По образу и подобию

– Теперь следующий шаг второго этапа предстоящей операции.
– Сейчас уже все присутствующие видели: Энрико Дандоло снова на адмиральском мостике боевой галеры! Хищная ухмылка, чуть пожелтевшие крепко сжатые зубы, экономные, четкие движения рук и корпуса. Адмирал снова планировал сражение, и - горе побежденным!

– На этом отрезке нашей совместной работы мы должны добиться существенно меньшего, - дож сделал паузу, дабы подчеркнуть значение последнего слова, - количества воинов, прибывших для погрузки на корабли, по сравнению с тем, что было первоначально заявлено при подписании договора.

Гигантская ветвящаяся молния блеснула где-то совсем близко, и почти сразу же страшный грохот потряс дворец до самого фундамента. Не дрогнув ни единым мускулом, дож продолжал:

– К погрузке на корабли должно прибыть не более двух третей от первоначально заявленного числа. По нашим расчетам именно такое расхождение будет достаточным для того, чтобы крестоносцы ни в коем случае не смогли с нами расплатиться.

– И тогда они у нас в кармане, - радостно осклабился мессер Орсеоло, - но на него уже просто перестали обращать внимание.

– Для того, чтобы все это случилось, мы полагаемся на волю Божью, - с никого не обманывающей рассеянностью спросил мессер Мастропьетро, - или предпринимаем собственные шаги?

– Мы предпринимаем собственные шаги, - в тон ему отозвался мессер Дандоло.
– Прежде всего, с легкой руки наших друзей по всей Европе пойдут нехорошие шепотки. Что безвременная смерть двух подряд вождей крестового воинства - очень нехорошее предзнаменование. И едва ли стоит принимать участие в деле, которое столь неудачно начинается...

Новая молния разорвала ночь за окном, но уже не такая ужасная, как предыдущая. Похоже, буря перевалила за гребень и начинает помаленьку стихать.

– Ну, и наконец, - продолжил дож, - мы сделаем все необходимое, чтобы третий предводитель похода, избранный некоторым образом уже и с нашим участием, вызывал не слишком большой энтузиазм воинственных паломников. И еще меньшее желание встать под его знамена.

– Стоп-стоп-стоп, - протестующе поднял руки Джовани Фальер. Какой третий предводитель?! Мы пока еще ничего не услышали о втором. Или я окончательно оглох от грохота за окнами? Мне кажется, в этой комнате пока еще ни слова не прозвучало ни о том, кто окажется во главе крестоносного воинства после смерти Ричарда, ни о том, - мессер Фальер важно поднял указательный палец, - как наш гипотетический преемник это воинство покинет.

– Есть ли уже какие-то предположения, - обратился оратор к дожу, - кто возглавит рыцарей в случае смерти Ричарда?

– Вероятнее всего, после него вождем похода станет Тибо, граф Шампанский.

– Тибо Шампанский, - задумчиво протянул Витале Контарини, - достойнейший молодой человек. Я был знаком с его отцом. Превосходное во всех отношениях семейство!
– Мессер Контарини прикрыл глаза, защищая их от очередной вспышки за окнами.
– Есть ли ясность относительно того, кто поможет графу Тибо э-э-э ... покинуть войско?

– Да, - кивнул головой мессер Дандоло. Как бы подтверждая его слова, очередной удар грома вновь сотряс стены дворца.
– Некто Жоффруа де Виллардуэн. Правда, он пока об этом еще не догадывается.
– Дож улыбнулся.
– Весьма энергичный и образованный человек. Маршал при дворе графа Тибо.

– Увы, - сокрушенно вздохнул Дандоло, - недостаточная знатность его рода не позволяет мессеру Виллардуэну претендовать на что-то большее. Ни сенешалем, ни коннетаблем^[3]

ему не стать. Он это прекрасно понимает, пытаясь изысканностью костюмов и оружия компенсировать недостаточную длину собственной родословной.

– Понятно, - пробурчал мессер Орсеоло, - расходы превышают доходы.

– Как это часто бывает, - подтвердил дож.
– Ровно неделю назад он получил первую ссуду от нашего человека, и под весьма, весьма рискованные проценты!

– Надеюсь, это не венецианец?
– встрепенулся Себастьяно Морозини.
– Вы понимаете, что ни один след не должен вести к Республике?

– Успокойтесь, мессер, - улыбнулся Дандоло.
– Это иудей.

– Прекрасно, - сразу успокоился мессер Морозини.
– Я все больше убеждаюсь, что практика римских сенаторов времен старой империи пускать деньги в рост не самим, а через иудеев - одно из самых великолепных изобретений наших предков. Насколько это упрощает отношения с недовольными клиентами!

– Не могу с вами не согласиться!
– Старый дож отпил воды из стоящего под рукой кувшина и спросил, - есть ли еще что-то, связанное с графом Шампанским, что нуждалось бы в пояснении?

Дружное молчание было красноречивее всяких слов.

– Тогда переходим к третьему, и последнему мероприятию второго этапа операции.
– Дож набрал воздух в грудь и чуть громче, чем раньше закончил.
– Это успешное продвижение в предводители похода приемлемого для нас лица.

– Да-да, - подключился вновь Джовани Фальер, - пресловутый третий вождь! Я вас прервал, когда вы начали о нем говорить, прошу меня великодушно простить, мессер Дандоло.
– Фальер встал и церемонно поклонился.
– Однако, теперь самое время поведать нам об этом. Итак, кто он?

Лица присутствующих, все до одного, выражали самую живую заинтересованность. Энрико Дандоло чуть помедлил, выдерживая приличествующую моменту паузу.

– Бонифаций Монферратский!

– Сын Вильгельма Старого и Юдифи Австрийской?
– оживился Витале Контарини...

– Браво!
– Мессер Фальер картинно хлопнул три раза ладонью о ладонь.
– Браво! Примите мое самое искреннее восхищение, мессер Дандоло! Учитывая преимущественно англо-французский состав будущего войска, выбор северо-италийского маркграфа, соглашусь, более чем неочевиден. Но, чем дольше я размышляю о его кандидатуре, тем более мастерским представляется мне предложенным вами ход. Браво, браво и еще раз браво!

– Что-то я не пойму, чем так уж хорош этот ваш Бонифаций?
– хмуро пробасил мессер Орсеоло. Судя по ошарашенным лицам большинства находящихся в комнате, затруднения испытывал не он один.

– Ну, как же!
– Лицо мессера Фальера просто светилось от разворачивающихся перед ним перспектив.
– Братья Бонифация - люди известные в среде крестоносного воинства. Старший, Гийом Длинный Меч, женат на Сибилле, сестре иерусалимского короля Бодуэна IV.
– Вдохновившийся Фальер прямо-таки смаковал ситуацию.
– Другой брат, Конрад, герой обороны Тира 1187 года. Сам Салладин вынужден был отступиться тогда от города!

– С такими родственниками, - продолжал мессер Фальер, - продавить кандидатуру Бонифация среди рядового рыцарства будет проще простого! Ха, и пусть потом попробуют знатные сеньоры отвертеться от представителя такой семейки!

– С другой стороны, - мессера Фальера было уже не остановить, - нам и делать-то особенно ничего не придется. Маркграфы Монферратские издавна находятся в родстве и тесной дружбе с Гогенштауфенами^[4]

. Стоит лишь тихонечко намекнуть о нашей идее Филиппу Швабскому, и он ухватится за нее обеими руками.