По миру с барабаном. Дневник буддийского монаха

Чтобы оказаться возле самого Вечного огня, нужно войти через единственные ворота в земляном валу (покатом снаружи и отвесном, как стена, изнутри) и пройти босиком по выложенной каменными плитками дорожке к центру газона, где на высоком надгробии из черного мрамора горит огонь. Под ним на мраморе высечен единственный слог «Рам», означающий благословение. Когда террорист смертельно ранил Ганди, Махатма сложил пальцы в жесте благословения и произнес этот слог.

Махатма Ганди был убит в день празднования разделения Индии и Пакистана (их независимости, уже не от Великобритании, а друг от друга), скорбя по тем миллионам жизней, ценой которых оно далось (на границе двух будущих стран произошли массовые столкновения между встретившимися потоками индуистов и мусульман, бежавших каждый в «свою» страну, а прежде живших в единой Индии вперемежку, бок о бок). Устранить разногласия между индуистами и мусульманами – вот какой была так и не осуществленная мечта Ганди после того, как ненасильственным образом добились независимости Индии. Этого не удалось сделать никому из правителей независимой Индии. Однофамильцы Ганди – Индира и Раджив – также были убиты.

Первое, неудачное покушение на Раджива совершили во время церемонии у Вечного огня Махатмы Ганди. Монахи Ниппондзан Мёходзи видели, как это произошло; молитвой нашего ордена до сих пор принято открывать церемонию на могиле Махатмы Ганди, поставившего эту молитву на первое место в межрелигиозном богослужении, которое ежедневно проводилось в его ашраме [59] в Варде. Ашрам Ганди был открыт для всех религий. Потому в ашраме и могла состояться встреча истого индуиста Ганди с буддийским монахом из Японии – преподобным Нитидацу Фудзии.

59

Ашрам (санскр.) – обитель мудрецов, отшельников, аналог монастыря.

Фудзии-гурудзи приехал в Индию в 1930-х годах, чтобы возвратить Дхарму на родину Будды. Никому из японских буддистов до него не удавалось выполнить пророчество Нитирэна о том, что Дхарма, двигавшаяся, подобно луне, с запада на восток, дойдя до крайней точки – Японии, оттуда начнет перемещаться обратно, на запад, как солнце, и вернется к своему изначальному истоку, то есть в Индию. Когда Махатма Ганди и преподобный Нитидацу Фудзии встретились, у них было всего пятнадцать минут. Обменявшись всего парой слов, два святых сразу поняли друг друга. Фудзии-гурудзи бил в барабан и произносил «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё», а Ганди вертел прялку – символ независимости Индии. Потом Ганди взял у Фудзии-гурудзи барабан и тоже стал бить в него и произносить молитву. В тот самый момент и произошло возвращение Дхармы в свою изначальную точку.

После обретения Индией независимости в стране начали быстро появляться новые буддийские храмы и ступы. Учение Будды, забытое здесь на семьсот лет, стало возрождаться. И одними из первых были храмы и ступы нашего ордена Ниппондзан Мёходзи, название которого так и переводится с японского: «Храм (или Орден) Чудесной Дхармы на Горе, где Восходит Солнце».

Символичен приезд в Индию русских монахов. Ведь идейным вдохновителем Ганди в его ненасильственном сопротивлении был великий мыслитель Лев Николаевич Толстой, о чем неоднократно говорил сам идеолог национально-освободительного движения Индии. Ганди не сразу научился методам ненасильственной борьбы. Сначала он прочитал все основные философские труды Толстого. Однако, проникнувшись его идеей «непротивления злу», индийский духовный лидер развил ее до «ненасильственного сопротивления злу» и, более того, нашел этой идее практическое применение не только в своей личной жизни, но и в масштабах огромной страны. Толстой опрощался, надевая грубую мужицкую рубаху, а Ганди – набедренную повязку. Можно сказать, что Ганди во всем пошел дальше Льва Николаевича, но до самого конца почитал его как своего наставника.

Они вели переписку. Толстой в одном из писем к Ганди (который в то время был малоизвестным адвокатом, отстаивавшим права индусов в Южной Африке) предсказал, что дело, за которое тот взялся – сопротивление несправедливости при помощи одной только силы правды – в будущем потрясет мир. Предсказание, как известно, сбылось. Обретение Индией независимости от Великобритании породило эффект домино, и политическая карта мира оказалась перекроена за какие-то десятилетия – европейские государства отпустили почти все свои колонии, хотя и не всегда это происходило бескровно.

