По когтю льва

– Брат, помни, ты обещал охотникам поддержку!
– поспешно сказала Солен.
– Не забудь об этом, когда наденешь корону!

Давид Гесси резко поставил свой бокал на стол, так что откололась хрупкая стеклянная подставка. Охотник, не проронивший за время беседы ни слова, был в ярости.

– Одумайтесь!
– тихо, но звеняще сказал он.
– Припугнуть Асседи - я выступал за это. И это удалось - отлично! Но переворот?! Смута утопит страну в крови!

– Смуты не будет. Будет другая династия, - уверил Реддо. Гесси язвительно хмыкнул: - Сомневаюсь!

– Опять Гесси против Реддо, - ухмыльнулся один придворный другому. Да, вражда двух знатных домов тянулась из глубины веков. Реддо много раз пытались оспорить у Арденсов право на верховную власть, но род Основателей, как верные сторожевые псы, охраняли Гесси.

Солен поморщилась:

– Это не застарелая вражда. Просто внутренние дела Ордена. Давид, пока не подали чай, может быть, прогуляемся по саду, обсудим их? Винсент, вы не составите нам компанию?
– она с надеждой посмотрела на него.

– Давид, я вас не понимаю, - чопорно начала Солен в саду, но быстро исправилась: - Я тебя не понимаю. Мы же договорились обо всём!

– Крас, тот самый младший Крас, которого захватила Мира, готов отправиться на встречу с Мактой. Первый пощадит его, я уверен. Нужно лишь, чтобы это увидел Король! Солен, ты смотришь на Арденсов, как на врагов, но они могут быть и друзьями! Всё зависит от того, кто предложит им лучшую защиту!

– “Предложит?!” - Этим предателям что-то предлагать! Ты такой… Арденс, Гесси!

Возмущённая Солен зашагала прочь. В своём эмоциональном состоянии она даже не понимала, что уходит всё дальше от дома. Винсент двинулся было за ней, но Давид остановил его.

– Линтер, подожди минуту. Ты же видел Макту? Говорил с ним?

– Да.

– Ты не один год сопровождал его: просто кладезь сведений о Первом! Какой он?

Винсент честно задумался, хотя глазами всё следил за Солен.

– Он… уже давно не человек, Давид. И даже не carere morte. Он - чувство, эмоция, облекшаяся в человеческую оболочку.

– Эмоция? Какая?

– Ненависть… Да. Это ненависть, с течением веков обретшая способность мыслить и развиваться.

Он нашёл Солен у входа в сад. Она улыбнулась при виде юноши, легонько тронула ягоды на его броши.

– Рябинка. Это ты у часовни сорвал?

– Не знаю, где их достаёт Агер.

Он взял её ладони и тихонько согрел в своих. Как же это приятно: чувствовать, что по твоим венам течёт тёплая кровь, и ты можешь согреть замёрзшую смертную рядом! Солен не отстранилась, как обычно бывало, хотя голову по-прежнему держала высоко, гордо. Их странный роман после принятия ролей: аристократка и революционер, вспыхнул ярче.

– Я не знаю, кого мне поддержать: брата или Давида!
– призналась Солен.

– Так поддержи Орден. Солен, для охотницы всегда, прежде всего - Орден.

Тихий свист раздался с тротуара улицы. Оба вскинули головы

– Кто это?
– прошептала Солен.
– Наш?

– Мой, - Винсент уже узнал эту фигуру.
– Это Агер, за мной.

Ненавистник Асседи и всей “богатой сатурской шайки” ждал Винсента в отдалении от дома Реддо. Агер был заметно взволнован.

– Что случилось?
– спросил Винсент, подойдя. После вкусного ужина у Реддо он чувствовал себя как никогда далёким от “Гроздьев” и их голодных идей.

– В городе такое! Дэви вышел на охоту, и они сцепились с Вако! Он её ранил и бросил у дома Тенеров, там как раз приём заканчивался.

– Что?!

– Мы недалеко оттуда были: думали листовки раскидать, попугать гостей Тенера. Всё видели.

– Что с Мирой?!

– Жива она, жива. Вокруг толпа собралась. Я шумнул, они отвлеклись. Её унесли свои…

Дом Гесси стоял неподалёку, и Винсент не стал ждать, когда из конюшни Реддо выведут лошадей. Он бросился бегом и успел первым. Когда Давид и Солен, прибывшие в экипаже Гесси входили в холл, он уже был наверху, у Миры.

Винсент не успел придержать дверь, она сильно хлопнула. Он шагнул комнату и тут же остановился. Рядом стоял Эрик, он быстро давал указания двум охотницам: у постели вампирши были Дара и Диана.

– Дара, режь платье, Диана, проверяй температуру кожи всё время. Не холодеет?

– Нет пока.

– Со мной сегодня не было кукол Миры: “Гроздьям” их рано показывать, и Карита их не терпит. Я ничего не знаю! Что случилось?
– спросил Винсент.

– Дэви разъярился, узнав, что Король разорвал с ним договор, и устроил свою Большую Охоту прямо в Доне. По крайней мере, так считала Мира, когда бросилась ему наперерез. А я теперь думаю: Дэви специально её выманил, чтобы выдать вместо себя толпе, как виновницу всех смертей ночи. Чтобы в завтрашней газете появился уже не он, а она, - выпалил Эрик почти без передышки.
– Дара, хорошо. Инструменты…

– Я с тобой, - охотница взяла скальпель, но её лицо дёрнулось, когда она глянула на острый край.
– Ты точно знаешь, что обезболивающие средства не действуют на carere morte?

– Точно. Не жалей, режь. Сейчас главное - не опоздать.

Дара отступила немного в сторону, и Винсент наконец увидел Миру. Её глаза были открыты, но не двигались, невидяще смотрели в потолок. Тело вампирши, обнажённое до пояса, светилось, как светится белый мрамор в темноте: идеально изваянная прекрасная статуя. Короткая арбалетная стрела торчала в середине груди.

Винсент не отворачивался, внушая себе, что не любуется прекрасной вампиршей, а смотрит на неё глазами врача… во всяком случае, человека, смыслящего в вампирский ранах и их лечении.

– Петля тут не поможет: наконечник застрянет в грудной кости. Эрик, попробуй протолкнуть стрелу дальше, - посоветовал он.

– Это тоже чревато потерей наконечника. Нужно обеспечить другой доступ к нему. Будем делать операцию, - Эрик осторожно повернул Миру набок. Он и Дара склонились над её спиной, а Диана, держащая ладонь на щеке вампирши, испуганно вскрикнула:

– Начинается! Она холодеет!

Винсент подскочил к ним. Он недавно узнал эту историю: однажды с Мирой уже приключалась загадочная “ледяная” болезнь. Тогда Карл вылечил её вливанием живой крови, и сейчас Винсент быстро закатал рукава рубашки:

– Возьмите мою кровь!

– Сначала нужно достать стрелу, -

Эрик и Дара заторопились. Они быстро вытащили почерневший наконечник через небольшой надрез на спине вампирши, потом Эрик вытянул древко стрелы.

– Прибор для переливания готов?
– спросил он Диану.