По ступеням «Божьего трона»

Степная флора на границе с луговой характеризуется преобладанием Papilionaceae над всеми другими видами травянистых растений. Сперва это любящие влагу голубые или лиловые Oxytropis humifusa Kar. et Kir., О. campestris D. С., О. coerulea D. С., О. strobilacea var. chinensis Bge. и Astragalus tanguticus Batal., затем Oxytropis trichophysa Bge., который то окаймляет овраги, то разрастается по дну последних, то, наконец, забирается в тень шиповника или барбариса. Здесь еще всюду можно видеть пахучую Stellera chamaejasme L., служащую лучшим украшением лишенных сплошного травянистого покрова холмов, Veronica ciliata Fisch., Antennaria Steetziana Turcz., Thalictrum petaloideum L., Thlaspi arvense L. и высокую Lasiagrostis splendens, но дальше идет уже полынь и злаки (тот же чий, а также Роа, Bromus и Festuca) вперемежку с так называемыми сорными травами изредка ирисами, Statice sp., Convolvulus sp., солодкой. Это область орошенных полей, на которых высеваются главным образом пшеница и горох и реже ячмень, бобы, мак, кунжут, сорго, люцерна и другие сельскохозяйственные растения.

Снег держится на северных склонах Сининских альп до конца июля, но лишь в самых глухих, недоступных солнцу, ущельях. Отсутствие же вечного снега, а также короткость обоих заложений хребта объясняет и отсутствие крупных речек, которые сбегали бы с этих гор. Самый обширный бассейн имеет упомянутая выше речка Донгур-хэ, которая собирает свои воды в высокоприподнятой долине между хребтами Сининскнм и Жи-юэ-Шань; она же и самая многоводная. Нань-чуань занимает второе после нее место. Но как ни ничтожна сама по себе эта последняя, в ней все-таки водится рыба; впрочем, мы добыли в ней один только вид – Nemachilus dorsonotatus Kessl.

Поместив больного Колотовкина на носилки, в которые впрягались две лошади, мы 18 июня покинули, наконец, нашу продолжительную стоянку в долине Мын-дань-ша и, обойдя отрог, у пикета Тун-намын, вышли на Гуй-дэ-ша.

Долина Гуй-дэ-ша уже долины Мын-дань-ша; склоны ее круче, кустарная растительность богаче, фауна насекомых разнообразнее. Правда, мы не встретили уже здесь красивой Colias lada, зато разом нашли три других вида – Colias sifanica, С. felderi и С. diva и, кроме того, Polycaena lua, Carterocephalus flavomaculatus и другие новые или интересные виды.

Миновав Тун-намын, мы прошли дорогой Гуй-дэ-ша километра четыре и разбили свой лагерь у подошвы каменных гор. Здесь мы вновь простояли одиннадцать дней в надежде, что Колотовкин, который, как нам казалось, стал поправляться, наберется сил, чтобы двигаться далее, по направлению к Хуан-хэ и Куку-нору.

В конце июня наступили жары. В тени термометр не переходил за 20°, но солнце пекло сильно. Эта жара, а также слепни и мухи до такой степени донимали Колотовкина, что он умолял нас подняться выше в горы. Так как наша система лечения усвоена была всеми казаками и была донельзя проста, то было решено: перекочевать к перевалу Лянжа-сань и, оставив здесь больного на попечение двух товарищей, с остальными людьми налегке предпринять поездку за Хуан-хэ.

Подъем на перевал Лянжа-сань короток, но идет узким ущельем по дороге, усыпанной валунами и щебнем. На таком грунте тропа еле заметна, хотя по ущелью взад и вперед снуют бесконечные вереницы китайских возчиков, которые на ослах и мулах, реже на лошадях, доставляют в Синин с южных склонов водораздела строевой лес, хворост и всевозможные деревянные изделия: лопаты, оконные рамы, ободья, доски и прочее [199] .

Стены ущелья при устье сложены из плотного темно-серого известняка, имеющего очень крутое падение на юго-восток; далее к вершине известняк этот переслаивается с глинистым сланцем. В том же месте, где ущелье развертывается в котловинообразное расширение, служащее ему вершиной, горы на юг образует аркозовый песчаник, на севере же – бурые кварциты и глинистые сланцы, прорезанные жилами плотного диабаза. Перевал лежит на спине аркозового массива. Существует, однако, и другая дорога, которая из котловины сворачивает на восток, обходит этот массив и соединяется с первой недалеко от укрепления Чан-ху.

199

При этом нелишинм считаю объяснить, что на южных склонах водораздела лес одевает лишь те склоны боковых отрогов, которые смотрят на север. В том, что лес, истребленный к северу от Лянжа-сань, сохранился к югу от него, нет ничего удивительного, так как за этим перевалом расстилаются земли, принадлежащие тангутам, которые тщательно оберегают свои лесные богатства.

Тогда как в ущелье дорога обнаруживает слабое поднятие, здесь, в котловине, она образует несколько крутых закруглений и, наконец, выбегает на луг.

