Плюс пятнадцать ради успеха

Выяснять отношения не хотелось. Как не хотелось оправдываться, просить, объяснять. Я понимала, что у них преимущество — их больше, они эмоционально накручены и уже все заранее обсудили. У меня же было меньше минуты, чтобы обдумать возможные варианты.

— Уходите, — повторила Светлана. — Так будет лучше!

— Для Прохора?

— И для вас.

В голосе девушки послышался намек на угрозу, и я сделала так, как она ожидала. Задумалась, покачала в смятении головой и шагнула назад. Я же испугана, а на меня надвигаются…

Надвигались, кстати, продуманно — неспешно, рассматривая меня исподлобья и гаденько улыбаясь. У медицинского персонала, призванного оказывать первую помощь, были такие лица, будто они готовы на руках меня отнести в кабинет патологоанатома. Мне по понятным причинам туда не хотелось, да и в перевязочной, куда они начали меня оттеснять, я экскурсию не заказывала. Так что я продолжала изображать испуг. И делать шаги назад.

Потихонечку.

Совсем незаметно.

А когда до палаты оставалось всего ничего и медсестра, заметив это, захотела схватить меня за руку, я прижала руку ко лбу и вскрикнула. Не очень громко, но достаточно, чтобы это было слышно в палате.

— Что ты… — возмущенно зашипела девушка.

А я снова вскрикнула — очень жалобно и в расчете, что мне повезет. В принципе, за целый день пыток Матеушем, мне кажется, я была достойна удачи. И кто-то сверху определенно посчитал так же, как я.

— Что здесь происходит? — послышался позади меня требовательный мужской голос.

Обернувшись, я с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться от облегчения. Это был дядя Саша, коллега папы, с которым мы были знакомы с самого моего детства! Я так и думала, что папа приставит приглядывать за Прохором кого-то из своих, кого-то надежного!

— Что с вами? — продолжая изображать простого больного, мужчина участливо посмотрел на меня, а потом обвел строгим взглядом и персонал.

— Голова у нее закружилась! — возмутилась Светлана, и понимая, что запугивание не удалось, ушла.

Так же, как и ее коллеги.

— Ева? — обеспокоенно спросил дядя Саша и, поддержав меня за предплечье, махнул перевязанной рукой. — Прости, пакет забрать не могу. Ты как?

— Да нормально я, и пакет я уже донесла… — вздохнула, пытаясь унять обиду. — Я к Прохору, а они пускать меня не хотели. Наверное, сейчас побегут к врачу, и тот…

— Врач знает, кто я, — успокоил меня дядя Саша. — Так что и пальцем тебя не тронет.

— Отлично, а то я так давно не дралась…

— И сегодня точно не будешь! Я вызову тебе такси и сам в него усажу. Пойдем, посмотришь на своего протеже.

Протеже…

Я сразу разулыбалась. И отпустила непрошенную обиду.

Пусть… пусть думают, что хотят. Но если дядя Саша делает вид, что мы незнакомы, значит, я поступила правильно. И вообще, я не могла сидеть и злиться рядом с таким рыжим солнышком. Это было попросту невозможно!

— Ты? Привет! — он так активно стал махать рукой, едва я вошла, будто я не в палате вовсе, а где-то на корабле, на который он смотрит с берега. — А я знал, что ты еще раз ко мне зайдешь!

— Правильно, — поставив пакет на тумбочку, улыбнулась в ответ мальчишке. — Я же тебе сама говорила об этом.

— Да. Правда, иногда люди что-то говорят, а потом у них не получается… Но я рад, что у тебя получилось!

— Я тоже.

Я стала выгружать из пакета продукты, а у мальчишки стали округляться глаза.

— Столько… вкусного… — он, не веря, смотрел на фрукты, и еще более невероятным ему казалось не их количество, а то, что я выгружаю все на его тумбочке, а значит, принесла все ему.

— Чтобы все съел, — изобразила я строгость.

— А можно… — мальчик запнулся, порозовел от смущения и все же решился. — А можно я поделюсь с другими? Меня в палате все угощали! А у меня ничего не было, чтобы отблагодарить, а теперь…

— Это все твое, — дядя Саша подставил мне стул, и я села, с улыбкой глядя на мальчика. С улыбкой, потому что хотелось плакать. — Ты можешь делать с продуктами все, что угодно.

— Поделюсь! — загорелся звездочкой мальчик. — Ничего не пропадет, Ев. Ни одна крошечка, правда!

И вот…

Все, я не выдержала!

Встала со стула, сделала вид, будто ищу в сумочке, а потом поняла, что правда ищу, и достала влажные салфетки. Стараясь сделать это незаметно, вытерла слезы, сделала пару вздохов. Вроде бы все, прошло.

— Тебе плохо? — участливо спросил все подмечающий мальчик.

— Нет, это так… — я села обратно. — Немного простыла — вот и выгляжу, словно плакса.

— Не расстраивайся, — он погладил меня по ладони с зажатой салфеткой, — ты все равно очень красивая.

— Мужчина! — похвалил его дядя Саша, и тем самым избавил меня от новой порции слез. — Так, что тут у нас? Что вы тут раздаете?

Подмигнув, он подошел, рассортировал продукты на те, что мальчику можно, а что врач запретил, и раздал по палате. Мужчины благодарили Прохора, а тот смущался и был ужасно доволен, что он тоже сумел, что он тоже хоть как-то смог угостить их. И все это было настолько трогательно, что рвало душу.

— А ты… — на меня с любопытством взглянули большие зеленые глаза мальчика. — Ев, а ты ко мне как к кому пришла?

— В каком смысле? — не поняла я.

— Ну… Это как благотворительность, да? Ты — волонтер, да? Поэтому ты пришла?

— Нет.

— А кто ты же ты для меня? — выдохнул удивленно мальчишка.

— Друг? — предложила я.

И замерла, ожидая его реакции. А он… да у меня салфеток не хватит от тех эмоций, которые бурлили, пока Прохор во все глаза смотрел на меня, проверяя: шучу или нет? Может, просто обманываю… Нет, он, конечно, простит и поймет все, но… Ему так сильно хотелось мне верить…

— У меня уже больше года как не осталось друзей, — тихо признался мальчик и расцвел улыбкой, засиял искрами в зеленых глазах. — Я рад… Спасибо, Ева! Я очень рад, что теперь у меня снова есть друг!

— Я тоже, — тихо шепнула мальчику и все-таки погладила его по рыжим волосам, как и хотела.

А потом взлохматила их, и мы с Прохором рассмеялись.

Вместе.

Под тишину девятерых взрослых мужчин, которые молча радовались за рыжего мальчика.

Глава № 33