Победа при Остагаре, том I, Девчонка-Страж

Анора верила, что Бронвин отослали из Хайевера потому, что она влюбилась в кого-то очень неподходящего, и её родители пожелали избежать скандала.

Она влюбилась в Кайлана? Это было вполне вероятно и сильно беспокоило Анору. Беспокоило даже больше, чем когда доставили первое письмо из Остагара, состоящее по большей части из восторгов Кайлана по поводу Бронвин Прекрасной Воительницы.

Теперь Бронвин Кусланд Серый Страж, а Анора прекрасно знала о восхищении мужа Серыми Стражами. Кайлан такой мальчишка.

Однако отец лично написал о храбрости Бронвин и о её вкладе в борьбу с порождениями тьмы, а отец не был склонен преувеличивать заслуги, свои или чужие. Он не стал, как Кайлан, описывать её красоту, но написал о её замечательном мабари по кличке Скаут, обладающим почти человеческим разумом. И то, что отец был осведомлён о кличке собаки Бронвин Кусланд, показалось Аноре очень важной деталью.

Следующее письмо ещё больше возбудило её интерес. Кайлан весело поведал своё мнение о флирте отца с юной Серой Стражницей. Анора не нашла в этом ничего забавного, но Кайлан не мог выдумать все детали.

«Клянусь, Анора, так и было. Он шептал ей что-то на ухо и задержался, прикасаясь к её пальцам, когда передавал ей кубок вина. Бронвин очень невинно покраснела и её глаза сияли, когда она на него смотрела. Она совершенно точно очарована им: сердце воина дрогнуло в симпатии к грубому и старому герою. Полагаю, всё совершенно ясно, Логэйн испытал нежные чувства к прекрасной молодой женщине, хотя это не то, чему я хотел бы стать свидетелем в этой жизни или следующей…»

Стоило сделать огромную скидку на привычку Кайлана приукрашивать истину, когда ему становилось скучно. Он был безнадёжным фантазёром. Но, тем не менее, флирт отца и леди Бронвин благотворно сказался на отношении Кайлана к Кусланд, и хотя он всё ещё восхищался её красотой и отвагой, Анора отметила, что его описание больше не похоже на описания влюблённого человека. Вероятно, отцу стоит чаще прибегать к подобным уловкам.

Могут ли Серые Стражи вступать в брак? Время от времени Анора думала, что второй брак пойдёт отцу на пользу, если поглотит хотя бы часть его безграничной энергии. Кайлан же не видел в леди Бронвин невесту, но Анора слышала об орлесианских Стражах, иногда сочетающихся браком. Она однажды слышала, как Дункан рассказывал о нескольких подобных парах.

Дункан! Что ж, он мёртв, и это заставляло Кайлана грустить, но отец едва мог скрыть радость от смерти Стража. Была ли это обычная радость от исчезновения кого-то, кто тебе столь неприятен, или удовлетворение от замены Дункана на любезную и красивую Бронвин, Анора понять не могла.

А ещё Бронвин была истинной ферелденкой, что не могло не порадовать отца, впрочем, как и любого здравомыслящего человека. Люди уже окрестили её девчонкой-Стражем — совершенно абсурдное прозвище, но именно такие вещи и захватывают умы простого народа.

В любом случае, Бронвин покинула лагерь в Остагаре, чтобы найти рекрутов для Серых Стражей и помощь Ферелдену, что было гораздо важнее деяний Дункана. Анора порадовалась этой новости. Добьётся ли Бронвин успеха или нет, главное, что она больше не в Остагаре, и не будет заигрывать с Кайланом или завлекать отца в недостойный флирт.

Но вот новость о том, что Бронвин сопровождает второй выживший ферелденский Серый Страж Алистер, сводный брат-бастард Кайлана, ей не понравилась. Раздражающее беспокойство билось глубоко в голове. Кусланд и Тейрин — даже полу-Тейрин — могут составить сильную комбинацию. Без романтичной влюблённости Бронвин в отца это может даже насторожить.

Стук в дверь раздался, когда Анора не закончила даже со вторым печеньем. Она посмотрела на него с сожалением. Эрлина разговаривала с визитёром, объясняя, что её величество погружена в государственные дела и её нельзя отвлекать.

