По исчезающим следам

Мой крик эхом отскочил от стен. Боль прокатилась по руке до предплечья и вернулась в кисть, набатом ударяя по мизинцу. Я скорчилась на подоконнике, из глаз брызнули слезы.

– Святые! Святые! – простонала я, – ты чертов…

Я поймала спокойный взгляд черных глаз и вдруг поняла, что его пальцы уже сжимают мой безымянный палец, и едва не задохнулась от ужаса, от ожидания новой боли.

– Давай, я поясню. Ты не в Серой цитадели, наорочи. Здесь ты никто и звать тебя никак. Хочешь, чтобы с тобой разговаривали, конкретизируй вопрос. Сарказм и иже с ним оставь для мальчиков Седого.

Он медленно разжал пальцы, развернулся и вернулся в кресло. Выжидающий взгляд был по-прежнему спокоен. Я прислонилась спиной к стеклу, вид из окна уже не казался столь занимательным.

Я положила одну руку на другую и несколько минут старательно дышала носом, стараясь хоть немного отстраниться от боли. Вестник не торопил, лишь продолжал рассматривать. Как же я его ненавидела в этот момент!

Некоторое подобие мысли вернулось в мою голову лишь через четверть часа. Нужно собраться, нужно что-то сделать, сказать, спросить, иначе меня снова низведут до состояния предмета, который так легко сломать и выбросить на помойку. Тогда же в третий и последний раз мелькнула мысль о столике, клинках, крови и тут же пропала, как бесполезная. В песках Простого магия артефакта давала сбой, да и не мне тягаться силой с вестником. Но сейчас это бы меня не остановило.

Я подняла здоровую руку, как прилежная ученица, желающая задать вопрос на уроке. Пальцы, как и остальные конечности, были важнее гонора.

– Спрашивай, – кивнул Радиф.

– Чем разрушили стены? – голос дрожал, но вопрос прозвучал четко.

– Магией, – ответил Вестник, – какой неизвестно.

– Вы сказали, что это безумие добралось до стен цитадели? – он кивнул. – А где оно было раньше?

– Первым разрушили загон для скота в трех километрах южнее. Скот переловили, остальное списали на случай. Вторым рассыпался Дом справедливости, чуть южнее, под песком остались пятеро, выбрались лишь двое, и один из них перед тобой.

– Эти постройки, как и всё здесь, – я посмотрела на желтые стены, – были созданы из песка?

– Верно. То, что разрушает цитадель, превращает песок Простого в просто песок. Разницу объяснить?

Я замотала головой.

– Третьим стал западный склад. Четвертой баня, увы, снова, когда я был внутри. Не одного постороннего поблизости, могу присягнуть на камнях правды. Каждая следующая диверсия была на шаг ближе к стенам цитадели, чем предыдущая. Здесь первой обрушилась восточная башня, второй — вертикаль над твоей камерой в северном крыле. Это следовало за тобой, как приклеенное, и прокалывало замок раскаленной иглой насквозь.

– Давно началось? – спросила я, дождавшись недвусмысленной паузы.

– Зимой, – я мысленно присвистнула, так как в это время была в Серой цитадели на приеме по вербовке Прекрасной. – С каждым разом промежутки между происшествиями становятся короче и короче. На данный момент, – он вскинул запястье с массивным браслетом, – промежуток уже пять часов и двадцать три минуты.

– Ваши предположения? – я закрыла глаза, осторожно положив руку на бедро. – Что чисто технически может разрушить магию песков? Артефакт? Заклинание?

Плинк – плинк.

Я вздрогнула, распахнула глаза и выпрямилась. Вестник тоже что-то ощутил. Во мне. Именно так: почувствовал, а не услышал.

– Существует ритуал жертвоприношения, нудный и сложный, но он как раз на это и нацелен, – продолжая рассказывать, мужчина цепко осмотрел комнату.

Плинк – плинк.

– Об артефактах такой силы пока не слышали, но это еще не значит, что их не существует, – Вестник выпрямился в кресле, от давешней расслабленной позы не осталось и следа.

Плинк – плинк.

Я встала, стараясь держать ладонь на некотором расстоянии от тела.

– Третий вариант – сила демона. В Желтой цитадели и ее окрестностях нет демонов, этот вариант проверили и отбросили первым.

Плинк – плинк.

Я обернулась к противоположной стене, именно оттуда шел навязчивый звук.

– Последним из возможных была версия о чистом источнике. Бегущая вода способна вымыть магию из чего угодно, даже из песка. Ближайший находится за четыре сотни километров, а цистерн с водой поблизости мы не замечали. Так что отпадает.

Плинк – плинк – плинк.

– Я могу узнать, сколько человек сейчас в цитадели?

– Считая тебя и остальных пленников? Или считая меня и остальных нелюдей?

– Всех.

– двадцать-двадцать пять, не больше, – он встал. – Слуг всегда можно создать из песка…

Пппплллииииинннккк.

Я побежала к двери, вернее, к ее рисунку, так как при попытке ухватиться за ручку пальцы каждый раз соприкасались лишь с холодным камнем. Меня бесцеремонно оттолкнули в сторону, плоское изображение ожило под рукой вестника. Дверь распахнулась, и мужчина вышвырнул меня в коридор, толкнув в спину. Радиф развернулся и остался стоять в дверном проеме, наблюдая, как на кровать, кресла, тумбочку, камни-артефакты сплошным песчаным потоком рушится потолок. Меньше чем за десять секунд комната оказалась погребена.

Вестник захлопнул дверь, которая тут же исчезла, и повернулся ко мне. В черных глазах полыхала ярость.

– Ты знала! – он толкнул меня.

Я налетела спиной на светлую стену, рука со сломанным пальцем ударилась о камень, но очередной крик не произвел на Вестника ни малейшего впечатления.

– Говори или я сверну тебе шею, наорочи. Откуда ты знала?

– Слышала, – простонала я, силясь думать хоть еще о чем-то, кроме боли в ладони. – Пожалуйста! Еще удар, и я не смогу говорить. Просто слышала, ушами. Я их каждый раз слышу.

– Их? – его ноздри раздулись.

– Капли воды. Это чистая вода, вариант, который, вы оставили.

Вестник отстранился, я выдохнула и прижала локоть к телу, чтобы держать опухающий мизинец подальше от стены и вообще чего бы то ни было.

– Почему сразу не сказала?

– А кто-то о чем-то меня спрашивал? Если хотите услышать ответы, надо задавать вопросы, – я не сдержалась и вернула ему его же фразу, боль - плохой советчик, он делает людей опрометчивыми.

Радиф поднял руку, но не ударил, лишь сжал пальцы в кулак и с сожалением отпустил.

– Тебе понадобится другой артефакт, наорочи, – он повернул голову.

– Какой? – я проследила за его взглядом.

В коридоре освещенная скудным светом керосинового фонаря стояла невысокая миниатюрная женщина.

– Ты спрашивала об обитателях цитадели, – не стал отвечать Радиф. – Знакомься, наорочи, это Киу, хм… гостья нашего хозяина, – а потом, схватив за шиворот, потащил в противоположную сторону.

Ночью меня разбудил не звук текущей воды и не боль в руке. Вернее, не только они. Легкое как перышко прикосновение прохладного воздуха к коже, скорее, дуновение, навеянное сном.