаюсь изгнать морок, развеять жуткое виденье. Касаюсь смеженных век. Дрожащими пальцами.

Я не чувствую слез.

Я понимаю, что не плачу. Но я определенно заплачу. По всем проставленным счетам. Отдам долги. До гроша.

Отмахиваюсь от непрошенных мыслей, стараюсь окончательно проснуться, вернуться к реальности. Оглядываюсь, но натыкаюсь только на кромешную темень.

Где же здесь включается свет?

Верчусь на кресле, шарю по столу, пытаюсь обнаружить лампу. Тут должно быть освещение. Я так и не понимаю, что именно срабатывает, но будто по мановению волшебной палочки, комнату озаряет мягкое, приглушенное свечение.

Скрытый механизм реагирует на движение? Или я случайно задеваю особенный датчик? Нажимаю на выключатель и сама не замечаю? Не столь важно. Интимный полумрак разом стимулирует мое больное воображение, толкает на подвиги, на более тщательный обыск кабинета фон Вейганда.

Шеф-монтажник развлекается с японцами, а мне совершенно нечем заняться.

Пытаюсь изучить содержимое ящиков, однако каждое отделение заперто на замок. Внутрь не пробраться. Напрасно пробую взломать, вскрыть. Ничего не выходит. Даже не посягаю на лэптоп, не надеюсь угадать заковыристый пароль. Нервно постукиваю по столешнице.

Что же делать? Не нахожу на поверхности никаких интересных предметов. Никто не держит свои жуткие секреты на виду. А зря. Скучно все это. Ноль интриги.

Рядовая канцелярия. Ручки и карандаши, нож для резки бумаги. Документы. Несколько аккуратных стопок. Толстенные папки. Деревянный глобус. Пара статуэток.

Стоп, на горизонте возникает любопытная штуковина. Странно, прежде не обратила на нее внимания. А вещица броская, необычная.

Маятник оригинальной формы? Ну, знаете, бывают такие устройства различной степени сложности, повторяют ход планет, мерно отбивают ритм, вечно пребывают в активном движении. А может инсталляция? Современное искусство не ведает границ.

Но нет, это нечто абсолютно новое, неизведанное, непривычное.

Квадратная рама. Небольшая, размером со стандартную тетрадную страницу. Выкованная из стали. И нити внутри нее тоже стальные. Переливаются, позвякивают, точно оживают под моим пристальным взором.

Я устремляюсь вперед. Поднимаюсь, покидаю кресло. Ступаю по полу босиком, не чувствую холода. Шаг за шагом. Сокращаю расстояние.

Как мотылек на пламя. Безумная. Прямо в огонь.

Чуть склоняю голову, прищурившись, рассматриваю предмет.

Мне кажется или передо мной паутина? Призрачная и невесомая, практически незримая. Искрит серебром, переливается, будоражит фантазию.

Выглядит завораживающе.

Переплетение тончайших нитей. Притягательное и пугающее. Ажурное, адски красивое и манящее.

Оригинальная безделушка? Подарок или выполнено под заказ?

Не могу отвернуться, отвести взгляд. Жадно изучаю мерцающее полотно, сотканное из миниатюрных цепей. Крохотные звенья мастерски вплетены в единое целое. Ювелирный труд невольно вызывает восхищение.

Потрясающе. Сплошной восторг. Дух захватывает.

Я протягиваю ладонь. Я не в силах удержаться от искушения. Не прикасаюсь, но провожу совсем близко.

Мелодичный звон — нити паутины оживают и натягиваются, будто чуют приближение добычи.

Я вздрагиваю всем телом, однако руку не отдергиваю. Не отступаю. Облизываю пересохшие губы, усмехаюсь.

Еще мгновение — и мои пальцы в центре рамы.

Тонкие цепи плотно обвиваются вокруг запястья, холодят кожу, смыкаются и держат крепко, погружают в зыбкий омут.

Эй, мы так не договаривались.

Я напрасно пробую вырваться. Дергаю, сперва осторожно, с опаской. Потом сильнее. Пытаюсь освободиться. Только все мои старания тщетны.

Глупая, наивная. Добровольно попалась, подписала смертный приговор, подставила шею под лезвие гильотины.

Боже, помоги.

Эти цепи только кажутся игрушечными. А на самом деле от них трудно избавиться. Чем больше стараешься, тем безнадежнее увязаешь.

Вскрикиваю, когда боль обдает руку. Точно кипятком. Запястье сдавливает будто в тисках, кость готова расколоться.