Победа при Остагаре, том I, Девчонка-Страж

В чистое золото тевинтерских монет, если быть точным.

Если несколько эльфов отправились искать лучшей доли, а домой так и не вернулись, кто мог ожидать иного? Если все эльфы Ферелдена исчезнут, разве это кого-либо озаботит?

Эта идея нуждалась в доводке, она не сразу выкристализовалась в голове Хоу. В Амарантайне не было своего эльфинажа, и община эльфов была не столь велика. В Хайевере эльфинаж имелся, однако такой же неспокойный, как и все остальное в этом желанном для него тэйрнире. Хайеверские эльфы по какой-то непостижимой причине были очень привязаны к Кусландам и уже устраивали уличные беспорядки. Часть из них пришлось повесить или иными красочными способами донести, что власть теперь принадлежит Хоу, но вскоре после этого на связь с Хоу вышел некто, назвавшийся предпринимателем. Предпринимателем того сорта, который объяснил, что мёртвые эльфы бесполезны, в отличие от живых, которые ценятся, конечно, не на вес золота, но могут принести хорошую прибыль людям с практической смёткой.

Была заключена сделка, корабли загрузили под покровом ночи, а Хайевер потерял избыток своего населения. Лучшие цены назначили за сильных мужчин и красивых женщин, но и за эльфийских детей тоже что-то заплатили. Прикрылись историей о том, что эльфы будут заключены в Амарантайне за их злодеяния. По большей части, даже восставших не взволновала судьба этих эльфов. Тем более что всё было сделано быстро и в живых не осталось никого, кто мог бы рассказать обратное. Хоу хорошо усвоил урок о выживших свидетелях. Сам эльфинаж был снесён, а на его месте заложена прекрасная вилла. Хайеверский замок безнадёжно устарел, и его до сих пор никто не удосужился отмыть от пятен крови.

Итак, эльфы были проданы, и внезапный полноводный поток золота, пролившийся на Хоу, изрядно увеличил его шансы на успех на севере. Он хорошо платил своим людям, покупая их верность, и выиграл драгоценное время.

Потому что время было тем, в чём он нуждался больше всего: время на то, чтобы усилить свои позиции; время на то, чтобы подчинить Хайевер; время на то, чтобы найти союзников; время на то, чтобы написать Логэйну и попытаться убедить его в том, что то, что он сделал, было просто необходимо сделать; время на то, чтобы королева успокоилась; и время на то, чтобы убийцы успели сделать свою работу.

Хотя он не мог повторить свой подвиг с превращением нескольких сотен эльфов в золото за один приём, он по-прежнему имел стабильный источник дохода, благодаря тайной договорённости с банном Воганом. Хоу послал надёжного агента, чтобы переговорить с Воганом об острой нужде Амарантайна в рабочих руках, и что он готов поделиться умеренной суммой, если Воган обеспечит регулярную отправку групп эльфов-подёнщиков из денеримского эльфинажа в Амарантайн, по Пути паломников. Воган с радостью встретил это предложение, которое позволяло ему удержать под контролем переполненный столичный эльфинаж. Эльфов приводили сразу к докам и после недолгих объяснений сажали на корабли, где они быстро оказывались в цепях и клетках, а затем, после того, как Хоу получал мешок золота надлежащего размера, корабли уходили прочь, за горизонт, куда скатертью им и дорога.

Наверное, когда люди Ферелдена поймут, что он для них сделал, они поставят ему памятник.

— Отец! — Томас Хоу ворвался в кабинет отца, осмелев от негодования и от излишне выпитого с утра. — Этот ублюдок Чейз не пустил меня в конюшни! Сказал, что я не могу взять лошадь для поездки в Амарантайн!

— Не сегодня, Томас, — спокойно ответил Хоу. — Для тебя это не лучший день для поездок. Можешь отправиться в Амарантайн завтра. Возможно, мы поедем все вместе — ты, я и твоя сестра, если пожелает. Ты сможешь повеселиться с друзьями, а Делайла сможет уделить время покупкам. А мне понадобится повидаться с некоторыми людьми. Да, отправиться завтра это хорошая идея.