Этот луг правильнее было бы назвать высокою степью, так как преобладающею тут растительностью является кипец; однако, благодаря обилию влаги в почве, обусловленному высоким положением места, среди пучков этого злака попадаются в изобилии травы луговой формации и даже такие растения, как помянутая выше Crepis glomerata и Daphne tangutica. На этом лугу, господствуя над дорогой, расположен китайский пикет, на тесном дворике которого мы и поставили юрту для Колотовкина.

На следующий день мы перешли в бассейн Желтой реки. Подъем на перевал Лянжа-сань от пикета довольно постепенен, спуск же с него очень крутой и идет бесчисленными зигзагами по краю скалистого оврага, поросшего довольно разнообразным кустарником и широколистными травами. Спустившись в долину речки Чан-ху (у тангутов – Карын), мы остановились, не доходя укрепления Чан-ху, на площадке, густо поросшей Potentilla (Comarum) Salessowi Steph.

Впоследствии я буду иметь случай подробнее говорить о речке Карын; здесь же замечу, что она стекает с водораздела Хун-ё-цзы и в верхнем своем течении орошает превосходные пастбищные места, лежащие между Сининским хребтом и горами, обрывающимися в долину Желтой реки. Близ укрепления Чан-ху она принимает в себя ручей, сбегающий с перевала Лянжа-сань, и, остановленная в своем течении на восток-юго-восток высокими гранитными скалами, поворачивает на юг, в каком направлении и добегает до Хуан-хэ.

В окрестностях Чун-ху можно встретить скалы и осыпи, луг, зону кустарников, наконец, даже полынную степь. Вообще южные склоны водораздела Хуан-хэ и Сининской реки в отношении растительности мало в чем отличаются от северных. Однако здесь растет еще в обилии лес, в котором преобладающей породой является тянь-шаньская ель (Abies Schrenkiana). В ближайших окрестностях Чан-ху никаких деревьев, кроме ивы и тополя, мы, впрочем, не видели; зато кустарник рос повсюду в обилии. Им здесь одеты не только все северные склоны утесов, но и западные их склоны, а также ложбины, защищенные от солнца высокими гранитными скалами. Полынная степь занимает в этих горах их южные склоны и характеризуется преобладанием Papilionaceae.

Луг, испещренный множеством цветов, среди коих теперь преобладала Gentiana aristata Fisch., одевает главным образом пади; кое-где он сливается с кипцовою степью вышеописанного типа. Главная масса бабочек принадлежала здесь роду Argynnis (pales sifanica Gr.-Gr., eugenia rhea Gr.-Gr., clara Blanch., gong eva Gr.-Gr., adippe xipe Gr.-Gr. и aglaja L.); многочисленна была также Oeneis pumilus var. lama Alph.; попадались Colias sifanica Gr.-Gr. и Saiyrus bianor Gr.-Gr., но самым интересным видом этих мест был, без сомнения, Parnassius imperator var. musageta Gr.-Gr. – огромная бабочка, державшаяся исключительно на каменных осыпях.

Из птиц довольно обыкновенна, как нам говорили, в лесах, южнее Чан-ху, Crossoptilon auritum Pall.; брат ездил за ними, но, к сожалению, безуспешно. А затем мы здесь встретили: Carine bactriana Hutt., Bucanetes mongolicus Swinh., Carpodacus erytbrinus Pall., C. pulcherrimus Hodgs., Urocynchramus pylzowi Przew., Parus superciliosus Przew., Pratincola maura var. przewalskii Plsk., Ruticilla frontalis Vig., Cuculus canorus L. h Phasianus strauchi Przew. Из млекопитающих мы нашли здесь только полевку – Microtus mandarinus M. Edw.

1 июля мы выступили в Гуй-дэ-тин. Дорога сюда идет вниз по р. Карыну, которая протекает первые километры в довольно узкой долине, обставленной с востока гранитными утесами значительной высоты; там, где долина расширяется, выступает кремнистый сланец, а затем его сменяют пестрые (голубые, темно-бурые и красные) кремнистые глины, имеющие слабое падение на северо-запад, и, наконец, огромные конгломератные толщи, которые и упираются в Желтую реку крутыми откосами.

Долина Карына довольно густо населена – частью китайцами, частью оседлыми тангутами. Китайцев мы нашли в деревне Таму, лежащей в четырех километрах ниже Чан-ху, на абсолютной высоте, равной примерно 9500 футам (2895 и); тангутов же, или, по-местному, туфаней, – во всех последующих селениях, а именно – в Карыне (Ганроня), Гачжа и Нгачжа. Близ селения Карына долина расширяется, и скалы сменяются рыхлыми породами, преимущественно красными песчанистыми глинами, изрезанными оврагами и суходолами, нередко совсем бесплодными. Здесь, против пикета Аями, ответвляется от карунской дороги торная тропа на восток, которая и выводит в долину речки Чун-чжа.