По дорогам Вечности

– Располагайтесь, - сказала она, хотя, судя по тону, желала, чтоб визитёры ушли.

Саймон встал с дивана, заметив, что на стене висят какие-то фотографии. Навира недовольно кашлянула, но он не обратил на неё внимания. Карси осталась на диване, решив не раздражать старуху.

Саймон подошел поближе к фотографиям и, первое, что бросилось ему в глаза, был портрет его матери. Здесь ей было лет восемнадцать. Она улыбалась. Длинные светлые волосы спадали ей на плечи. Одета она была в красное летнее платье, с бантиком на шее.

Юноше стало грустно, перед глазами снова возник тот момент: мама, сражённая выстрелом, падает на асфальт....

Через миг он вздрогнул: Карси взяла его за руку.

– Всё в порядке?
– поинтересовалась она.

– Да, всё хорошо, - ответил Саймон, стараясь больше не смотреть на ту фотографию.
– Просто, тут душно очень.

Навира отодвинула занавеску и открыла окно. В комнату ворвался свежий воздух, и стало слышно пение птиц.

А рядом с той, висела свадебная фотография четы Рейли. Счастливая Фолия в белом платье и букетом роз, и Прохор (Саймон не забыл, как отец выглядел, потому что дома у него лежала его единственная фотография) в классическом костюме жениха. Он улыбался.

Дальше висела фотография, мама с папой и Саймон. Ему там был всего один годик. Малыш был одет в лиловый комбинезон и мохнатую шапочку, папа держал его на руках. А Фолия стояла рядом с пустой коляской. Какая же всё-таки счастливая семья... была!

В горле у Саймона пересохло, и, чтобы не показать Карси, что он почувствовал, глядя на остальные фотографии, улыбнулся и сказал:

– Смотри, а это я!

– Ты такой смешной!
– Заметила она, разглядывая малыша в комбинезоне, и не отпуская его руки.

– Мы все смешные в этом возрасте... Интересно, а кто сейчас хозяин особняка, и почему он оставил тут эти фотографии?

В комнату кто-то вошёл, и ребята отвернулись от стены.

– Извините, что без приглашения. Я не знала, что вы тут живёте, - оправдывалась Карсилина, отведя взгляд. Она уже давно догадалась...

Саймон непонятливо смотрел на своего отца. На настоящего и вполне живого!

Выглядел он неважно. Осунувшийся и мрачный, далеко не тот счастливый юноша с фотографий. Одет он был в чёрный фрак, чёрные брюки, чёрные ботинки. А на носу у него виднелись узкие прямоугольные очки в чёрной металлической оправе. Такое ощущение, что он долго не мыл голову, волосы были сальными, хоть и причёсанными, а на подбородке и щеках красовалась щетина.

– Ничего страшного, Карси. Я рад, - ответил он Карсилине, голос у мужчины был хриплый и простуженный.
– А ты не могла бы представить своего друга?

Он закашлялся, а когда перестал кашлять, Карси ответила.

– Это Саймон Рейли, он... Он ваш сын, - неловко продолжила она.

– Этого не может быть!
– поражённо прошептал Прохор, приглядываясь к юноше.
– Саймон!..

Постепенно до него стало доходить, что она права.

Саймон скорчил недовольную физиономию, он не понимал, почему отец бросил их с мамой, солгал, что погиб, а сам, всё это время жил здесь! Находиться с ним в одном помещении было неприятно.

– А, Фолия, она ведь жива, да?
– спросил пораженный отец у своего вновь обретенного сына, со странной ребяческой наивностью.

– Нет, её убили много лет назад, - мрачно ответил тот, скрестив руки на груди.

– Вот как...

– И в этом виноват ты!
– Саймон крикнул на него, не в силах больше сдержать накопившуюся злобу.
– Предатель! Как ты мог!

При этом вид у Прохора Рейли был такой, словно ему на голову вылили без предупреждения ведро холодной воды.

– Саймон...
– пошатнулся он.

– Мы уходим! Тут больше нечего делать!
– сын оттолкнул его к дивану и подошел к выходу из комнаты.

Карси была в замешательстве, не зная, идти за ним или нет. Ей казалось, будто юноша несправедливо поступает с отцом. Но Саймон считал, что тот это заслужил.

– Подожди!
– Спохватился Прохор.
– Дай я всё объясню!..

– Не нужны мне твои лживые объяснения!
– Отрезал Саймон.
– Карси, ты идёшь?

Карсилина медлила, переводя взгляд с одного на другого. Она испытывала к Прохору жалость. Саймон ведь мог выслушать его, а не уходить, не дождавшись объяснений. Может, его слова расставят все по местам?

Навира застыла возле окна, держа щётку для смахивания пыли. Она не знала, как на такое реагировать, вытолкать Саймона за дверь быстрее, чем тот сам удалится, или позволить ситуации разрешиться.

– Пожалуйста, сынок!
– взмолился отец.

Но юноша был непреклонен:

– У тебя сына нет! Ты от нас отказался!

– Я не отказывался!..
– в отчаянии крикнул Прохор Рейли.

– Не хочу тебя слушать!..

– Саймон, давай его выслушаем!
– вступилась Карсилина.

Юноша ухмыльнулся. Он знал, что у Карси была очень вредная привычка видеть во всех людях хорошее, или пытаться разглядеть. Неужели она и правда думает, что его отец может получить прощение!

– Пойми, Карси, ничего дельного он нам не скажет, - отказался Саймон.
– Ты идёшь, или как?

Карсилина еще раз бросила взгляд на несчастного Прохора Рейли, потом на Саймона, мол, ты не прав.

– Как хочешь, - рассердился тот, хлопнул дверью и ушёл.

Карси догонять не стала.

Она усадила Прохора на диван и приказала Навире принести горячего чая с мёдом.

– А вы, правда, их не бросали?
– спросила девушка, присаживаясь рядом.

– Я не отказывался от жены и ребенка, - повторил он убитым тоном.
– Я слишком любил Фолию...

Он осёкся, вспомнил реакцию своего сына и изрёк:

– Саймон меня не простит!

– Простит, я уверена, - пыталась успокоить его принцесса.

– Он и слушать не станет!

– Ну, это спорный вопрос, - заменила Карси, принимая кружку у Навиры.
– Выпейте, вам станет легче! Саймон остынет, тогда ему всё и объясните.

Прохор отпил глоток, поставил кружку на журнальный столик и криво улыбнулся:

– Он весь в свою мать....

Он глубоко вздохнул и признался:

– Я рад, что сын жив. Ты, наверное, думаешь, что из меня плохой отец вышел? Может и так, но я должен это исправить...

– Скажите, а почему всё так получилось?
– поинтересовалась Карси.

– Тебе действительно хочется узнать?

– Да, - кивнула она.

– Хорошо, - Ответил отец Саймона.
– В Зебровске мы жили, потому что жену раздражал Листон, она терпеть не могла волшебство. Фолия, в отличие от меня, была простой смертной. А еще она очень боялась, что мои способности передадутся сыну. Она запрещала мне показывать ему, что умею, и не хотела его контактов с магией. Я пытался её убедить, мол, если у него есть хоть какие-то способности, они всё равно разовьются, даже если Фолия этого не хочет. Ведь если человек с рождения чародей, он на всю жизнь им и останется. Но моя жена этого не понимала.