По дорогам Вечности

– Так вот почему Саймон не знал, что он маг!
– перебила Карси.

– Да, поэтому. Но способности у него проявлялись, еще, когда я был с ними. Он, когда был маленьким, творил всякие волшебные вещи не осознанно, всё вокруг падало, тряслось, лопалось, искрилось (как и вокруг любого другого мага младенца). Я старался, чтобы Фолия этого не замечала. Потом, когда ему исполнилось года три, магия уже перестала проявляться внешне в таком количестве, и теперь его можно было даже принять за простого смертного (Я провел с ним ряд тренировок, конечно в тайне от жены, чтобы научить сына сдерживать магию)... А потом меня вызвали в Чалиндокс...

Он закашлялся, отхлебнул чая и продолжил:

– Затем, меня начали шантажировать колдуны "СиТм". Говорили, если я попытаюсь вернуться, Фолию и моего сына убьют. Они запрещали говорить им, что я жив. И жена по их сценарию думала, что я погиб...

– И вы не пытались им помешать?
– поразилась Карси, поднялась с дивана, и начала по комнате ходить взад-вперед.
– Не решались исправить ситуацию. Как трусливо!..

– Я пытался! Тайно разрабатывал план спасения моей семьи. Прошло некоторое время. Я, наконец, решился. Купил билеты на рейс в Зебрландию, хотел забрать свою жену и сына. Но эти злодеи, видимо, о чем-то догадались. За час до вылета мне позвонили и сообщили, что убили Фолию и Саймона, что уничтожили тела...
– Прохор вздрогнул и судорожно отхлебнул глоток горячего чая.
– А, я, как идиот, поверил.

Карсилина остановилась посреди комнаты и с сочувствием на него посмотрела. Она молчала, не зная, что сказать.

А Прохор прошептал, указывая на портрет покойной жены:

– Я тогда потерял смысл жизни. По крайней мере, мне так казалось. Лоритта и Желлистина не отходили на меня ни на шаг, боялись, что я могу что-нибудь с собой сделать! Они взяли с меня клятву, которая в какой-то мере дала мне новую цель жизни, но я всё равно не ощущал, что живу.

– И что это за клятва?
– поинтересовалась Карси, снова присаживаясь на диван.

– Я поклялся, покуда зло еще сильно, охранять вас: тебя, Мартину и Альфреда. Желли, видимо, чувствовала, что они с Иксбертом скоро уйдут в мир иной...

Наступила пауза, во время которой Прохор допил остывающий чай.

– Знаешь, я отношусь к вам, как к собственным детям. Я к вам очень привязан, но забыл уже давно, что такое счастье.

– Какой же вы несчастный, мистер Рейли...
– С горечью заметила Кари, коснувшись ладонью его плеча.

– Сегодня чувствую себя уже не так как вчера и все эти пустые годы!
– воскликнул Прохор, да так громко, что Карси вздрогнула.

Похоже, за всё это долгое время он чуть тронулся умом, по крайней мере, Карсилина пришла к такому выводу.

– Мой сын жив!
– он поднялся и подошел к фотографии, на которой он держал своего годовалого ребёнка, и провел по ней указательным пальцем.
– Только, не хочет меня знать.

– Нужно рассказать ему всё.

– Да. Конечно, - сказал он, сделав большую паузу между этими двумя словами, отворачиваясь от фотографий.

Он посмотрел на Карси таким пристальным взглядом, что та почувствовала себя неуютно. У неё сложилось ощущение, что его карие глаза видели её насквозь, угадывали всё, что она чувствует сейчас.

– Но больше всего я боюсь, - признавался он, медленно подходя к ней, - что с моим сыном случится то же самое, что и со мной. Я боюсь, что он потеряет...

И он остановился, не закончив фразу, снова закашлялся, а затем изрек, серьёзно глядя на Карси:

– Но я этого не допущу!