17 октября 1996 г. Сижу за каменным столиком в тени изогнутых деревьев между белыми, как снег, ступой и храмом, в котором весь день гудят два больших барабана. Передо мной, далеко внизу, расстилается заросшая лесом широкая пойма реки. Я нахожусь на вершине горы Ратнагири (гора Сокровищ), она немного выше соседней Гридхракуты (гора Священного Орла). В долине в древности располагался город Раджагриха (Царская Обитель) – столица царства Магадхи. «Потомок» Раджагрихи – Раджгир [60] находится чуть поодаль.

60

Раджгир – город на северо-востоке Индии, в штате Бихар.

На Гридхракуте Будда в последние годы жизни проповедовал свое самое главное учение – Лотосовую сутру.

Рано утром, еще затемно, мы вышли из храма под Гридхракутой и с молитвой через два часа поднялись на вершину горы Священного Орла. Великий мастер Нагарджуна, впервые обнародовавший сутры Махаяны, писал в своем трактате «Праджня-парамита-сутра-шастра», что со времен Будды вершина этой горы намного опустилась и что происходит это из-за постепенного упадка Учения. На вершине, представляющей собой небольшой пятачок, – остатки строения, в котором Будда погружался в самадхи. А рядом – возвышение, с которого Будда проповедовал.

Рядом с горой Гридхракута, столь важной для всех буддистов Махаяны, на горе Ратнагири орденом Ниппондзан Мёходзи в 1950-х годах была сооружена Пагода Мира (первая в этом месте со времен легендарного царя Ашоки и первая построенная нашим орденом в Индии ступа). Ее спроектировал знаменитый индийский художник Упендра Махарати (1908—1981). Вчера мы встречались с его сыном в городе Патна. Вместе с женой они представляют Общество Раджгирской Буддийской Вихары [61] . Это очень скромный одноэтажный домик в центре города. Знакомство преподобного Нитидацу Фудзии с семьей Упендры Махарати и положило начало ступе на Ратнагири.

61

Вихара по-индийски значит: обитель, монастырь.

Тэрасава-сэнсэй беседовал с супругами не на хинди, который прекрасно знает, ибо прожил в Индии шесть лет, а по-английски. «Язык интеллекта», – объяснил сам Сэнсэй. Здесь эти языки различаются, видимо, так же, как латынь и простонародный в средневековой Европе.

На церемониях в индийских храмах Ниппондзан Мёходзи, в которых мы участвовали, тексты читались только на японском языке. Индусы, принимающие участие в таких службах, не могут проникнуть в смысл сутры. Глубоко религиозная практика превращается в простое поклонение, ритуал. А ведь Будда говорил о том, что Дхарма не привязана к каким-либо языкам.

Впрочем, вспомним наставление Сэнсэя: нам не следует критически и тем более с пренебрежением относиться к поведению японских монахов в Индии, ибо, несмотря ни на что, все они – бодхисаттвы Лотосовой сутры.

Гуляя возле ступы на Ратнагири, я побеседовал с несколькими индусами из Калькутты. Разумеется, они восхищались ступой, прославившей провинциальный Раджгир (в советских путеводителях 80-х годов по Индии она неизменно упоминается), но при этом индусы убеждены, что эта Пагода Мира построена целиком на японские деньги. Это не так. Прежде всего, эта Пагода – проект индийского правительства. Иначе получалось бы, что японцы попросту навязывают индусам буддизм.

Есть тут еще одна чайтья, необычная. В ней находится не прах человека, а фотокопии всех оригиналов Лотосовой сутры на санскрите.

Мы спустились с горы Ратнагири по канатной дороге. Впервые в жизни я оказался не в многоместном вагончике фуникулера, а на узком сиденье, совершенно один. Страшно, признаюсь, видеть у себя под ногами десятки метров пустоты.

Внизу купили на всех два грейпфрута (величиной с нашу дыньку-колхозницу). Такими грейпфрутами нас угощала на горе японская бабушка-монахиня, присматривающая за храмом и ступой. Она знает Тэрасаву-сэнсэя очень давно, еще с того времени, когда он, будучи студентом университета, помогал строить ступу в японском городе Киосоми.