По когтю льва

Сейчас ораторствовал новичок из Метора - бойкий и неплохо образованный. Текст лился без пауз, и внимание толпы подогревалось. Солен и Винсент ожидали своей очереди в бывшем холле Академии.

– Я ведь здесь училась, - печально сказала Солен. Она погладила чёрную колонну холла, не боясь запачкаться.

– Я тоже здесь учился.

– Почему же мы не встречались?
– безучастно и звонко.

– Потому что я учился лет за пятнадцать до тебя.

Солен глянула на него так же равнодушно и отвернулась:

– Верно. Я всё время забываю, что ты был carere morte…

– Что за апатия, ваша светлость? Охотница мотнула головой:

– Не апатия. Я раздумываю, как начать. Впрочем, эта публика невзыскательна, как мне кажется.

– Смею заметить, таким отношением вы их не завоюете, ваша светлость.

Солен вновь взглянула на него, теперь ясно:

– Так научи меня!

– Во-первых, эта публика весьма взыскательна. И ещё - она пристрастна. Особенно, к старой кардинской знати. Убедить их принять твоего брата на троне Карды будет непросто. Это дело месяцев, лет.

– Почему?

– Сейчас они окрылены успехами и мнят себя абсолютно свободными. Зачем им новый Властитель? Убить Асседи - дальше они не смотрят. “Гроздья” начнут смотреть вдаль, когда их дела перестанут идти гладко. Возможно, однажды они даже бросятся за помощью и защитой к твоему брату. Но ещё не сегодня.

– Зачем тогда я здесь? Для чего я сегодня?

– Это первое знакомство, Солен.

Брови герцогини были сведены, а подбородок как всегда задран высоко. Гордячка! И Винсент решил её немного подразнить:

– Волнуешься, что тебя не примут? Могу посоветовать…

– Что?

– Войдём в зал вместе, и - держи меня за руку, - Солен слушала внимательно, и он нарочно сделал паузу.

– Ну?!
– она нетерпеливо постукивала туфелькой.

– Держи не как друг, не как коллега, - Винсент предусмотрительно отступил, чтобы не получить очередную оплеуху.
– Как возлюбленная! И лучше всего нам к тому же поцеловаться на виду у всех.

– Ты опять?!

Подбородок вздёрнулся ещё выше, но щёки девушки заалели румянцем.

– Я говорю серьёзно! Подумай, Солен. Этим людям в зале неприятно будет видеть одного из своих лидеров лебезящим перед важной дамой. Если мы войдём в зал порознь, если я распахну перед тобой двери как лакей, они не примут тебя, упрекнут за гонор. Достанется и мне. Но если великолепная Герцогиня, воплощённая мечта многих и многих войдёт в зал рука об руку с одним из них… Они полюбят тебя - безрассудно и горячо, как любят свою войну. Ты будешь для них не ненавистной хозяйкой жизни, а подругой, возлюбленной…

– Я поняла. Что ж, хорошо. Но, я думаю, целоваться не обязательно!
– фыркнула Солен.
– Кстати, нас уже зовут.

Действительно, меторский новичок покинул центр зала, слился с толпой. Солен прерывисто вздохнула. Герцогиня волновалась.

– Не волнуйся. Думаю, никто лучше Реддо не расскажет о семье Асседи так, как это желают слышать “Гроздья”.

– Надеюсь, ты меня хорошо представишь?
– надменно сказала уже успокоившаяся Солен.

Рука об руку они вышли к собравшимся. Ладонь Солен была холодна и тверда - камень. Винсент уже отчаялся, что девушка сыграет любовь, как надо, но в миг, когда пора было расцепить руки, Солен чуть задержала свою изящную кисть в его и послала революционеру такой взгляд, что в первом ряду зашушукались. Несомненно, их посчитали парой. Раздались аплодисменты, сначала неуверенные, потом как шквал захватившие весь зал. Солен встретила радость безликой толпы поистине королевской улыбкой.

– Перед вами герцогиня Кардинская, Солен Реддо, - объявил Винсент.
– Я сегодня слушатель, подобно вам всем. Говорить будет она.

Огромный зверь с сотнями глаз таился во тьме. Сильный и обманчиво послушный. Прирученный, но не ручной. И Винсент, и Солен чувствовали опасность, исходящую от безликой толпы. Как это они не заметили, что зверь-толпа вырос? Он рвётся с цепи, он почти порвал рабский ошейник.

Солен взяла долгую паузу: Винсент полагал, чтобы унять дрожь голоса.

– Моя семья знает семью Асседи двести лет, - собравшись с духом, начала Солен. Голос герцогини не дрожал. Легко, свободно, он нёсся ввысь, к крыше Академии и дальше - по спящей Доне.
– И немало тайн хранят два столетия!

Она спокойно, ровно повествовала об обманах и вероломствах Асседи. И Винсент подумал: первое знакомство с герцогиней Реддо станет знаковым событием для “Гроздьев”! Несомненно, это начало долгого и взаимовыгодного сотрудничества. Конечно, Солен сообщала только те факты, которые ни коим образом не бросили бы тень на фамилию Реддо, но и этих крупиц, никогда не печатавшихся в газетах, было довольно.

Агер, бывший у входа в читальню, уже несколько минут делал знаки подойти. Винсент решил, что вполне может оставить Солен: герцогиня увлечённо пересказывала трагедию семьи Меренсов, лишившихся титула по капризу Асседи. Он подошёл к Агеру.

– У тебя дело ко мне?

– Да. Ты просил узнать, откуда вести о проклятии carere morte появились за границей.

– Да. Узнал?

– Узнал, - Агер всё старался заглянуть в зал.
– Это Солен Реддо? Хороша!

– Она, - Винсент, покоробленный его ухмылкой, постарался встать так, чтобы заслонить Солен от недвусмысленного взгляда Агера.
– Говори же, что узнал?

– Петрус представил доклад об “особых изменённых частицах крови carere morte” на Втором Международном съезде Академии наук.

– Это я знаю! Что за Петрус?

– Он коллега вашего Морено. Они вместе работали над изучением проклятия carere morte.

– Понятно. Но я удивлён: кто позволил ему вынести это за пределы Земли Страха?

– Некто Филипп Латэ.

– Не может быть!

Винсент прекрасно помнил Латэ, старого главу Ордена. Тот любил сравнивать Дар с чудовищем и трепетал перед Избранным. “Этой силе должно оставаться тайной”, - внушал он Винсенту. Чтобы Латэ позволили вынести информацию о проклятии за пределы страны? Сумасшествие какое-то.

– Не может быть, Агер!

– Там, действительно, какая-то мутная история! Латэ после смерти Морено спокойно передал Петрусу все записи учёного, позволил сделать доклад на Конференцию, а потом вдруг резко изменил своё решение. Потребовал записи обратно, угрожал… Но тот не отдал записи, передал их за границу, и дело замялось.

– Интересно, - Винсент оглянулся: Солен уже заканчивала. Сейчас нужно улучить момент и увести её. Толпа радостно внимала герцогине, но какая же злая это была радость! Дыхание многоглавого зверя опаляло, крик из сотен глоток оглушал, валил с ног.
– К сожалению, придётся заняться этим позже, Агер, я скоро уеду.