По эту сторону стаи

– Вы с ног валитесь, моя дорогая, - решительно говорит Кэтрин.
– Лягте, поспите. Хотите, я одолжу вам свою кровать?

Нет, зачем. Что такого страшного произошло? С ней всё в порядке, не в порядке только с тем, кто лежал мёртвый в коридоре Кастл Макрайан... Дорин обрывает себя на середине мысли. Она не в состоянии больше думать о нём, это невыносимо. Сейчас - это сейчас, и даже не "сегодня утром, сразу после завтрака". Думать об этом ещё хуже, чем о том, как существовать на территории в несколько квадратных футов бок о бок с нечеловеком, который, наверное, готов порвать человека на куски. И это "сегодня" должно, наконец, закончиться. А завтра - будет завтра.

С этой мыслью она залезает на верхнюю койку и забывается сном, больше похожим на бред.

Глава 8

Наступает вечер. То есть, скорее всего, вечер: определить точно невозможно, тут нет даже крохотного оконца, только тусклый свет под потолком. Дорин несколько месяцев не видела электрического света, и первая лампа, которая попалась ей на глаза, оказалась плафоном в тюремной камере неизвестной тюрьмы Олдгейт.

В скважине с лязгом проворачивается ключ. Дорин напрягается: она всей кожей чувствует опасность. "Беспредельная власть любого, кто пожелает", - звучат в голове слова Макрайана. Любого. Судя по всему, этот любой и тогда, и сейчас - один и тот же: полукровка. Который ещё так недавно был бы почти соотечественником, почти ровней... Недавно - когда слово "О`Греди" для неё ещё что-то значило...

Но пока её страхи напрасны; открывается не вся дверь, а лишь небольшое окошко, похожее на собачью дверцу: это только ужин. Если, конечно, можно назвать ужином нечто, плавающее в жестяной миске. Дорин с тоской вспоминает зачерствевший хлеб на кухне Кастл Макрайан и ей отчего-то становится не по себе. Но эту еду она съест, всю без остатка. Она выдержит всё то, что заслужила, а для этого надо выжить.

– Подъём, высокородная. Жрать пора, - объявляет тюремщик. Дорин замечает, что второй стоит у него за спиной. Снова двое.

Кэтрин встаёт и забирает миски. Она с распущенными волосами: похоже, была занята тем, что причёсывалась.

– Леди Дорин, дорогая, слезайте вниз, - весело говорит она, видя, что Дорин не спит.
– Конечно, еда весьма дурная, но это лучше, чем ничего.

– Смотрю, Хейс, ты поумнела, - в оконце появляется круглое лицо стражника и расплывается в ухмылке.
– Гляди-ка, может, скоро отучишься задирать нос.

Дорин ещё не успевает ступить на пол, как понимает, что это конец.

– Джонни... Джимми... Томми... как тебя там... никак не могу запомнить, уж извини, - равнодушно говорит Кэтрин, но Дорин нутром чует, что она напрягается, словно туго натянутая тетива.
– Перед таким сбродом, как ты, сам Создатель велел задирать нос, тут уж ничего не попишешь.

– Джерри, если вам будет угодно, высокородная, - он отвешивает шутовской поклон.
– Но тогда называйте и меня "лорд Джеральд", чем я хуже Макрайан?

Кэтрин так резко оборачивается к Дорин, что коричневая жижа выплёскивается через край и капает на пол.

– Как звучит, а?
– спрашивает стражник кого-то, кто стоит позади него.
– Лорд Джеральд Бигсби из тупичка Полуденной Зари. Целый титул. Королева сдохнет от зависти.

– Нет, можно сказать ещё длиннее, - Дорин слышит радостное бульканье.
– Прибавь туда дом два, второй этаж и свою комнату.

– На втором этаже всего одна комната, и она моя, - говорит стражник, трясясь от смеха.

– Но ты прав, так будет значительно круче. Она человек, Хейс, даже не полукровка. Чтоб ты знала. Приятного аппетита.

Оконце со скрежетом закрывается. Дорин ещё успевает услышать, как проворачивается в замке ключ, потом шаги удаляются, а следом за этим совсем рядом раздаётся грохот и что-то обжигает её ногу. Жижа из миски, со всей силы ударившейся об пол. Не успевает Дорин и слова сказать, как получает звонкую пощёчину.

– Какого дьявола, миссис Макрайан, вы не сказали мне, кто вы?
– лицо Кэтрин искажается такой яростью, что Дорин ожидает мгновенного болевого шока или даже смерти... но ничего не происходит.

– Идите к чёрту, - говорит она, понимая, что её начинает трясти.

– Извольте называть меня леди Кэтрин, миссис Макрайан, - с ледяным презрением отвечает Кэтрин.

Снова эти игры в слова, - думает Дорин, отметив холодное "миссис Макрайан". Она вспоминает тот взгляд у порога, в первые несколько секунд её пребывания здесь. Словно пароль: "Свой?" - "Чужой?"

Нет, не чужой. "Миссис Макрайан". Но и не свой. Серединка на половинку. "Ладно, мэм, шесть месяцев - это не так много, но и не так мало; полагаю, мы придём к взаимопониманию", - прищурив глаза, про себя решает Дорин.

– Так за что вы попали сюда? Ведь не за кражу столового серебра? Отвечайте!
– резко спрашивает леди Кэтрин.

Да, не просто Кэтрин, а леди Кэтрин. Куда там, - думает Дорин. Гусь свинье не товарищ. Она же всего только человечья девка с Изумрудного Острова, на которую надели золотой ошейник древней фамилии, неизвестной никому из шести миллиардов ныне живущих на земле людей.

– Вам какое дело?
– говорит она, догадываясь, что интересоваться такими вещами до сих пор было дурным тоном. До сих пор - пока они были равны. Чёрт подери! Будь проклят тот тюремщик, который придумал засунуть её в клетку вместе с этой фурией! Лучше было бы сидеть одной, сутками созерцая стены. Хотя кто она такая? Она не просто человек, случайно прикончивший кого-то из них, но человек с фамилией Макрайан, и сейчас ей придётся расплачиваться за это снова, теперь она даже знает точный срок - ближайшие полгода. Дорин окидывает взглядом леди Кэтрин и с грустью вспоминает свои фантазии о пауках.

– Считайте, мне интересно, - насмешливо произносит леди Кэтрин.

– Любопытство кошку сгубило, - отвечает Дорин.

– Не смейте дерзить! Я знаю, кто такой Уолли - он мясник. В этом есть...
– она щёлкает пальцами, - ...своя изюминка, да. Правда, не для всех. Но это очевидный факт.

Ах, вот как, мэм?!

И не для вас?

– Наверняка он многому научил вас, правда? Уолли такой фантазёр.

Не для всех, мэм?

Вы хотите сказать что-то ещё о мистере Макрайане?

– Ну же, отвечайте, живо! Я приказываю вам, - велит леди Кэтрин и берёт отложенный гребень. Конечно, ведь мадам нужно закончить вычёсывать вшей, как Дорин могла забыть!

– Так заставьте меня, - говорит она, ожидая всего, чего угодно: она ещё не забыла болевой шок хозяйки. Точнее, бывшей хозяйки.

"Нет уж, мэм, дудки. Я не ваша служанка", - думает Дорин - и сама поражается своему спокойствию.