По следам Карабаира Кольцо старого шейха

Дыбагов коротко бросил:

— Срочно позовите ко мне начальника угрозыска и су­дебно-медицинского эксперта... Панченко я разыщу сам.

Когда за дежурным захлопнулась дверь, Дыбагов попро­сил телефонистку соединить его с секретарем обкома партии. Доложив в обком о случившемся, стал готовиться к выезду. Тут он вспомнил, что о бандитском налете следует сообщить в Ростов, чтобы оттуда прислали бибистов [13] .

На линии оказался заместитель начальника управления милиции "Северо-Кавказского края. Он внимательно выслушал Дыбагова и пообещал немедленную помощь.

13

Так назывались в ту пору работники специальных аппаратов по борьбе с

уголовным бандитизмом.

Сформировав новую оперативную группу, Дыбагов отпра­вился с ней к месту, убийства в аул Чохрак.

Возглавлял группу Тигран Вартанович. По вызову он явился, но всем своим видом словно стремился подчеркнуть, что болезнь доконала его, и он сейчас ни на что не годится. Не забыл показать Дыбагову и бюллетень.

Но людей не было, и Ивасьяну волей-неволей пришлось ехать. Он, однако, надеялся, что дело будет передано бибис-там, и ему не придется с ним возиться...

* * *

Чохракское убийство и грабеж принадлежали к числу так называемых бесперспективных дел. Даже беглого ознакомле­ния с событиями Ивасьяну было достаточно, чтобы убедить­ся в этом.

Двадцать второго сентября, примерно в три часа ночи, сторож колхозной конефермы Трам Лоов присел на пенек и вздремнул. Внезапно получив удар по голове, он без звука рухнул на землю. Судебно-медицинская экспертиза установи­ла, что убийство совершено дробовиком Лоова, который он, возможно, выпустил из рук, когда заснул. Причем ружье разлетелось на две части. Ложе треснуло, и обе половинки валялись тут же, возле пенька.

Приходил Лоов в сознание или нет, сказать было труд­но. Скорее всего, нет. Ему размозжили весь затылок. Отпе­чатков пальцев на обломках дробовика Панченко не обнару­жил. Оттащив раненого сторожа в конюшню, преступники положили его в ясли, ворвались в помещение, где отдыхали коневоды и, пригрозив оружием, связали двух спавших там табунщиков. Из комнатки исчезли берданка с десятью пат­ронами, две ляжки сушеной баранины вместе со старым брезентовым рюкзаком и кружок сыра Все это злоумышленни­ки бросили в бидарку, в которую впрягли пасшегося непо­далеку одноглазого вороного мерина Дверь бригадного домика подперли снаружи двумя бревнами на случай, если табунщи­ки сумеют избавиться от своих пут и организовать погоню Все заняло не более получаса

Угнав восемь конематок с двумя жеребятами и племен­ного производителя, статного вороного красавца карабаира по кличке Каро, гордость колхоза «Заря», бандиты скрылись.

В течение первых двух суток после убийства группа Ивасьяна занималась расследованием в Чохраке Но ни осмотр места происшествия, ни предварительный опрос табун­щиков, которым до утра пришлось пролежать связанными, ни проверка некоторых жителей аула из тех, на кого могло пасть подозрение, ничего не дали

К Дыбагову в управление часто звонили из облисполко­ма, обкома партии прокуратуры и других учреждений, справляясь о ходе расследования, но ничего утешительного на эти звонки он ответить не мог

Ивасьян клял тот день и час, когда он возглавил опер­группу, и не чаял уже избавиться от трудного дела Пока что кроме обломков дробовика, никаких вещественных и других доказательств добыть не удалось

Ищейка не смогла взять следы Впрочем, Губанов пред­сказывал это, утверждая, что после такой бури ни одна со­бака не в состоянии работать После нескольких неудачных попыток он забрал Азу и уехал в управление

На третий день из управления милиции Северо-Кавказ­ского края в Чохрак прибыл начальник отдела по борьбе с бандитизмом Шахим Денгизов Ознакомившись на месте с обстоятельствами убийства и ограбления, он вскоре отправил­ся в Краснодар Вслед за ним возвратилась и группа Ивасьяна

Тигран Вартанович несколько воспрянул духом, рассчи­тывая, что «главный бибист», как он про себя называл Ден гизова, возьмет расследование на себя и его. Ивасьяна, ос тавят в покое

Ошибся он только наполовину

Время подходило к обеду, когда к управлению подкати ла запыленная легковая Шахима Денгизова Это был уже немолодой человек, очень сухощавый, но широкоплечий и рослый. Гимнастерка с ромбом в петлицах и орденом Крас­ного Знамени на груди плотно облегала его мощный торс

Седеющая голова, броское запоминающееся смуглое лицо с острыми спокойными глазами, насмешливые сухие губы, пря­мой тонкий нос и гладко выбритые щеки — таков был Ден-гизов.

Говорил он торопливо и четко, не позволяя ни себе, ни собеседнику ни на йоту уклоняться от дела. Дыбагов знал эту манеру Денгизова и поэтому на вопрос об Ивасьяне поспе­шил ответить как можно короче:

— Болеет. Жалуется на боли в ногах. Собирается лечь в больницу.

Денгизов наклонил голову.

— Так. А я сегодня же вас покину. К сожалению, иначе нельзя. Утром должен быть в Грозном.

— А как же Чохрак?.. У нас некому вести расследование..

— Есть.

— Кто?

— Шукаев. Что о нем скажете?

— Он прибыл к нам весной прошлого года и успел не­ плохо зарекомендовать себя. Но по убийствам не работал. К тому же...

— Что еще?

— С биографией у него...

— Конкретнее!

— Получено анонимное письмо, что он — сын конноза­водчика... Правда, эти сведения не подтвердились.

— Незачем тогда и говорить!

— Да, но... родной брат его жены...

— Зубер Нахов,— подхватил Денгизов, нетерпеливо по­стукивая пальцами по колену.— Он — обыкновенный уголов­ник. Мелкое воровство. Судим. При мне. Я тогда руководил областным управлением в Нальчике. Преступные связи Шукаева с шурином исключаются. Жунид — коммунист, отец его — член партии с двадцать первого года. Практику по окон­чании школы милиции Шукаев проходил в Темрюке. Пресле­дуя крупного бандита, переплыл ночью озеро, хотя плавает пре­скверно. Схватил его. Награжден за это именным пистолетом Еще тогда я хотел взять Жунида к себе, но мой выезд в Дагес­тан помешал. Словом, за него я могу поручиться.

Денгизов нахохлился, досадуя, что разразился такой длин­ной речью.

— Тогда — другое дело. Спасибо за информацию,— ска­зал Дыбагов и позвонил, чтобы вызвали Шукаева, который два часа назад вернулся из района.

Денгизов молча разгдядывал кабинет, обставленный, по его мнению, с излишней роскошью. Сам он этого не любил Погладив ладонью гладкую коричневую кожу глубокого крес­ла, слегка усмехнулся.

— Вы надолго в Грозный? — спросил Дыбагов. Молча­ние начинало его тяготить.