По воле богов

Эльмина направилась к двери, дернула ее и резко обернулась, смерив навязанного ей отцом супруга гневным взглядом. Дверь оказалась заперта. К столу она так и не подошла, оставшись стоять у двери в ожидании, когда ее вернут в покои. Ройх спокойно ел и, казалось, совершенно не обращал внимания на вампиршу. Закончив свою трапезу, он промокнул рот салфеткой и подошел к девушке. Тонкие, но неимоверные сильные руки легли ей на плечи, и она дернулась в попытке скинуть их.

– К чему война, Эльмина?

Ведь я был по сердцу тебе.

Об этом вспомни.

– Так было, Ройх, но изменилась Эль.

Могло бы все пойти иначе,

но в голову пришло Судьбе все поменять.

Послала мне любовь другую,

такую теплую, живую.

И ты не вздумай осуждать!

Милей мне синих глаз прекрасный свет.

Лишь в них смогла найти ответ,

что значит быть счастливой.

– Всего лишь человек!

– Да, человек. И мой мужчина.

– Так значит все-таки война?

– Дай мне свободу, и останемся друзьями.

– Не может дружбы быть меж нами.

Я слишком долго ждал тебя.

Пока росла, пока взрослела.

Глазами, смехом звонким и живостью своей

холодного вампира в плен ты взять сумела.

Сказала б "да" еще в круженье бала,

и никогда бы человека не узнала.

Зачем ты медлила с ответом?

– Мой милый Ройх, спроси богов об этом.

Сама Судьба сомкнула мне уста,

меня к другой любви готовила она.

И рада я, что так случилось.

Скорей бы лишь разлука завершилась.

Ройх, умоляю, отпусти меня!

– Нет. Решенье принято и нет пути назад.

И пусть свершен был не со мной обряд,

отцом мне все же отдана.

И стало быть, моя жена.

– Тогда война.

– И в ней ты проиграешь.

– И после этого себя ты мужем называешь?

Она горько рассмеялась. Вампир взглянул на упрямицу исподлобья, вновь взял за руку и открыл двери. Эльмина выдернула руку и вышла первой.

– Ну, раз война,

тогда прими подарок мой тебе, жена.

Вампир невесело усмехнулся, распахнул в ее покои дверь и пропустил вперед. Девушка сделала несколько шагов и ахнула, когда холодный металл ошейника коснулся ее шеи. Ошейник защелкнулся, и загремела цепь, лишая ее свободы. Взбешенная вампирша оскалилась и обернулась к Ройху.

– Что это значит?!

– Теперь не выполнишь угрозу,

бежать не сможешь.

Поверь мне, Эль, моя душа от горя плачет,

но ты сама решила выбрать путь.

И цепь переживешь уж как-нибудь.

Она попробовала разорвать цепь, но оказалась слишком слаба для этого. Не смогла Эльмина выдернуть и кольцо, вбитое в стену, и открыть замок ошейника. В бессильной ярости вампирша кинулась на своего тюремщика. Ройх легко перехватил ее руки, поцеловал одну, после вторую и притянул к себе девушку, осыпающую его проклятьями.

– Смирись и цепь сниму.

– Смирилась!

– Врешь.

Меня не проведешь.

Придет момент, когда смиришься

и моей воле покоришься.

Ну а пока подарок мой,

и ночью темною, и каждым светлым днем

останется с тобой.

– О, как тебя я ненавижу!

Вампир вновь грустно усмехнулся.

– И это я прекрасно вижу.

Дверь приоткрылась, и бес просунул голову в покои.

– Мой господин,

лорд Энцолор желает посетить сестру.

– Мой брат!

На лице Эльмине заиграла радостная улыбка. Ройх внимательно посмотрел на нее и повернулся к бесу.

– Ну, значит, так.

Иди и Энцу передай,

что госпожа наряды примеряет

и видеть никого сегодня не желает.

Бесовка где?

– Внизу стоит, она и привела к нам мага.

– Сюда немедленно.

Ройх с издевательской улыбкой посмотрел на Эль, вновь взбешенную действиями недавнего жениха.

– Нужна ведь помощь госпоже,

вот пусть и помогает!

И всем так будешь говорить.

Об Эль придется им забыть.

Отныне путь к моей жене для каждого закрыт!

Бес понятливо кивнул и испарился выполнять указание хозяина. Вампир еще какое-то время мерился взглядом с негодующей Эльминой, а после, молча, покинул ее покои. Эль бросилась следом, но у самой двери взвыла от боли, когда ошейник впился ей в горло. Яростно выругавшись, она бросилась к окну и успела увидеть, как брат отходит от ворот. Он обернулся, заметил ее в окно и махнул рукой. Эль попробовала открыть окно, но длины цепи на это не хватило. Энцолор внимательно взглянул на ее шею, помрачнел и что-то произнес. После снова махнул, развернулся и ушел, оставив сестру мучиться от осознания, что Ройх лишил ее всех шансов на побег.

В покои вбежала Рени. Она испуганно вскрикнула, запнувшись за цепь своей госпожи и схватилась за щеки.

– Ох, что творится в мире этом.

Вас заковали цепью, а меня запретом.

Не смею я отныне пределы покидать дворца.

– Страданьям нашим не видать конца.

Прошептала Эль и направилась к креслу, уже не обращая внимания на громыхающую цепь. Цепь вообще оказалась примечательной. Она спокойно растягивалась, как резина, давая девушке свободный доступ в любую комнату покоев, но ее длина резко укорачивалась, как только вампирша подходила к двери и к окнам. Впрочем, этой примечательности вампирша не оценила.

* * *

На столицу человеческого княжества опустилась ночь. Князь Монтери, весь день просидевший в своих покоях, поднялся с кресла, подошел к шкатулке, отнятой у сына, и, прихватив ее, вышел из своих покоев.

– Наследник где?

– Он у себя закрылся.

Велел к нему не заходить.

– Пора мне сына подбодрить.

Он долго думал, пытался найти выход из сложившейся ситуации и принял решение, которое посчитал единственно верным. Видение двух юных супругов, так доверчиво прижавшихся друг к другу, все не покидало старого князя. И как бы в душе он не сопротивлялся выбору сына, но, наконец, признал, что ничего изменить уже не может. Анжар говорил, что время излечит душу молодого князя.