Принцесса попятилась, опасаясь, что он сейчас схватит её и запрёт где-нибудь, слишком жутко звучали эти слова.

– Я не позволю ему стать таким жалким, как я!
– и он засмеялся, но смех этот был не от счастья.
– Не позволю чувствовать то, что я чувствовал тогда!

Он снова бросил взгляд на Карси. Принцесса медленно поднялась с дивана и осторожно пошла к выходу.

Прохор молча смотрел, как она покидает комнату, и вздрогнул, когда за ней хлопнула входная дверь.

– Господин, вам лучше прилечь, - посоветовала Навира, которая всё это время простояла за занавеской, натирая тряпкой подоконник.

В конце концов, барон Прохор Рейли (тайный глава ДС и директор банка "Чалинвест"), не монстр какой-нибудь!..

***

До дворца Саймон добирался пешком. Хотелось развеяться, и он был зол на весь мир, особенно на отца, который вдруг объявился из мёртвых. Так же он злился на Карси, за то, что та встала на сторону Прохора!

С досады Саймон пнул ногой фонарный столб, злости не уменьшилось, только нога заболела. Его раздражало, когда Карси проявляла к кому-нибудь свою жалость, особенно к тем, кто этого не заслуживал!

В лицо дул прохладный ветерок, и Саймон, забывшись, чуть не столкнулся с солидного вида мужчиной.

– Осторожно!
– буркнул мужчина, но тот даже не обернулся.

"Осторожно!" - передразнил Саймон его, когда мужчина скрылся за поворотом. "То же мне, какой правильный нашёлся!"

Мимо, смеясь, пробежал школьник, наверное, третьеклассник. Саймон крикнул ему: "Разбегался тут!". Мальчик испуганно глянул на него, казалось, он сейчас расплачется (Еще бы, какой-то сердитый парень неожиданно решил на тебя накричать!).

Нужно срочно выпустить пар! Иначе мог повториться один из многочисленных случаев, когда Саймон случайно что-либо взрывал, поджигал, разбивал, когда был очень сердит. Он вспомнил, как случайно спалил лавку в магазине, когда Димка его разозлил своей дурацкой выходкой. Юноша должен был научиться контролировать магию во время вспышек плохого настроения!

Саймон глянул на мальчика и почувствовал угрызения совести. Ведь мог случайно его покалечить (В голове тут же возник образ испуганной продавщицы, у которой дымились волосы, а целая полка за её спиной пострадала от огненного шара).

Юный чародей подошел к впавшему в ступор мальчику, тот глядел на парня, как кролик на кобру.

– Прости, - сказал Саймон, самым доброжелательным тоном, материализовал леденец на палочке и протянул ему.

Мальчик выхватил леденец и убежал, ничего и не сказав.

– - Ну и катись!
– Недовольно пробурчал Саймон, сжав кулаки, злость накатила новой волной. В конце концов, тот мог бы и не выхватывать этот леденец так резко. У Саймона и так нервы на пределе!

Юноша глубоко вздохнул три раза, говорят, это помогает, когда злишься. Затем достал из кармана плеер, настроил на радио "Колокольчик Плюс" и пошел дальше. И песня там снова играла под его настроение, называлась "Колдунья из села Белогоряченское". Её исполняла Листонская группа "Железный Персик". Песня, конечно, глупая, но музыка сойдёт. Бывают и такие исполнители, которые придумывают отличные мелодии, а вот тексты на эти композиции ложатся совершенно кривые.

Злоба постепенно спадала, главное только не думать об отце.

"... Ты меня околдовала,

Сердце подло украла,

На кусочки разбила!

Это величайшая подлость,

Из всех, что ты совершила!.."

Саймон тихо подпевал солисту "Железного Персика", отвлекаясь от мыслей о Карси, ведь если сейчас будет о ней думать, то потом вспомнит про отца, поймет, что из-за него он с ней поссорился. И снова разозлится на себя, на отца и на Карсилину, а потом еще на кого-нибудь.