По краю Вечности

— Что это? — восхищенно прошептал Эраш.

— Я назвала это чудо Сном сезона, — отозвалась я, начиная спускаться по пологому склону обрыва.

— Ты? — ахнул он. — Но…

Держась за тонкие ветви чахлого кустика, я обернулась и отвернула воротник плаща, показывая золотой узел искателя:

— Да, я. Два похожих Сна я нашла на материке Великой и архипелаге Третьего.

— Но… откуда?..

— Древняя легенда гласит, что создание материков и островов совпадало с формированием сезонов, — я продолжила спуск, цепляясь за растительность, выглядывающую из-под снега. — Материки были созданы в период Снежной луны, архипелаги — Пыльной, а острова — Дождливой. И Сны я находила именно там: Сон снега — на материке, Сон пыли — на архипелаге, а Сон дождя… перед тобой. И я всегда знала, что он здесь, на одном из островов Девятого, но добраться не получалось.

— Но что их… создало? — с любопытством спросил Эраш, тоже начиная спуск и не сводя с находки зачарованного взгляда.

— Фаза Вечности. Это ведь не только граница, разделяющая сезоны, — я перебралась через поваленное дерево. — Это концентрированная сила двух сменяющихся лун, которая, переплетаясь с силой стихий, порождает множество необъяснимых явлений, и Сны — одни из них.

— Каких явлений?

— Разных, — я остановилась, оценивая путь: обрыв переходил в подобие ступеньки, с которой нужно либо сползать, либо спрыгивать. — Например, Песчаного великана. Осторожно, там дерево… Видел его?

— Благодарю… — Эраш неуклюже перебрался через препятствие. — Нет, не довелось.

— Это высшая точка Песчаного кряжа, что на материке Великой. И — это песчаная фигура мужчины, закутанного в плащ, высотой шагов в пятьсот, — примерившись, я лихо спрыгнула в сугроб и, встав, отряхнула с плаща снег.

— Ого!

— Ага. Причем природой не только до мелочей прорисованы черты лица, пряди волос, складки плаща или носки сапог. Перед фазой Вечности плащ Великана начинает развеваться на ветру, не осыпаясь, и под плащом видны обнаженный торс и сопутствующие… штаны. И подобных ему явлений много, — я быстро сползла со следующей ступеньки, решив не рисковать. — Если станешь искателем — сам узнаешь. Прыгай, не бойся.

— А Сны?.. — вернулся к прежней теме Эраш.

— …это лабиринты. Один соткан из снежинок, а второй — из пыли. Я назвала их Снами, потому что снежинки и пыль находятся в непрерывном, но вялом движении, появляются ниоткуда и пропадают в никуда, едва касаясь земли, неподвластные природе, как сонное существо неподвластно законам реальности и живет во сне своей жизнью. Сейчас сам увидишь. А здесь не прыгай, ноги переломаешь.

— Да, конечно…

— Добрались, — я остановилась в двух шагах от лабиринта, любуясь прозрачной водяной стеной.

Вот он и нашелся — «хвост» давнего ожидания мира… И, вероятно, благодаря Сну — и ему тоже — я оказалась на Забытых островах.

— А сюда можно?

— Можно. Он безопасен.

— Точно?

— Точно. Посмотри на бальзара.

Эраш поднял голову. Черный змей замер наверху, свернувшись клубком и сонно прищурив глаза.

— Он боится, — пояснила я. — Сны пропитаны неизвестной ему магией, которая безопасна лишь для людей, поскольку нас охраняют дары Великой. Остальные же существа — живые или мертвые — обходят лабиринты стороной. Проверено.

— Но…

— А ты думал, дар Великой — это только путь ремесла или магии? — я подняла брови.

— Ну…

— Дар — это частичка силы Великой, которая мерцает в каждом человеке, — объяснила я. — Это, если хочешь, особого рода волшебство, позволяющее управлять потоками силы и пользоваться заклятьями пути, охраняющее от явлений смешанной стихийной силы.

— То есть? — смущенно спросил он

Я с любопытством посмотрела в наивные голубые глаза. Издевается или?.. Об этом знали даже дети — легенды о Великой и ее дарах родители рассказывали сказкой на ночь. Но, возможно, парню, как и мне, некому было их рассказывать, а всезнающего Хлосса рядом не случилось?

— Смешанная стихийная сила — это Вечность, — пояснила, вздохнув. — Она — создательница изначального мира, одухотворенная сущность смешанных стихий света, тьмы и сумерек, изгнанная Великой за Изнанку мира. Она дает людям душу, и она же ее забирает. И душа живет в теле до тех пор, пока в ней горит дар Великой. Он оберегает дух от влияния Вечности. Как только дар затухает, человек уходит туда, откуда пришел, — к своей создательнице.

— А что его тушит?

Я внутренне съежилась от вопроса, отвернулась и уклончиво ответила:

— Разное. Дряхлость тела, старость и усталость души, невосполнимые потери, разочарование в себе и невозможность следовать зову истинного пути… И прочее. Не суть важно. Важно, что пока он есть, явления вроде Снов, как и буйство фазы Вечности, для нас безопасны… Если, конечно, они не запрятаны для того, чтобы люди их никогда не нашли.

— В смысле?

— На некоторых находках первых эпох мы обнаруживали древние проклятья, мгновенно человека убивающие. Это так называемые проклятья Изначальности.

— А откуда о них известно, если они «мгновенно убивающие»? — с сарказмом уточнил мой собеседник.

— Оттуда. Они не действуют лишь на темных — сгорают при соприкосновении с нашей аурой. Почему — не знаю. Таков дар Девятого. А теперь я спрошу: откуда ты, не знающий столь элементарных и всем известных вещей, взялся?

Эраш смущенно покраснел, отвел глаза и промолчал. Впрочем, я и не ждала ответа. Вздохнула про себя и покачала головой:

— Ладно. Лично я сюда пришла изучить Сон дождя, и именно этим сейчас и займусь. Остальные вопросы потом.

— Как скажешь, — покладисто согласился он.

И только его и видели. Я и глазом моргнуть не успела, а парень уже исчез в водяном лабиринте. И пусть отведет душу, пока есть возможность. Я хмыкнула и последовала его примеру.

(10)

* * *

Вот и еще одно ожидание мира позади… Я посмотрела на свое отражение в струящейся воде. Крупные капли с мелодичным плеском сплетались в водную гладь стены, и оттуда, из ее прозрачной глубины, на меня недоверчиво смотрело искаженное рябью существо. Темное, закутанное в длинный плащ, с бледным до неузнаваемости лицом, оно щурило размытые холодные глаза и поджимало губы. И в который раз захотелось спросить у него: «Кто же ты, незнакомка?..». И опять услышать в ответ: «Ты знаешь, кто».

Я отвернулась. Со времен Небесного храма за мной «хвостами» тянулось два ожидания мира, и одно из них я сейчас завершала. Снами я горела долго, с тех пор, как нашла упоминание об одном из них в летописях темных. А дальше — дело поиска и удачи, и последняя забросила меня даже на Забытые острова, к последнему Сну… Что ж. Минус один повод опять обмануть Вечность. Я криво улыбнулась. Все-то она предусмотрела… И эта бесконечность приведет меня к ней, когда я завершу последнее ожидание мира и разберусь с загадкой Небесного храма.