По дороге могущества. Книга пятая: Лик Кальмуара

— Боги, как же я скучал по нормальной еде! — он похлопал себя по округлившемуся животу. — Уж поверьте, здешними тюремными харчами даже свиней кормить зазорно!

Ответом ему стали смешки да улыбки.

— Да брось! — с кривой ухмылкой возмутился насмешливо сощурившийся Сидиус. — Будто рэйтерфолская баланда была лучше!

— Ну уж тебе-то об этом лучше знать, старина! — архимаг весело подмигнул, и за столом поднялась новая волна веселья.

— Кстати, Саргон, — Кривглазиан подтянул к себе свой кубок и наклонил его, заглянув внутрь, — когда нас освободили из темницы и привели сюда, то сказали, что это всё благодаря королю Рэйтерфола. — Он выразительно посмотрел на меня. — Значит ли это, что королю Дэриору удалось выжить?

За столом воцарилось напряженное молчание, и взгляды собравшихся устремились на меня. Пройдясь глазами по лицам, я с грустью покачал головой.

— Увы, но король Дэриор Брантар Драйторн действительно погиб.

Вирхем прикрыл глаза, сжимая ладонь Беары, Драксан Аблагард мрачно поджал губы, Берта с Вильяром хмуро переглянулись, Сиэрд остался невозмутим, а Харлен слегка сдвинул брови.

— Выходит, — продолжил архимаг, — объявился новый король, либо же наместник?

— Первое, — я кивнул. — Дело в том, что своим последним посмертным указом король Дэриор усыновил меня, и официально передал свою фамилию. Так что отныне я Саргон Дэриор Драйторн, правитель королевства Рэйтерфол.

Глаза тех, кто слышал об этом впервые, изумлённо округлились, и они рассеянно заозирались.

— Неужели? — Вскинувший брови Кривглазиан скользнул взглядом по сидящим за столом и остановил его на той стороне, где сидели Сидиус с Харудом, Хранители Светочи.

— Всё верно, — Сидиус кивнул. — Мы своими глазами видели письмо короля и все документы.

— А ещё его признал королевский Драйторум, — добавил Харуд, чтобы ни у кого уж точно не оставалось сомнений в истинности и законности сказанного.

— Хм. Вот оно как. — Харлен в глубокой задумчивости посмотрел мне в глаза. — Король, значит… Тогда именно тебя нужно благодарить за наше освобождение?

Я слегка развёл руками.

— Я бы сделал это и без нового статуса.

— Охотно верю, и даже с удовольствием послушаю, как именно тебе это удалось. Однако прежде я бы хотел услышать ответ на один вопрос, — его взгляд скользнул мне за спину, — герцог Брассел Сератур Афилемский присоединится к нашему собранию?

Я удивлённо обернулся и посмотрел на герцога, так и продолжающего молча и величественно восседать на своём троне с сурово поджатыми губами.

— Хах. Ты удивишься, но я даже и не знаю, — я повернулся обратно и нашел глазами устало сидящего Мыфана. — Это зависит от того, что нам расскажет наш таинственный казначей.

После этих слов все взгляды скрестились на нём.

— Будь так добр, — я слегка качнул головой, — расскажи всё с самого начала. И не бойся — здесь все свои.

Глава 10.2

Нахмурившийся гомункул некоторое время молчал, буравя взглядом столешницу, а затем, всё-таки решившись, с тяжелым вздохом начал говорить:

— Меня зовут Мыфан Арн Рэн. Этим именем меня нарекла моя Создательница — госпожа Шейди Арн Рэн. — Он поднял глаза на улыбающуюся лилововолосую девушку. — Я — гомункул, что вместе с моими братьями и сёстрами был сотворён в Крастарии. Однако мы не простые гомункулы — в отличии от всех прочих искусственных творений, мы способны мыслить, чувствовать, развиваться, и самостоятельно принимать любые решения, которые покажутся нам верными. Каждый из нас, подобно мирянам, силпатам, силкрасам или силзверам, обладает собственным индивидуальным характером и свободой воли. Также мы верим в то, что помимо наших тел, в которых по венообразным трубкам течёт жизненная эссенция, мы также наделены и тем, что вы именуете душой.

Он сделал паузу, обводя взглядом внимающих его словам силпатов и давая им возможность осмыслить сказанное. Напряженно всматриваясь в их лица, он стремился увидеть на них столь привычные ему проявления неприязни, презрения, надменности и смешанного с отвращением изумления. Но ничто из этого не промелькнуло в глазах верных Саргону людей — лишь удивление и желание услышать продолжение его слов. Казалось бы, нет никакой угрозы, вот только привыкший всю жизнь скрывать собственную сущность Мыфан с трудом верил им, и потому сейчас через силу заставлял себя говорить чистую правду.

— После нашего создания нашу волю, несмотря на протесты госпожи Шейди, подавили главы клана Рэн, и обратили нас в покорных рабов, ставших оружием против их врагов. Однако Создательница не смирилась с этим и всё-таки смогла освободить нас, даровав абсолютную свободу. Но… — он опустил глаза, — госпожа не отправилась вместе с нами.

— …Госпожа! — Залитый чужой кровью Мыфан подбежал к девушке с развивающимися фиолетовыми волосами, неотрывно смотрящей на пожирающее дома яростное пламя, что отражалось в её лиловых глазах. — Мы вывели всех, кого смогли!

— Хорошо, — прародительница даже не шелохнулась, продолжив стоять подобно изваянию. — А теперь уходите.

— Уходить? — гомункул растерянно вскинул брови. — А как же вы?

Шейди повернула к нему голову и с теплотой в глазах нежно улыбнулась.

— У меня свой путь, мой милый Мыфан…

Казначей прикрыл глаза.

— Теперь я понимаю, что это было сделано ради того, чтобы предоставить нам право самим строить свою судьбу. Но тогда… тогда мы чувствовали себя брошенными и одинокими. Отчаяние, страх и недоверие стали нашими бессменными спутниками вплоть до этого дня, однако мы не сдались, и делали всё возможное, чтобы выжить в этом не прощающим слабость мире.

Он вздохнул, и, сглотнув, продолжил:

— Выбравшись из Крастарии, мы очень долго блуждали по Архиону в поисках безопасного места, — Мыфан посмотрел на меня, — места, в котором мы смогли бы осесть без страха быть убитыми или использованными, и жить в относительном мире. С годами мы научились скрываться среди людей не вызывая подозрений, и видят Древние, эти знания дались нам большой кровью. Вот только этого оказалось мало.

Положив ладони на стол, он развёл их в стороны, чувствуя кожей гладкое, лакированное дерево.

— Те из нас, кому посчастливилось выжить, за прошедшие столетия поняли одну простую вещь — выживание не может быть самоцелью разумного, потенциально бессмертного существа. И тогда перед нами встал вопрос о самом смысле нашего существования, смысле нашей жизни. И мы захотели обрести то же, что и все прочие жители Древнира. — Подняв голову, он скользнул глазами по сидящим за столом. — Семью и свой собственный дом, в котором мы могли бы жить не таясь.

Мыфан нахмурился, устало помассировав глаза.