По эту сторону стаи

...Кэтрин уходит на свободу через три месяца.

– Ну, что ж, ваше величество, без тебя будет скучно, - говорит Дорин.

– Зато там, - Кэтрин машет рукой куда-то в сторону, что должно означать внешний мир, - мне сейчас будет весело. Даже чересчур, уверяю тебя.

Да, Дорин знает, что ждёт освободившуюся каторжницу, находящуюся под надзором. Вдове бывшего утгардского коменданта не предстоит испытать ничего приятного. Впрочем, как и жене бывшего эдинбургского наместника.

Если только она сама до скончания веков будет считать себя женой эдинбургского наместника, а не Дорин О`Греди из Килларни.

– Ты тоже выйдешь отсюда, - подбадривает её Кэтрин.
– Совсем скоро. В Кастл Макрайан, говорят, мрачновато и грязновато, но, знаешь ли, чем древнее вещь, тем выше она ценится. Даже если почти превратилась в труху.

– Я ни за что не вернусь туда, где кому-то проломила башку, Хейс, - Дорин так и не знает, кому - кому-то из Сектора, вот и всё, и ей об этом не сообщали.

– Нельзя так вот просто уйти из Семьи, - Кэтрин с сомнением качает головой.

– Ты считаешь, это просто, Хейс?! Да уж, проще пареной репы. Заполучить принца, хоть и не похожего на принца, да ещё и против своей воли, совершить непоправимое, и помнить об этом всю оставшуюся жизнь.

– Послушай, что тебя гнетёт?
– весьма прозорливо спрашивает Кэтрин.

– То, что я убила человека.

– И что? За это тебе выжгли клеймо. Ты полгода гниёшь в тюрьме и кормишь вшей.

– В своём, - Дорин кивает в пространство, - в своём мире я бы кормила вшей гораздо дольше, - она скромно умалчивает о том, что её мало волнует вопрос клейма. Боль проходит, раны заживают, рука цела, а эстетическая точка зрения - это всего только эстетическая точка зрения.

– Утешь себя тем, что, в отличие от, - Кэтрин делает ударение на слове "от" и брезгливо морщится, - во второй раз ты отсюда не выйдешь.

– Второго раза не будет, Хейс, - твёрдо говорит Дорин.

– Я сказала: утешь себя. Вот этим, - Кэтрин начинает раздражаться.

– Я убила человека, - твердит Дорин, как заведённая, снова вспоминая тот день и подсвечник, но испытывая что-то ещё. А что - она не знает.

– И что с того?
– спрашивает Кэтрин.

– Ведь я тоже человек, Хейс. Живое существо, - Дорин пытается объяснить.

– Пока живое. Извини, я пошутила, - смеётся та - и мгновенно серьёзнеет.
– Живое, но уже не человек.

– А кто?!
– У неё выросли клыки? Она теперь станет оборотнем и будет питаться людьми? Да что за ерунда!

– Ты - Макрайан. Часть Семьи, - говорит Кэтрин.
– Поэтому будь... осторожнее.

Глава 10

Дорин уходит через три месяца после Кэтрин - и всё ещё помнит эти слова. "Ну, нет, ваше величество, что бы вы все там не говорили, а развлекаться я буду как-нибудь по-другому", - думает она, предвкушая душ, телевизор, новую одежду и новую, с чистого листа, жизнь.

Но для начала Дорин долго сидит перед дверью в каком-то отделе Сектора и ждёт, когда её соизволят отпустить. На все четыре.

– Где остановишься?
– первым делом спрашивает Дориш.

– А вам что за забота?
– вызывающе говорит она.

– Ты под надзором, не забыла?
– он смотрит ей в лицо, зрачки в зрачки. Человек с холодными глазами, пришедший с той стороны полуночи.

– Не забыла, - Дорин не боится, вот ещё! Непонятно откуда взявшаяся ненависть поднимается в ней, заполняя до краёв, и она не отводит взгляд.
– Выслеживайте, а вот я не пророк. И, да - надзор не бесконечен.

– Я буду за тобой присматривать, Макрайан, - в таких простых словах скрыта угроза.
– Оглядывайся. Думаю, тебе сильно повезло, что Олдгейт это не Межзеркалье.

– Я О`Греди, - назло ему говорит Дорин ту фамилию, которую только начинает вспоминать заново.
– Понятия не имею, что такое Межзеркалье.

Она дерзко смотрит ему прямо в лицо; что ж, если хочет, может сделать с ней всё, что угодно. Это тоже приятно, ведь так, мистер? И вдруг она понимает, что он похож на волка, ждущего восхода луны - чтобы с тоской повыть на неё, рассказав что-то своё одной только ночи.

– Поживём - увидим. Вчера нападение на служащего Сектора, завтра чья-то смерть. И вот тогда ты почувствуешь её вкус - и не сможешь остановиться.

Позвольте. Просто нападение на служащего Сектора?! Значит, тот человек в коридоре Кастл Макрайан не был мёртв?! Значит, вовсе не случилось самого жуткого, ужасного, того, что нельзя смыть, забыть и похоронить в глубинах памяти?! Каково это, шесть бесконечных месяцев терзаться тем, что что-то в ней изменилась навсегда - и вдруг снова увидеть прямо перед собой путь назад? Чёрт с ними, с шестью месяцами, Дорин забудет эти полгода, как дурной сон. Перед ней снова есть дорога обратно.

– Скоро встретимся, - насмешливо говорит Дориш.
– Миссис.

Она вздрагивает. А что у неё на руке до сих пор делает кольцо? Сейчас он будет целую вечность с издёвкой смотреть, как Дорин скручивает его с пальца, но нет: кольцо теперь точно впору. Должно быть, она сильно похудела.

"Я просто Дорин, мистер Дориш, - забавно, ведь правда?" - думает она, выходя. Но впереди совсем другая история: целый мир и жизнь, где теперь непременно случится что-то хорошее.

На улице весна. В кое-как починенном платье холодновато, но это мелочи. Вокруг поля, какой-то лес и ни души поблизости. И впрямь на все четыре, иди, куда хочешь. Но не думала же она, в самом деле, оказаться в центре города? Через поля проходит шоссе и Дорин видит указатель: до Лондона всего ничего. На столбе кто-то заботливо прилепил неумело завязанный мужчиной или ребёнком зелёный бантик в виде трилистника. Надо же. Семнадцатое марта... День Святого Патрика.

Теперь нужно добраться до города, а там будь что будет. Ещё одна из её жизней. Дорин просто бездумно идёт по дороге, как тогда, когда покинула Близзард-Холл. Идёт, размышляя о том, что наконец-то никто не решает за неё, куда направляться и где находиться. Ведь это же хорошо... Ведь это же хорошо?