По воле северных богов

Раздались шаги, и в кухню вошла Аса.

— Ты уже здесь? Хорошо. Надо почистить овощи для жаркого. Берись.

Куини вздохнула и, приняв из рук дородной женщины грубую плошку, полную различных кореньев и лука, уселась на высокий табурет у добротного деревянного стола.

— Аса, а откуда ты так хорошо знаешь мой родной язык?

Женщина усмехнулась.

— Я англичанка. Много лет назад, как и ты, я была похищена из родного дома. Поверишь ли, когда-то я была молода и недурна собой. Эрик возжелал меня и сделал своей наложницей… Он думал, что это так просто сойдет ему с рук! — подмигнув Куини, повариха воинственно уперла руки в бока. — Мы женаты уже почти двадцать пять лет, дорогуша. Я родила трех сыновей ему и одну дочурку себе. Слава богу, все живы, — Аса перекрестилась.

— Ты христианка?

— Да. А муж мой поклоняется своим богам. Да и какая, в сущности, разница?

— А… Тир?

— По-моему она верит только в себя…

— Аса… Что значит, быть обреченным на могилу?

Женщина метнула на Куини испытующий взгляд.

— Не дай тебе бог узнать это на собственном опыте, дочка, — Аса отвернулась к плите и негромко закончила. — Это слишком жестоко для христианской души.

— Но что это такое?

— А вот представь себе, что ты только что родила… Носила свое дитя девять месяцев под сердцем и в муках выпустила в мир… А мужу твоему, или господину, ребенок показался слабым, или неугодным, или это просто оказалась девочка вместо долгожданного сына…

— И что же? — почти шепотом спросила Куини.

Пожилая женщина передернула плечами и мрачно отрубила.

— Его просто выкинут!

— Что?

— То, что слышала! Так же поступают и с теми детьми, чьи родители бедны и не могут их прокормить. Новорожденного кладут в открытую могилу и оставляют на милость богов. Господин может забрать себе самого сильного, остальные умрут от голода. Вот что значит с рождения быть обреченным на могилу…

— Но это же ужасно!

— Они так не считают. По крайней мере, мужчины. Пока отец не дал имя ребенку, тот даже человеком не считается, и убить его не грех. Так-то, милая.

Только теперь Куини до конца поняла, через какую пропасть пришлось шагнуть Тир, чтобы стать тем, кем она была теперь…

— Что-то ты размечталась, леди! Работу за тебя никто не сделает, а с лентяйками у меня разговор короткий! — окрик Асы вернул девушку к реальности, и, тряхнув головой, чтобы прогнать непрошенные видения, она принялась за дело…

В обед ей вместе с другими девушками пришлось прислуживать за столом, а после перемыть горы грязной посуды. Потом началась подготовка к ужину. И все повторилось, с той только разницей, что за ужином выпили много больше, чем за обедом, и Куини с ужасом поняла, что могло ее ждать, если бы не запрет в отношении нее, наложенный Тир — одну из молоденьких рабынь в отместку за какие-то прегрешения изнасиловали прямо на полу в обеденном зале…

Куини на подгибающихся ногах убежала в кухню и там скорчилась в уголке, обхватив голову руками. Далеко не сразу ей удалось справиться со страхом и приняться за уборку. После она уселась на табурет, положив перед собой острый нож, которым Аса разделывала мясо, и стала ждать.

Ее разбудил свет. Сердце прыгнуло, бешено заколотившись. Плохо соображая, что делает, она схватила со стола свое оружие и вскочила, выставив его перед собой. Светло-серые глаза Тир прищурились на сталь в руках Куини. Медленная улыбка осветила ее строгое лицо.

— Положи, а то порежешься, не ровен час.

Девушка нервно вздохнула, почти всхлипнула и уронила нож.

— Что ты здесь делаешь, дуреха?

— Мне не сказали, где я должна спать, и я не знала, куда мне идти…

Тир вздохнула.

— Пойдем.