— Уверен, меня она примет, — заявил самодовольный мужской голос. Анора едва удержалась от того, чтобы поморщиться. Гримасничать, даже будучи наедине с собой, было плохой и вредной привычкой. Банн Воган был ей глубоко противен, но он был частью её мира, и ей придётся иметь с ним дело.

После того, как она закончит с печеньем.

Жуя печенье, она думала о том, как это сложно: быть королевой в Денериме, который, будучи столицей Ферелдена, не был городом короля — или королевы. Это был феод эрла Денерима. Анора могла распоряжаться во дворце и в форте Драккон, и, до некоторой степени, в крепости. Всё остальное было подчинено эрлу Денерима, а в отсутствие Уриена — его сыну, гнусному Вогану. Так было до неё и так будет после. Но это было крайне неудобно. В упорядоченном мире король Ферелдена должен быть эрлом Денерима. Анора иной раз развлекалась тем, что составляла замечательный, эффективный городской устав, ограничивающий права неудобного семейства Кендаллов. Он хранился среди бумаг в ящике стола, наряду с её планами по строительству университета, которые Кайлан находил забавными, а отец каждый раз отклонял.

Печенье закончилось, и у неё не осталось причин откладывать встречу, кроме той, что Воган и правда был гнусным типом. Анора знала о нём больше, чем ей хотелось бы знать. Эрлина его ненавидела, и рассказала Аноре, каким плотоядным взглядом он её оглядывал и как «случайно» касался её. А его скандальное поведение в эльфинаже было известно всему городу. В последний раз люди эрла притащили эльфийскую шлюху, которая напала на банна после проведённой с ним ночи и попыталась его ограбить. Этой истории противоречил рассказ достойной уважения церковной жрицы о том, что люди эрла похитили юных эльфийских невест прямо с их свадьбы и надругались над ними. Одна из девушек попыталась защитить свою честь, и была убита. Её нагое, окровавленное тело было вывешено перед особняком эрла в назидание… кому? Анора поджала губы. Другим женщинам, чтобы не смели противиться Вогану? Это было жестоко и несправедливо, но эльфийка подняла оружие на банна, и он имел право убить её так, как ему захочется. Без сомнения, закон был на его стороне, и эльфам было бессмысленно требовать у суда справедливого возмездия за похищения и изнасилования. Эльфинаж по закону подчинялся банну, и все судебные иски эльфов будут оставлены без внимания. Тем не менее, Анора была полностью уверена в том, что между «законом» и «справедливостью» иной раз была большая разница.

Если на то пошло, то само существование эльфинажей было предосудительным. Возможно, они были необходимы, но уж точно не было необходимости содержать их в таком убожестве и беспорядке. У Аноры не было возможности вмешаться в это напрямую, а Воган и его отец Уриен оставались глухи к её намёкам.

Разумеется, она не пожелала принимать Вогана в своей святая святых. Если он желает поговорить с ней, то может сделать это в расположенной по соседству Малой зале для аудиенций, там, где её охранники не смогут их подслушать, но зато будут прекрасно её видеть.

Анора промокнула губы льняной салфеткой, затем встала и выпрямилась. Она прошла к дверям, высоко подняв голову. Воган поклонился и улыбнулся ей ужасной, похабной улыбкой, принимаемой им за обаятельную. Анора с удовлетворением отметила, что заработанный им шрам, тянущийся от подбородка до уха, до сих пор имеет огненно-красный цвет.

— Ваше величество, — жеманно произнёс он.

— Банн Воган. Какая неожиданная радость…

*

— На подходе другой караван, милорд, — доложил эрлу капитан Чейз. — Только что миновал крепость. Три повозки и полторы дюжины эльфов. Караванщик сказал мне, что эльфы прибывают со всех концов страны, в надежде, что их тут наймут.

— Превосходно, — сказал ему Рендон Хоу. — Сопроводи повозки в Амарантайн и пошли кого-нибудь вперёд предупредить Каладриуса.

Стоило только подумать, что остался без гроша в кармане, как в голову пришла блестящая идея.

Рендон Хоу немного поиздержался после реализации своих прошлых блестящих идей — зачистка Кусландов прошла не так, как он планировал, но на этот раз это была действительно прекрасная мысль — о тех, чья судьба никого не волнует. Он мог получить ресурс, который не стоит ничего — которого в Ферелдене и так в избытке, и который в целом для страны бесполезен, — и превратить его в чистое золото.