Плутовка под прикрытием

— Знаю, волки, априори, сильнее лисов. Но имей в виду, серая, я — дочь главной лисицы стаи. Превосходство над сородичами у меня в крови. В схватке со мной тебе тоже мало не покажется. Так что не советую доводить до настоящей драки.

Китти оскалилась. На этот раз по-волчьи.

— Слезь с меня, — приказала она яростно. — Драться не буду, обещаю. Но надо поговорить. И только посмей ослушаться.

Я подчинилась. Инстинкт подсказал, что зверюга на грани. Лучше не нарываться.

— Мои отношения с Джонатаном тебя не касаются, — я отодвинулась подальше от Китти и вытерла вспотевший лоб.

— Вообще-то касаются. Я для него всё равно, что член семьи. А ты — чертова шпионка, проникшая в дом обманом.

Я заскрипела зубами со зла. И ведь не возразишь. Всё правда.

— Я не причиню ему вреда. А наши отношения… Это лишь приятное времяпрепровождение в кровати. И ничего более. Никаких обязательств. Ни с моей стороны. Ни с его.

— Чушь, — Китти резким движением откинула назад выбившиеся из прически волосы. — Ты — лиса. Джонатана может неосознанно тянуть к тебе. А это лишнее. Так что, рыжая, заканчивай это представление. Избавляйся от Грейсона и катись куда подальше из «Пристанища духов». И от Джонатана. У тебя три дня. Не исчезнешь, я сама ему расскажу, кто ты такая, и на кого работаешь.

— Не посмеешь, — прорычала я.

Но по волчьему взгляду Китти было яснее ясного, что это не пустая угроза. Она донесет на меня Джонатану. Несомненно. И тогда…

Если честно, я не представляла, что будет тогда. Да и не хотела.

****

Домой я вернулась уставшая и дерганная. Устроила разнос Джоди за беспорядок в гостиной. Мелкая решила порисовать, а так как аккуратность никогда не входила в число ее добродетелей, умудрилась перепачкать красками и стол, и стул, и даже ковер. Затем я попыталась придраться к Фейт, но не нашла к чему. В остальных помещениях господствовал полный порядок, ужин сестра приготовила, тетку накормила и даже сделала маникюр.

— Трудный день на работе? — осведомилась Фейт, догадавшись о причине дурного настроения.

— Можно и так сказать. Горничная Джонатана требует убраться из «Пристанища духов» в ближайшие три дня. Иначе сдаст меня.

Фейт чуть мимо стула не села.

— И какой план?

— Пока никакого, — призналась я честно. — Надо подумать. А пока… У нас в доме есть фото Аманды Прейскотт?

— Хочешь показать тёте Маргарет?

— Ага.

Что тут скажешь? Сообразительная у меня сестренка. Всё сама прекрасно понимает.

Раздобыть портрет леди мэр труда не составило. Фейт нашла его в одной из последних газет, которые не успела выбросить или использовать для хозяйственных нужд.

— Я с тобой, хочу на это посмотреть, — объявила она, протягивая газетную страницу, где Аманда предстала во всей красе: в шикарном вечернем наряде и идеально уложенными волосами, впереди парикмахер их приподнял и украсил диадемой, а сзади оставил распущенными, и локоны струились по плечам.

— Хороша чертовка, — проворчала я. — Нам с тобой фору даст.

— Мне, да, — согласилась Фейт. — Но не тебе. С твоей хищной красотой никому не тягаться.

Я усмехнулась, услышав столь странный комплимент. И не поймешь, похвалили или выразили сожаление. Сделала приглашающий жест рукой, мол, идем, коли идешь. Нечего прохлаждаться.

— Тётушка, дорогая, — проворковала я, подходя к постели с правой стороны. Фейт обошла кровать слева и встала в изголовье. — Взгляни на один портрет. Мне кажется, эта дама — твоя старая знакомая.

Я понимала, что тётка вряд ли понимает мои слова. Но хотелось некой «прелюдии». Тыкать газетной страницей в лицо казалось некрасиво.

Не знаю, чего я ждала. Вскрика или нулевого результата.

