По следам Карабаира Кольцо старого шейха

Как он и предполагал, в первые же дни после случая на острове Хатумов и Негучев притихли, опасаясь разоблачения. Хакас, вспомнив свою оплошность с медальоном (Хакас за­был, куда он делся), тщетно пытался разыскать украшение, но, когда стало ясно, что следствие заглохло, успокоился. Вместе с Сафаром они снова стали часто бывать в Красно­даре и пьянствовать там. Денег не хватало. Идея ограбления магазина принадлежала Сафару. Дело сошло удачно. Как раз в это время Хакас усиленно пытался склонить к сожитель­ству Рахму Тугужеву, дочь Озармаса. Но на пути у него стоял Умар Чухов, которому девушка симпатизировала. И вот тог­да у Хакаса возникла мысль, пожертвовав частью награблен­ного, подвести Умара под арест. Будучи по характеру трус­ливым и хитрым, Хакас любил, как говорят, загребать жар чужими руками. И на этот раз он поручил донести на счето­вода и экспедитора своему неизменному Пако. Кстати, на людях Хакас никогда не называл приятеля этим прозвищем Подбросив Чухову и Лялеву часть мануфактуры, они долго раздумывали, как бы донести на них, самим оставаясь в тени Решено было, что сделает это Сафар. Однако, уже направ­ляясь к дому Эдиджева, Негучев в последний момент стру­сил и послал вместо себя младшего брата Хакаса. Подросток напутал и назвал фамилию Сафара, чего не должен был делать. Вызов Негучева на допрос к Дараеву, да еще ночью, страшно напугал обоих грабителей. Сафар вообще перестал появляться на улицах, а Хакас в один из своих наездов до­мой отколотил брата за глупость и снова принялся разыски­вать пропавший медальон. Он отлично понимал, что, если милиция найдет медальон, который он держал в руках и даже раскрывал, это может грозить ему разоблачением. К тому времени относилось и письмо, написанное им Рахме и найден­ное в ее доме Шукаевым. Напугал же Хакаса приезжавший к нему несколько раз в общежитие Сафар. Он предупредил студента, что дело об изнасиловании не забыто, и молодой энергичный кабардинец ведет расследование. Тогда Хакас решил еще раз осмотреть бригадный домик. Там его и задер­жали.

Нечего и говорить, что когда была составлена дактокарта Хатумова, доказывающая полное тождество отпечатков его пальцев и тех, что обнаружены на медальоне и в магазине, Хакас перестал сопротивляться Тем более, что похищенные ценности были найдены у него в доме Он рассказал все, не пощадив и своего сообщника.

Последней соломинкой, которая «сломила спину верблю­ду», был лом, фигурировавший в афипском деле и совершен­но случайно найденный Гамаром Эдиджевым

Когда утром они везли задержанных на колхозной полу­торке в Краснодар, участковый вдруг застучал по кабине, прося остановить машину. Выпрыгнув из кузова, он поспе­шил к группе рабочих, которые заготавливали лед для сто­ловой. Один, в резиновых сапогах, стоя по колено в воде, ловил пожарным багром проплывающие мимо обломки льдин и подтаскивал к берегу. Другой, оказавшийся младшим бра­том Хакаса Хатумова, ломом раскалывал их на куски. Еще двое укладывали лед на бричку.

— Чей? — спросил Гамар, взяв лом и внимательно рас­сматривая его

— Наш.

Подошел Жунид.

— Составьте протокол об изъятии, Гамар. Свидетели есть.

— Почему, начальник, не спрашиваешь меня, зачем лом взял? — спросил Эдиджев.

— Я знаю. Мне Андрей Фомич, старший следователь, все рассказал. Сейчас позвоним ему в .Афипс. Я думаю, ему те­перь там нечего делать.

Лом отдали в лабораторию, и уже через час Панченко удостоверил, что именно этим орудием сорвали замки в магазине.

— Поздравляю вас, Жунид! — поймал он Шукаева в ко­ридоре.— И на этот раз с окончательным раскрытием сра­зу двух преступлений! Вот уж, как говорится, «одним махом, двух убивахом!» А сейчас, дорогой, идите со всеми материа­лами к начальнику управления. Дежурный вас ищет!.. И имейте в виду созывается экстренное совещание оператив­ного состава с участием прокурора области и его старшего следователя! Так-то! Ну, ни пуха, ни пера!

