По рукам и ногам

Стараясь не встретить никого на пути, чтоб лишнюю секунду не задержаться, я тихонько скользнула на второй этаж и без стука толкнула нужную мне дверь.

– Доброе утро, – Кэри выглядел так, будто всю ночь не спал. Уставшим, спокойным, грустным.

– Ты звал?

– Садись, – мягко приказал мучитель, кивая на кресло перед столом. – Нам ещё есть о чем поговорить. Сначала ты выслушаешь всё, что я тебе скажу, и только потом сможешь уйти. Вот, держи, Розмари Майер, – он на миг задержался глазами на моём имени, а потом протянул красивую гербовую бумагу. Вольную. – Можно тебя поздравить.

– Спасибо, – руки всё же немного дрожали, несмотря на то, как сильно я пыталась успокоиться.

Мне казалось, думать ни о чём не смогу, но я могла. Подняла тревожный взгляд на Кэри, пытаясь угадать его мысли. Однако всё то, что он чувствовал, он умело скрывал за маской спокойствия, так что мне не за что было уцепиться.

– В первую очередь, я не хочу, чтобы ты вернулась работать в бордель-кафе, – спокойно начал Ланкмиллер, откинувшись на спинку. – У нас уже был неприятный опыт связанный с этим, если помнишь. В Анжи есть курсы реабилитации для бывших невольников, потом поступишь в Академию, получишь достойную профессию. За обучение я заплачу.

– Пытаешься навязать мне свои планы? – тихо улыбнулась я, всё ещё не отрывая взгляда от столешницы.

– У тебя были другие? – почти уверена, что он на этом моменте брови вскинул.

– Я… на самом деле очень тебе благодарна за заботу. Но это же такие денежные вливания в бестолковую меня. Уверен, что хочешь именно так распорядиться средствами?

– О, об этом не беспокойся. Считай за вполне заслуженную компенсацию. Я дам тебе карточку, денег на ней хватит, чтобы устроить жизнь, как подобает, но если будут проблемы, звони, – рядом с вольной лег серый обтекаемый корпус мобильника, – мой номер у тебя есть. В Анжи нужно будет вольную обменять на временное удостоверение личности, паспорт будет готов где-то через месяц. Найди себе жилье. Но только достойное, а не где-нибудь в трущобах. На что-нибудь приличное там точно хватит, а первое время поживи в отеле.

– Да сколько же там денег, я столько принять просто не могу…

– Ты не для этого через всё прошла, чтобы пойти обратно бомжевать по улицам! – Ланкмиллер аж по столу ударил, да еще и с размаху, заставляя вжаться в свой стул, притихнув. – Хватит строить из себя невесть что. Я прослежу, чтобы ты устроила себе приличную жизнь, не смей возвращаться в нищету, поняла меня?

– Да, – растерянно и тихо выдохнула я.

– Ради отца. Потому что он бы этого хотел.

Кэри поднялся из-за стола и обернулся к окну. Выбесила его, значит.

– Да, я ведь хотела спросить насчет Веста…

– Единственный свидетель этого всего – ты, но подвергать тебя опасности я не хочу, – Кэри верно догадался, хотя вопроса я даже не уточнила. – Постарайся не светить лицом, жить как можно тише, лучше всего в Витто, там законы будут на твоей стороне, а её влияние по минимуму. А что касается Элен…. Не хочу открывать иск по делу о порче имущества.

– Но ведь абсурдно, что матушка останется безнаказанной! – теперь вскочила уже я, но Кэри осадил мой запал сухой короткой фразой.

– Этого не будет.

– Хорошо. Я всё поняла.

– Собственно, я сказал всё, что хотел, так что теперь ты свободна, – он ожидал меня у двери, пока я складывала новоприобретенное добро в сумку неверными рваными движениями. – Алисия ждёт внизу.

Нет, он не говорил, что хочет, чтоб я осталась, только смотрел так, будто пытался запомнить. А я изо всех сил избегала этого взгляда.

Не останусь, не могу. Знаю, что это будет большой ошибкой. И Кэри – не тот человек, не мой. И я больше уже не его. И до конца всё ещё не простила. Так что если я уйду – для всех будет лучше.

Алисия, встрёпанная и несчастная, и правда ждала у выхода. Из открытой входной двери веяло свежестью, из залива долетал пьяный запах моря и нежно гладил по щекам.

– Если захочешь вернуться… – начал было мучитель, но я прервала, чтобы не было сказано лишних слов.

– Понимаю, что ты хочешь донести, Кэри. Но я не вернусь, – хорошо, что не видит, как за спиной заламываю пальцы. Это невыносимо.

– Ты бы не спешила, – Ланкмиллер с горькой улыбкой щелкнул меня по носу. – Связи, устанавливаемые так больно, так быстро не рвутся.

Лис смотрела в пол. По ней сразу видно было, что говорить она не будет, не сможет ничего сказать. И верно, едва я обернулась к ней, как она просто зажала меня в объятиях, так крепко, что не вздохнуть. И я ответила ей тем же. Несколько мгновений, пряча лицо у неё на плече, чувствовала, как тяжело вздымается её грудь, как порывисто она дышит. Потом Алисия растерянно отступила на пару шагов, повернулась на каблуках, так ничего и не сказав, исчезла из коридора.

– А меня? – насмешливо напомнил о себе Кэри, когда я уже прошла мимо него на ватных ногах.

– Долгие прощания, – я качнулась с носка на пятку, – ни к чему.

А потом сама же сжала ворот его рубашки, сама же потянулась к его губам, сама же подставилась под его умелые руки, идиотка. Он целовал меня, и я ни о чём не помнила. И он сам ни о чём не помнил. Мы были как сумасшедшие, были словно одним целым, одним общим на двоих безумием, но – всего несколько секунд. И прекратилось так же резко, как началось.

А потом я соскочила с порога на булыжники дворовой дорожки. От входной двери до калитки – ровно двенадцать с половиной шагов, которые я прошла в смятенном молчании, чувствуя, что горло сжимает и дышать становится тяжело.

– Роуз! А выходи за меня! – крикнул в спину мучитель, и слова его тут же подхватил ветер.

– Ланкмиллер, – я аж поперхнулась и не смогла сдержать дурацкой улыбки, – да ни за что на свете!

Мне кажется, он что-то ещё кричал, долго, пока не скрылась из виду, но я больше не оборачивалась.

Я уходила и за спиной оставляла ужасы, через которые меня со всем старанием протащила жизнь.

Я уходила, а что ждало впереди, не имела ни малейшего понятия.

Я ведь теперь могу идти, куда захочу? И я пошла.

========== Часть 111 ==========

В Анжи стояла нечеловеческая жара. Всё, что возможно было делать к полудню – это в полумёртвом состоянии лежать на кровати и обмахиваться тем, что под руку попадётся.

В комнате, которую я снимала, не работал кондиционер. Стоячий воздух, настежь распахнутые окна, лёгкие занавески, не трогаемые даже подобием ветерка – всё замерло в ожидании вечера, времени, когда жара спадёт, уступив место долгожданной прохладе.

С тех пор, как я ушла из дома Ланкмиллеров, прошло уже три недели.