Но только не той реакции, что последовала.

Тётушка просто отодвинула газету и проворчала:

— Волосы другие. Неправильные.

— В смысле? — переспросила я растерянно.

Но тётя Маргарет уже не замечала нашего присутствия, снова превратилась в тыкву. В смысле в привычный овощ, каким оставалась после удара большую часть времени.

— А ты не понимаешь? — шепнула Фейт зловеще. Она сложила мозаику быстрее меня. — Наша леди мэр красит волосы. В темный цвет. С какого? Подозреваю, ты сама знаешь ответ, старшая сестра.

— Нет, — я попятилась. — Этого не может быть. Жена мэра — тайная лиса?

— Ну… это бы объяснило дружбу с нашей тетушкой, — сестра нервным движением потерла нижнюю губу.

— Не верю, — повторила я упрямо.

— Не верь, — кивнула Фейт. — Может, правда, чушь собачья, и я придумываю. Но если… если моя догадка верна… Бри, тогда Аманда Прейскотт знает, кто такая тётя Маргарет. Она ЗНАЕТ, кто мы!

****

Ночью я почти не сомкнула глаз. Всё думала о словах Фейт. И успела поменять мнение раз тридцать. Временами предположение сестренки казалось полнейшим бредом. Ну, правда! Жена мэра — запрещенный оборотень?! Это перебор. Явный перебор! К тому же, закрашивание рыжих волос — не преступление. Когда лис только признали вне закона, многие девушки старались избавиться от опасной шевелюры, дабы не обвинили ни в чем ненароком. Это вошло в привычку на годы. Лишь лет десять назад рыжий цвет волос снова вошел в моду. Даже тетушка Маргарет на всех старых фотографиях красовалась то шатенкой, то жгучей брюнеткой. Почему бы и Аманде Прейскотт не менять имидж. Если она вообще рыжая.

Однако именно моя тетушка в этой ситуации и напрягала. Точнее, знакомство двух дам, вращавшихся в совершенно разных кругах. Я не видела точек пересечения. Если только, действительно, допустить, что у Аманды есть бо-ольшая тайна в виде хвоста и ушей. Но тогда она либо самоубийца, либо авантюристка. Иначе лису, проводящую все ночи в постели мэра, не назовешь. Да-да, я сама обосновалась в койке главного охотника. Но он — наполовину лис. И зла рыжим не желает. В отличие от градоначальника, жаждущего отловить их и отправить на арену — развлекать праздную толпу.

— А может, ты такая, как Фейт, Аманда Прейскотт? — прошептала я сонно, когда первые солнечные лучи коснулись оконного стекла.

А что? Сделала инъекцию и живет человеком. Без необходимости перекидываться.

Что до возможной осведомленности Аманды о нашей семейной особенности, этот аспект меня не шибко пугал. Лисы друг друга не сдают. Это железное правило.

Может госпожа мэр пытается сблизиться с нами, ибо скучает по своим?

— Но почему я тебя не почувствовала, коли ты лиса? — задала я еще один вопрос в пустоту. Точнее, не один, а два. — И ты меня тоже?

С другой стороны, Джулия с кавалером тоже находились для меня в иной плоскости. С ними мы друг друга не распознавали даже вблизи. Может, Роберт прав, и его старая стая нашла способ скрывать лисиц друг от друга? Мы же давно живем среди людей и знать не знаем, что происходит с сородичами в естественных условиях. А жизнь на месте не стоит.

****

Утром я решила наплевать на работу и продолжила дрыхнуть, раз всю ночь провела без сна. Не уволит же Джонатан меня за прогул. Снился лес, детство, охота с папой и Клайдом, мелкая Фейт, которая поджидала нас во дворике у дома. Ей не разрешали выходить без старших, и она стояла возле забора, приподнимаясь на цыпочки, чтобы видеть дорогу. А сколько радости светилось на детском лице, когда мы наконец показывались из-за поворота. Хорошее было время. Беспечное. Счастливое. Казалось, так будет всегда. Обычная лисья жизнь. Пусть и тайная. Зато общая на всех. На всю стаю…