По дороге на Оюту. Наперегонки со временем

– Мама, я честно-честно больше не буду, - сложив ладони, она взглянула на меня ещё жалостливее, ожидая, что я растаю и мгновенно всё прощу и забуду.

– И меньше тоже? Да, Юлианна, - покачав головой, тяжело вздохнула.
– Видишь, до чего твои проказы довели. Маме теперь лезть в эту страшную трубу. А ты знаешь, как я не люблю темноту. Не жалко тебе меня? Стоило оно того?

– Я не хотела.

– А зачем тогда брала чужое? Дядя к тебе по-доброму: кормит всем самым вкусным. А ты у него украла. Это твоя благодарность? Такое "спасибо"?
– я хотела достучаться до неё и вызвать искреннее раскаянье. Чтобы она поняла всю подлость своего поступка.

– Я не буду больше, правда. Честно-пречестно, - она, наконец-то, опустила взгляд на пол. Ну, уже хоть что-то.

Может в сознании что-то и отложится.

– Иди в каюту. Возьми мою старую белую футболку, намочи её в раковине и оттирай своё творчество, - сердито произнесла я.
– Быстро! Я больше за тебя вступаться не буду и художества твои прикрывать тоже. Ты сделала - ты и исправляй.

Вскочив на ноги, Юла поплелась выполнять, что сказали. Да, мне было жалко её и хотелось замять всё это дело. Но, нет. Она должна научиться чувствовать ту грань дозволенного, через которую переступать никак нельзя.

– Извини за неё, - мне было стыдно перед миранцем.
– Это моё упущение.

– Сам виноват. Тебя нужно было будить, - он размял шею и уже без улыбки продолжил.
– Вот если бы она туда упала - спасать было бы некого. Высота там приличная.

– А я как туда протиснусь?
– мне было жутко страшно лезть в утилизатор.
– Но судя по тому, как от злости на лице мужчины заходили желваки, дело было серьёзным.

– Я тебя спущу на тросе. По идее, ключи сверху должны лежать. Схватишь их, и сразу потянешь дважды за трос, а я подниму.

– А если, что пойдёт не так?
– колени подгибались от ужаса. Я ненавидела темноту.

– Девочка, я бы твоей жизнью рисковать не стал, - в его голосе я слышала искренность и нотки волнения, - даже ради этих ключей. Ничего не бойся. Я бы сам туда полез, но просто не протиснусь. А ты худенькая, стройненькая, легко проскользнёшь. Как рана, не тревожит? Я всё потом осмотрю, могу обезболить сейчас, если это требуется?

– Нет, - глухо шепнула я, - всё нормально. Там очень темно?

– Ты по-настоящему боишься темноты?
– уголки его губ поползли вверх.
– Серьёзно?

– Очень, если честно, - покаялась я в своей слабости.
– Это фобия.

– Да ты по ночам по улицам шарахалась, - он явно не верил мне.

– Они освещены, дома ночники. Да и вообще, как я найду там хоть что-нибудь?
– я кивнула на тёмный провал в стене.

– Горе с тобой, - запустив пятерню в густые чёрные волосы, миранец призадумался.

Я же, морщась, стала ровнее. Всей правды не сказала: у меня всё ещё болела спина. Да и слабость в теле никуда не делась. Некритично, но всё же. Скажу сейчас, что не могу туда, так действительно Юла полезет. Выхода-то иного нет.

Моя мелкая проказа выглянула из санитарного отсека и пробежалась по комнате взглядом, пробивая обстановку.

– А ну, марш каракули свои отмывать, - рявкнула, не сдержавшись, - и не подслушивай, о чём взрослые говорят. А если ещё раз без спроса что-нибудь откроешь или возьмёшь, ну ты поняла.

– Угу, - плечики дочери поникли, и с печальным видом она отправилась тереть свои художества.

Миранец же, открыв люк в полу, спустился в грузовой отсек. Там что-то загромыхало, и мужчина спешно вернулся. В руках у него был прочный металлический эластичный трос.

Я видела такие на овощной базе. Они выдерживали вес огромного контейнера. Бывало, тянулись так, что толщина в пару волосков оставалась, а не рвались. Мне стало спокойнее.

Подойдя, мужчина обвязал меня тросом за талию и плечи, а затем резко поднял на руки. От неожиданности я взвизгнула и ухватилась за его плечи.

– Что ты делаешь?

– Как что?! Несу тебя в мусорку, - выдал этот... в общем, весь романтический момент коту под хвост.

– Главное, вытащи меня обратно, - слёзно взмолилась, сглатывая вязкую слюну.

– Конечно, у тебя же будут мои ключи, - спокойно ответил он. Но я заметила, как его губы изогнулись в улыбке. Похоже, наш капитан веселился за мой счёт.

Ушастый несносный тип.

Опустив мои ноги в трубу, мужчина обмотал свободный конец троса вокруг своей правой руки.

– А ты, вообще, в высшие силы веришь?
– премило поинтересовался он.

– Нет, но такое ощущение, что как только окажусь там - мне резко захочется помолиться.

У вас есть какие-нибудь кошачьи божества на такие случаи?

– Боюсь, что нет, - и, главное, столько сожаления на его лице было в этот момент.

– Миранец, ну, может, хоть фонарик, - вся бравада сошла на нет. Я растеряла напускную смелость.
– Там же темень такая.

Мой голос упал до шёпота.

– Не переживай, я тебе подсвечу, - кивнув, пообещал он.

– Как?

– Там увидишь, - с этими словами миранец спихнул меня в трубу.

Да, я визжала!

Просто думала, что он медленно будет спускать трос. А по факту, я слетела в утиль как с горки. С визгом, с писком, чтобы все крысы, если тут есть, знали, что к ним летит сломя голову чужак.

Удар вышел очень мягким. Капитан всё же придерживал трос. Можно сказать, что над самым полом я приостановилась и пружинисто села на свой пышный зад.

При этом звук вышел очень странный. "Пуф" и облачко чего-то вокруг. Я его скорее кожей почувствовала, ну и скрежет пыли на зубах. Чихнув, затравленно повертела головой.

Жуть.

Я оказалась в кромешной темноте.

– Ключи. Где они?
– мой голос отозвался тихим эхом.

Сглотнув, пошарила вокруг себя, но под руками была лишь странная липкая грязь. Поднявшись на четвереньки, принялась масштабнее обыскивать пространство.

– Ну, где же они, - мои руки утопали в чём-то странном, похожем на мелкий песок. Только текстура была жирной, что ли. Утерев ладонью лицо, пытаясь не расплакаться. Проползла ещё немного вперёд, но ничего.

– Ну, Юла, - паника грозила накрыть с головой, - ну, возьмусь я за тебя. Где свет?

У меня от страха действительно поджилки тряслись.

И вдруг мир озарило пламенем. Со стен высоко надо мной со всех сторон повалил огонь. Глянув вниз на пол, поняла, что ковыряюсь в толстом слое пепла.