По следам Карабаира Кольцо старого шейха

И вот сегодня он вдруг понял, что все его мечты и пла­ны, касающиеся Зулеты и их совместной жизни, построены на песке. Словно говорят они на разных языках, совершен­но не понимая друг друга.

Усилием воли он стряхнул дурное настроение и заста­вил себя думать о деле.

Куда мог уехать студент? В Хантук? Случаен этот отъ­езд или его нужно связывать с какими-либо не известными Жуниду обстоятельствами? Второй вопрос пока, пожалуй; повисает в воздухе, а вот на первый он сможет ответить более или менее определенно. Надо позвонить из управления Эдид-жеву. Если Хатумов в ауле, то срочно — туда. И пусть тог­да Гамар не спускает с него глаз.

... Эксперта Жунид нашел у входа в лабораторию. Пан-ченко попросил его подождать еще пять минут и скрылся за дверью.

Вышел он оттуда необычно возбужденный и, не дав Жуниду сказать ни слова, взволнованно заговорил, поминут­но поправляя очки.

— Батенька мой! Дорогуша! Вы сами не знаете, что вы нашли. Правда, повозились мы с вашей игрушкой изрядно. На крышке — ничего, с обратной стороны — нечетко, смаза­но, но внутри, на целлулоидной пленке, на донышке... вот там-то и есть! Трехдельтовый узор! Тот самый!

И Панченко, схватив руку Шукаева, затряс ее изо всех сил.

— Подождите, Николай Михайлович! — силился Жунид остановить его излияния.— Не пойму я что-то. Какой «тот самый»?

Эксперт сдвинул очки на переносицу.

— Я совсем забыл, что вы не в курсе дела. Так вот: при расследовании ограбления в Афипсе на нескольких вещах, к которым вполне могли прикасаться грабители, я обнаружил такие же папиллярные линии. А у подследственных Чухова и Лялева — ничего похожего!

— Так вы хотите сказать, что Хакас Хатумов или этот таинственный Пако имеет какое-то отношение к афипскому делу?

— Возможно. Вполне возможно. И вы имейте это в виду при дальнейшем расследовании. Собственно, данных, имеющихся у вас, вполне достаточно для предъявления Хатумову обвинения в изнасиловании Сысоевой. Графическая экспер­тиза установила полную идентичность почерка на фото и в письме.

— Если еще Сысоева его опознает ..— протянул Жунид.— Одно меня беспокоит. Нос у него на фотографии — прямой, глаза... стоп! А кто сказал, что он не может косить на один глаз? Ведь на снимке он изображен в профиль!..

— Верно! — улыбнулся Панченко.

— Спасибо, Николай Михайлович,— заторопился Жунид.— Иду звонить!

— Куда?

— В аул Хантук — Эдиджеву.

— Постойте,— удержал его за руку Панченко.— Я еще не сказал вам, что если Хатумов или тот, другой, окажется причастным к грабежу в Афипсе, то это ломает полностью все доказательства Ивасьяна и Дараева о виновности арес­тованных ими людей. Так что будьте готовы к бою. Ивасьян не любит, когда ему становятся поперек дороги. Да и Дараев — тоже.

— Главное ведь истина,— просто ответил Жунид.— Ос­тальное — неважно.

... Через полчаса телефонистка соединила его с аулом Хантук. В трубке долго что-то булькало и-трещало.

— Эдиджев у аппарата,— услышал наконец Шукаев го­лос Тамара на другом конце провода.

— Гамар!.. Вы слышите меня... Не перебивайте, барыш­ня! Гамар Османович!

— Да, слышу, но плохо...

— Хакас Хатумов уехал из города!

— Не разобрал. Повторите..

— Студент исчез из города! Слышите?..

— Да. Он здесь. Дома!..

— Точно?!.

— Да. Приезжайте!..

— Сейчас еду. Держите его под наблюдением. Поручите осодмильцам...

— Уже поручил, Жунид Халидович!

— Молодец, Гамар. Пока все. Я еду.

Не успел Жунид положить трубку, как в комнату вошел Панченко в сопровождении худощавого молодого мужчины в темном плаще и фетровой шляпе.

— Познакомьтесь,— сказал Николай Михайлович.— Это старший следователь областной прокуратуры Охтенко...

— Андрей Фомич,— протянул руку вошедший. У него были острые, внимательные глаза, и Жунид, здороваясь, не­вольно задержал взгляд на его лице.

— Рад случаю,— сказал он, в свою очередь назвав себя.

— Мне Николай Михайлович рассказал о вас и о вашем., открытии,— проговорил Охтенко.— Я — лицо заинтересован­ное, так как уже принял афипское дело к своему производ­ству И, признаться, сомневаюсь в ряде моментов, почему и выезжаю на место

— Когда и на чем вы едете? — поинтересовался Жунид.

— Сейчас на полуторке — в районную прокуратуру, а завтра буду в Афипсе

— Может быть, вы довезете меня до районного отделе­ния милиции? Оттуда я уж как-нибудь доберусь до Хантука на попутных.

— Охотно. Собственно, я могу передать машину в ваше распоряжение до вечера,— предложил Андрей Фомич — И езжайте на ней, куда хотите. А копию акта экспертизы я приобщу к делу, Николай Михайлович.

— Конечно. Ну, желаю удачи, Жунид..

* * *

Андрей Фомич оказался словоохотливым собеседником. Он детально рассказал Жуниду обо всех подробностях гра­бежа в Афипсе и поделился с ним своими сомнениями. Сму­щало его отсутствие тождества дактилоскопических отпечат­ков Чухова и Лялева с обнаруженными в магазине. Теперь наличие их на медальоне Сысоевой проливало свет на это дело. Насильники, которыми занимался Шукаев, могли ока­заться замешанными в ограблении магазина. Кроме того, у следователя не шел из головы пресловутый лом, который должен был фигурировать на следствии как вещественное до­казательство. Его не только не нашли, но даже хотя бы с видимой правдоподобностью не дали объяснений, куда он мог исчезнуть. А Лялев и Чухов начисто все отрицали Словом, было над чем поломать голову

Посетовал Охтенко и на Ивасьяна, который привык ру­бить сплеча и выезжал без него на место происшествия

У здания районной прокуратуры они распростились, по­обещав поддерживать связь друг с другом и работать в кон­такте, и полуторка помчалась к Хантуку

Было уже часа три. Солнце за эти несколько дней про­сушило дороги, и машина катилась по проселку легко,.слег­ка подпрыгивая на ухабах.

И тут Жуниду не повезло. Проехали они километров восемь, и с оглушительным треском лопнул передний скат Пришлось менять колесо. Жунид помогал шоферу, чтобы ускорить дело, но, как они ни спешили, в Хантук удалось попасть только часам к шести, уже в сумерки.