В приемной Корольков, как всегда, орудовал с телефо­нами

— Здравствуй, Михаил. Кто у него?

— Весь ваш отдел. И прокурор. Поздравляю, слышал я что у вас крупная удача?

— Спасибо,— ответил Жунид и скрылся за массивной дверью

Полчаса спустя в приемной раздался звонок. Король­ков юркнул в кабинет и быстро вышел назад, держа в руках лист бумаги, исписанный мелким почерком. Позвал машинис­тку сидевшую в соседней комнате и, передав ей бумагу, велел срочно перепечатать.

В это время вошел Охтенко

— Здорово, Михаил,— сказал он, нажимая на «о» Ви­димо он долгое время жил на Волге

— Опоздали малость, товарищ старший следователь. Там уже началось.

— Только что из района. Если бы Шукаев по телефону не предупредил меня, что настоящие воры задержаны, навер­ное, и к вечеру не успел бы в город.

Охтенко небрежно бросил портфель на диван, повесил плащ на вешалку и, достав из кармана носовой платок, при­нялся вытирать вспотевшее лицо.

— Отдышусь малость, потом зайду,— сказал он.— А пока дай-ка закурить, Корольков: кончил я свои.

Секретарь с готовностью протянул ему пачку «Беломо-ра»

— Курите Андрей Фомич

— Да — протянул тот, разминая папиросу в пальцах,— Такие-то дела А ведь молодец ваш Жунид.

— Хваткий парень,— с видом знатока подтвердил Король­ков — А вы слыхали, Андрей Фомич, о дубовой колоде с оружием? Оказывается, это он Ляпунову помог найти. Ивасьян теперь приуныл, да и Дараев неважно выглядит Зато эк­сперт наш, Панченко, торжествует

— Признаться, и я рад удаче Шукаева. Поноавился он мне, пока вместе ехали...

Вернулась машинистка:

— Приказ готов, Михаил Сергеевич!

Корольков взял у нее бланк, бегло прочитал.

— Крепко!

— Что там? — заглянул Охтенко и прочел вслух. « за поспешное, необдуманное решение об аресте ни в чем не повинных граждан У М. Чухова и А. Т Лялева начальнику уголовного розыска Т В Ивасьяну объявить строгий выго­вор... приказ № 113 о выдаче упомянутому Ивасьяну и опер­уполномоченному Дараеву денежных премий — отменить »

— Та-та-та,— пробормотал Андрей Фомич и продолжал читать: — «.. За умелые и оперативные действия по раскры­тию преступлений объявить благодарность Ж. X. Шукаеву и назначить его старшим оперуполномоченным. »

— Справедливо,— сказал Корольков, унося приказ на­чальнику на подпись. Охтенко последовал за ним

В приемной стало тихо Только постукивал старенький «ундервуд» в соседней комнате, да изредка сквозь обитые черным дерматином двери кабинета доносился строгий бас начальника управления.

Вдруг двери распахнулись. Дараев и Корольков вывели Ивасьяна, поддерживая его под руки, и положили на диван Секретарь захлопотал возле него со стаканом воды Позво­нили в пункт «скорой помощи»

— Я поеду только домой,— поднял голову Тигран Вартанович.— Это сердце., ничего., пройдет

— Дежурная машина у подъезда,— сказал Корольков.— Может, Вадим Акимович, вы отвезете его домой?

— Разумеется!

Когда Ивасьяна усадили рядом с шофером, а Корольков вернулся к подъезду, больной подозвал к себе Дараева

— Идите на совещание... обязательно послушайте все до конца, А заодно подумайте, как ответить на эту пощечину'

Дараев потупился

— Мне не меньше вашего, Тигран Вартанович хотелось, чтобы мы оказались правы,— сказал он.— Но прав-то оказался Шукаев. Я, например, честно заработал эту пощечину

Дараеву немалого труда стоило сказать это Но сегодня когда он, криво улыбаясь, поздравлял Жунида с успехом тот принял это так просто, совсем не замечая неприязни в пове­дении Вадима, что тот почувствовал что-то вроде укора со­вести.