По темной стороне

— Сестра этого ненормального где? — просто спросил хищник, а у мужика, кажется, уже начала вся жизнь перед глазами проноситься. Взгляд, по крайней мере, остекленел.

А те, кто рядом с ним топтались — родственники или подельники непонятно — слаженно сделали шаг назад.

Мужик молчал, а Раяр особым терпением явно не отличался. Притомившись ждать ответа, он просто черным туманом перетек к градоправителю, по второму или даже третьему кругу прощавшемуся с жизнью.

"Показушник", — фыркнула про себя я, хотя не могла не признать, что выглядел этот его трюк впечатляюще.

По рукам ужаса, струилась тьма, черными хлопьями опадая на мостовую, и истаивая не долетев до выстилавших ее камней.

И вот этой своей страшной ладонью он коснулся лба мужика.

— Яна, не подскажешь, что делают с мошенниками и ворами там, откуда ты родом?

– Поверь, тебе наши законы покажутся унизительно мягкими.

— Я так и думал, — пробормотал он, оценивающе оглядывая мужика.

За две с половиной минуты хищник узнал, где находится девушка и подписанные документы, и даже выяснил почему сестру сразу не вернули брату. А потом…

— Приятного аппетита.

Раяр съел его полностью, не оставив на память даже значка градоправителя.

— Нового назначу завтра, — брезгливо вытирая руки черным платком, казалось, появившимся в его руке прямо из воздуха, хищник перевел взгляд на парня, — а ты, значит, отказался подчиняться моей воле и отдавать земли?

Вопрос был задан без угрозы, но даже я почувствовала, что кого-то еще сегодня могут скормить тьме.

— Это был обман, — попытался оправдаться несчастный.

— Но точно это стало известно, только после того, как ты отказал, и твою сестру похитили. — озвучил хищник очевидное. Всем (даже мне) было хорошо известно, что получив отказ, Раяр не стал бы похищать родственников, а лично пришел бы к наглецу и скормил его тьме. — Почему отказал?

— Эти рудники кормили мою семью, — пацан боялся, казалось, я даже могу почувствовать вкус его страха, но все равно огрызался.

Раяр смотрел на него так…будто бы примеривался. Я прямо копчиком чуяла, что он собирается отдать этого несчастный тьме, и просто не могла смолчать:

— А знаете, кого еще нужно кормить? — вышло громко и немного истерично, но хищник отвернулся от своей жертвы, чтобы посмотреть на меня. — Человеков!

Наверное, это был первый раз в истории Излома, когда Хейзар не накормил тьму из-за того, что пришлось кормить человека.

Зато почти все живы остались. Документы были публично уничтожены, бледная и запуганная, но даже так удивительно красивая, девушка возвращена в семью, а планирование свадьбы того самого, тьмой съеденного и этого заплаканного цветочка, так и осталось только планированием. Захотел мужик и рудники получить, и молодой красивой женой обзавестись, а получил путевку в завлекательное путешествие по пищеварительной системе тьмы.

А меня накормили. Просто усадили за стол и предупредили, что мне нужно съесть здесь все.

— Если ты встанешь из-за стола, и хоть на одной тарелке что-нибудь останется, ты сама станешь едой, — пообещал хищник с жутковатой улыбкой.

И я все съела…вернее, мы все съели. Если бы не неоценимая помощь моих бездонных мочалок, я бы не справилась.

— Первый выход в свет, — растянувшись на кровати, я безумно разглядывала балдахин. Говорить было тяжело, дышать было тяжело, и даже просто думать удавалось с трудом.

Я была сыта по горло — и это был не речевой оборот, меня тошнило от переедания.

Мочалки лежали рядом и, в отличие от меня, наслаждались этим чувством. Мазохистки мохнатые.

— Вы представляете? В первый раз вышла к местным нелюдям, и то только потому, что какой-то отчаявшийся идиот вызвал Хейзара. Я толком ничего не видела даже…как же мне плохо.

Съеденный завтрак злорадно притаился в желудке, готовый в любое мгновение напомнить о себе.

Бося согласно прострекотал что-то на своем мочалковом языке, и погладил меня лапкой по бедру.

Я столько литературы прочитала, так подробно изучила все, связанное с бытом велари, что смогла найти в библиотеке, и теперь очень хотела увидеть все это вживую.

А Раяр меня только по диким местам водил, наслаждаясь моими эмоциями. Исключительно негативными, что печально.

А как дело до города дошло, мы и не прогулялись даже. Он просто одного плохого дядьку сожрал, спас девушку и очень качественно запугал ее брата.

Я была почти уверена, что заметила в темных волосах пацана непонятно откуда взявшуюся седину, когда готовясь к очередному перемещению и целому букету связанных с ним неприятных ощущений, в последний раз обернулась, чтобы полюбоваться картиной счастливого воссоединения семейства.

Парень прижимал к себе заплаканную сестру и смотрел на нас странным взглядом, будто бы еще не верил, что все закончилось так хорошо. Будто бы случилось чудо, на которое он не смел и надеяться.

— По всем правилам ты должен был его съесть, да?

На мой вопрос Раяр тогда не ответил и сразу повел в столовую, где запугал и закормил.

А я поняла две вещи: велари странные и, парень, готовый стать едой Хейзара, лишь бы спасти сестру — прямое тому подтверждение. И Раяр, конечно, то еще чудище, но, все же, намного лучше, чем я привыкла о нем думать. Пацана-то он, все же не съел.

И третье, неучтенное, мои мочалки самые лучшие мочалки на этом ущербном осколке. Потому что только они осмелились бы в присутствии своего хозяина, так отчаянно помогать мне бороться с едой.

* * *

Грохот, прокатившийся по коридорам замка, нарушил мой покой.

Дося, как самая впечатлительная из нас, с верещанием бросилась под кровать, Бося просто подскочил, нервно к чему-то принюхиваясь. Я же, просто вздрогнула, опасливо приподняв голову.

Грохот повторился через несколько секунд, потом еще раз и еще. Стены дрожали, от проходивших по ним волн, волосы на голове потрескивали и медленно поднимались, как наэлектролизованные, а растрепанная, черная шерстка Боси искрилась.

Дося трусливо поскуливала в своем убежище.

— Делмар! — рев Раяра чуть не загнал под кровать и меня, но я была до тошноты сытая и двигалась очень медленно.

Собственно, к тому моменту, как в мою комнату ввалился незнакомый мужик, чуть не внеся вместе с собой и дверь, я только сползла с кровати и еще не успела под нее заползти.

— Человек, — прошептал он, не веря своим глазам, — настоящий человек.

Бледный брюнет с горящими глазами очень сильно походил на психа. Хвост, в который были собраны волосы, растрепан, рукав черного камзола расшитого красной шелковой нитью, почти оторван, из рубашки словно кусок вырвали…или выжгли, если взять во внимание черные, словно опаленные края.