Она вновь привела Куини в свою спальню, и вскоре обе девушки уже забрались под одеяло.

— Ты трясешься как заяц под кустом.

Куини дернула плечом и холодновато ответила.

— Я боюсь.

— Чего же?

— Сегодня после ужина…

— А… Ты видела.

— Это было жестоко.

— Да.

— Почему вы не остановили их?

— Есть вещи, против которых я бессильна. Я могу лишь проследить, чтобы этим женщинам не причинили серьезный вред… У тебя дома такого нет?

— О боже, конечно нет!

— А как же удовлетворяют похоть твои братья и их воины?

Куини растерялась.

— Я никогда не думала об этом.

— Тогда не суди меня.

— Я не сужу, — робко промолвила юная англичанка.

Повисло молчание.

— Могу я спросить?

— Спроси, — в голосе Тир слышалась усмешка.

— Нет. Не буду.

— Тогда спи. Что бы ты хотела увидеть во сне?

— Дом… А вы?

— Ничего, — резко ответила Тир, и Куини почувствовала, что ее словно оттолкнули.

Наутро норвежка отвела свою пленницу в небольшую комнатку рядом с кухней.

— Теперь спать будешь здесь. Тут тепло. Без привычки зимой тебе будет тяжело.

Куини прибирала и обустраивала свое новое жилище, когда за стеной, обращенной к улице, зазвенела сталь. Девушка почти бегом бросилась вон и опять увидела на импровизированной арене английского рыцаря, который, на сей раз, бился сразу с двумя противниками. Меч одного из них уже оставил кровавую отметину на плече сэра Гая… Куини отвернулась и, зажимая уши, чтобы не слышать звуки боя, ушла в дом. Почему-то ей было нестерпимо больно видеть его кровь. На кухне уже возилась Аса.

— Что это ты мчишься, будто за тобой черти гонятся?

— Там… Там на дворе опять сражаются…

— Это происходит каждый день. С тех пор, как англичанин оправился от ран, Тир не упускает случая потренировать своих воинов.

— Но так они убьют его! Он уже сейчас ранен!

Аса внимательно глянула на стремительно расхаживающую по кухне девушку.

— Не волнуйся так, глупышка. Это просто царапины. Сама увидишь, когда он придет ко мне за мазью.

— Ты умеешь лечить?

— Жизнь научила. А теперь перестань метаться и берись за дело. Сегодня надо сбить масло.

— О Аса, как ты можешь быть так спокойна? Его кровь так и стоит у меня перед глазами!

— Это бывает… иногда, — дородная женщина мечтательно улыбнулась, вспоминая что-то, и словно помолодела от этих мыслей.

— Ты выглядишь так, словно влюбилась, Аса, — раздался веселый голос от дверей. — Что думает об этом Эрик?

Смеясь, сэр Гай шагнул в кухню и, мгновенно смешавшись, замер — его карие глаза с золотистыми искорками обнаружили изящную фигурку Куини. Один взгляд на нее поверг рыцаря в смятение, заставив сердце стучать громче, а кровь быстрее бежать по жилам. Она потупилась и спрятала руки за спину, не осознавая, что так ткань платья еще отчетливее обрисовывает ее высокую грудь. Темные вьющиеся волосы почти скрыли нежный овал лица, но англичанину показалось, что девушка не меньше его взволнована этой встречей… Вдруг он почувствовал, что кто-то решительно трясет его за плечо.

— Что?

— Проснись, сэр Гай, — терпеливо проговорила Аса. — Давай посмотрю твои царапины.

«Уж если тут кто-то и горит в любовной лихорадке, так это не я. Бедные детки…» — подумала она про себя и, покачав головой, усадила рыцаря на табурет.

Он послушно снял простую тунику без рукавов, позволяя толстухе осмотреть себя. Аса начала смывать кровь с его плеча, и Гай получил возможность бросить еще один быстрый взгляд на Куини. Широко раскрыв глаза девушка разглядывала его мощную грудь, покрытую золотистыми вьющимися волосами, и плоский живот.