По дороге на Оюту. Наперегонки со временем

– Гордячка, - шепнул он, обжигая дыханием мочку уха, - Люблю таких.

Глава 35

Сквозь сон я ощутила странное касание, словно кто-то гладил меня по щеке. Что-то невнятно пробормотав, повернулась на другой бок. Здесь, на корабле, сутки были немного меньше, чем на нашем поясе, поэтому спать я стала чаще и дольше.

Но вот странность - перестала высыпаться.

Чем больше нежилась на узкой койке, тем сильнее мне хотелось витать в сонных облаках.

– Если сейчас одна красавица не откроет глаза и не съест пилюльку, то её ждут очень сильные перегрузки, - до моего сознания дошёл интимный шёпот Сунира.

– Ну же, детка. Подъём!

Распахнув глаза, я встретилась взглядом с наглым котом. Он так низко склонился, что я ощущала его дыхание на своей щеке.

– Доброе утро!
– ухмыльнувшись, сладко пропел он и внезапно наклонился ещё ниже. Не успела я понять, что к чему, как мои губы накрыл жадный мужской рот. Замычав, я с силой ударила его по груди. Но он тут же поймал мои руки и, сжав запястья, завёл их за голову. Его губы неистово сминали мои. На удивление это не было противно, наоборот, странно сладко. Как будто какой-то фрукт.

И тут до меня дошло, что это он просунул языком в мой рот леденец.

Оторвавшись от меня, Сунир провокационно улыбнулся и облизал свою нижнюю губу.

– А ты сладкая девочка, - его взгляд буквально гипнотизировал. В тёмных почти шоколадных глазах появился лихорадочный блеск, выдавая его желание.
– Ошибся я в тебе. Ты совсем не так проста. Но ничего, путь длинный - ещё расколем твой орешек.

– Обойдёшься и без моего орешка! Не для тебя его берегла, - выпалила я первое, что в голову пришло.

– Как знать, сладенькая, - его руки на запястьях сжались сильнее. Склонившись, он дунул на моё ушко, а затем хрипло зашептал: - Думаешь, буду утруждать себя, и уточнять, для кого сей бутончик прибережён. Я привык брать то, что желаю. Учти.

– Миранец, а ты не обнаглел?!

Я попыталась отстраниться, но он, словно желая заставить меня подчиниться, ещё и ногу через моё бедро перекинул, прижимая к матрасу.

– Слезь! Ты что творишь? Хам!
– я дёрнулась, но в итоге меня слегка укусили за шею.

– Ай!
– это было не больно, а странно цепляюще. Внизу живота что-то предательски свело.

– Слезь с меня! Не смей лапать!
– рычала я, уязвлённая слабостью собственного тела.
– Ты самый наглый тип из всех, что мне встречались.

– Нет, Криста. Я предельно вежлив и терпелив, - нежно поцеловав меня в шею, он, наконец, отпустил мои руки и резко выпрямился, не без оснований опасаясь получить от меня пинка.
– Юла уже съела свой леденец и спит. Хочешь, оставайся здесь, или кресло второго пилота в твоём распоряжении. Ты когда-нибудь видела, как корабли приземляются в открытые земные порты?

Я смотрела на его довольное лицо и понимала, что от злости у меня сейчас пар из ушей пойдёт. Перед глазами красная пелена бешенства. А ему хоть бы что. Словно и не произошло ничего.

– Ну, Криста, останешься сопеть через нос здесь, или всё же посмотришь на зелёную планету? Она очень похожа на вашу Землю.

Приподняв бровь, он ждал мой ответ.

– Если ты ещё хоть раз...

– И раз, и два, - перебил он меня, - и, вообще, я только начал. Ну, так как? Идёшь на зелень смотреть?

– Ты ...
– я давилась своим бешенством.

– А что я сделал? Поцеловал с утра красивую женщину, которая, на минуточку, в моей постели спит.

– Я тебе не позволяла, - мой голос напоминал шипение змеи.

– И не позволишь. Так и будешь бегать от меня по стенам и рычать как зверь в клетке. Сама не дашься, возьму нахрапом. Можно подумать, тебе не понравился поцелуй!

– Я не разрешала, - повторила я, уязвлённая его наглостью.

– А как же плата за проезд?! Уже передумала?
– он мило улыбнулся.
– Разве я не заслужил маленькую благодарность? Денег мне не надо, мне тебя подавай. И заметь, насиловать я тебя и не подумаю, но поцеловать ты ведь способна. Или вы высаживаетесь и покидаете меня?

Я мгновенно остыла.

– Вот так уже лучше, - хмыкнул он, прекрасно понимая, что шантажирует.

– Не дави, ты слишком грязно играешь, - прижав пальцы к вискам, уже спокойнее взглянула на него.

– Ну, как умею, детка. Я хотел только поцеловать и пожелать доброе утро, ты сама проявила агрессию. Ты ударила первой.

Поджав губы, я пыталась взять свои эмоции под контроль. Но некая растерянность и смятение мешали мне окончательно прийти в себя.

– Не делай так больше, - выдохнула я.

– Не целовать не обещаю.

– Я про руки и прочее. Не надо так со мной.

– Уже понял, - он протянул мне ладонь, - пойдём, я покажу тебе красивую яркую планету с высоты. Тебе очень понравится. И я приношу свои извинения, мне тоже стоит пересмотреть своё к тебе отношение. Пойдём со мной.

Я не знаю, что меня подкупило. Наверное, его последняя фраза. Встав, я взяла его за руку.

– Мы зависнем не в воздухе?
– неловко прошептала, ощущая тепло его ладони.

– Нет, мы сядем прямо на землю - на выделенную для этого площадку.

Я уже было вышла из каюты, как вдруг поняла, что на мне одна майка.

– Мне переодеться нужно, - растерянно пробормотала себе под нос.

– Хорошо, - он выпустил мою ладонь, - только быстро, а то всё пропустишь.

Проследив за тем, как он сел на своё кресло, вернулась в каюту и потянулась к сумке с вещами. Чистого уже почти ничего не осталось. Нужно было стирать, только ничего хоть смутно напоминающего прачечный аппарат я тут не видела.

Ну, не руками же он постирушки устраивает.

Вытащив с самого дна старую футболку, печально вздохнула. Хоть у Юлы с нарядами было всё вроде нормально, а вот у меня совсем беда.

– Гордость, конечно, это хорошо, - услышала я из общего отсека, - но когда тебе искренне предлагают помощь, то отказываться от неё глупо. Тебе нужна одежда.

– Мне, Сунир, ещё никто никогда за просто так не предлагал новые вещи или яблоки.

Даже за гуманитарную помощь мы должны были сдавать кровь в добровольнообязательном порядке. То, что воспитатель надевала на Юлу эти вещи, было не вполне законно. Но я ходила в клинику и позволяла сцеживать с себя по 400 мл крови каждый раз, и ладно бы она шла на благое дело. Нет, её поставляли на планеты земной группы богачам для омоложения. Они нам старые тряпки, а мы кровь. Вот такой бартер. Ничего никто никогда не даст просто так, миранец. Глупо вестись на чью-то доброту и наивно.