— Только если мне не придётся подкатывать к этой кобыле Эсмерель, — проворчал Томас.

— Ты будешь вежлив с нашей верной сторонницей банном Эсмерель. Она мой друг. Я не заставляю тебя к ней «подкатывать», но благородному человеку надлежит вести себя по-благородному. «Подкатывать»? Что за вульгарное словечко!

Томас изучал носки своих сапог, запуганный и несчастный.

Его отец подошёл к окну и проводил взглядом маленькую цепочку повозок, удаляющуюся в северном направлении.

— Тем не менее, там будет дан ужин, и не сомневайся, что я потребую твоего присутствия и чтобы ты показал всё, на что способен. После этого можешь заниматься, чем угодно. Не вижу причин, по которым нам потребуется спешить домой на следующий день.

Томас развернулся, чтобы уйти, но взглянул на заваленный бумагами стол отца и задержался.

— Ты получил письмо от Натаниэля.

— Получил.

— С ним всё в порядке?

— Да.

Томас посмотрел на отца умоляющим взглядом, точно ребёнок, выпрашивающий сладости. Хоу ненавидел проявления всякого рода слабостей, но решил, что в данном случае это уместно. В конце концов, братская привязанность была полезным инструментом для сохранения семейных уз и даст силы выстоять перед врагами рода Хоу.

— Он изучил всё, что считал достойным для изучения. Если ситуация в ближайшие месяц или два улучшится, то я пошлю за ним. Всему своё время.

— Он обнаружит вокруг себя осиное гнездо, если вернётся.

— Возможно. А может быть и нет. Нас не победить, Томас.

— Кусландов тоже ещё до конца не разбили.

Хоу невесело рассмеялся.

— Да, не до конца. «Мы ранили змею, но не убили», как говорится в одной старинной легенде. Не беспокойся. Кусланды обречены. Даже если убийцы не преуспеют, у меня есть неопровержимые доказательства того, что Брайс и Элеанора были предателями и продались Орлею. Я это заподозрил ещё когда в прошлом году Брайс задержался в Орлее чуть дольше положенного. А уж когда эти бумаги попали в мои руки, я ничуть не удивился.

— А что насчёт Фергюса? Ему тогда было шесть лет, он тоже был предателем?

— «О волчатах никто не восплачет», — высокопарно процитировал Хоу. — Как только Логэйн прочтёт эти бумаги, Кусланды и их наследники будут объявлены предателями. Фергюсу повезёт, если он отделается изгнанием, а не будет публично казнён. Он станет вымаливать крохи со стола Императрицы подобно псу, которым он и является. Кусланды, как род, уже мертвы. Просто они это ещё не поняли.

— Бронвин стала Серым Стражем, и я слышал, что король ей благоволит. И тэйрн Логэйн тоже. Говорят, она выиграла битву при Остагаре…

— Да-да, как это мило. Маленькая злючка всё ещё играет в мальчишеские игры. Не удивлюсь, если Логэйну она понравилась. Вполне объяснимо, особенно если вспомнить его подругу, если старые слухи правдивы… И даже вполне возможно, что девчонка ничего не знала о планах своих родителей в отношении себя — что теперь уже не оспорить из-за вмешательства этого осла Дункана. Во всяком случае, она уже не подлежит королевскому суду, поскольку преступление было совершено до её вербовки. Если она выживет — что благодаря её авантюрной натуре маловероятно — то после того, как порождения тьмы будут разбиты, она, скорее всего, уедет в Андерфелс.

— Отец, ты уверен? — осмелился спросить Томас. — Ты полностью уверен в этом? Или ты всего лишь веришь в это потому, что это вписывается в твои планы? Из-за того, что Бронвин отказала? Могут бумаги быть фальшивкой? Что, если это орлесианский заговор с целью рассорить знать…

— Улики неоспоримы, — уверенно сказал Хоу. — Оскорблённая бард собрала все разрозненные факты воедино. Я видел бумаги собственными глазами. Брайсу — корону, его дочери — брак с орлесианским принцем. Ферелден бы продали, как быка на ярмарке. Как только та женщина закончит сбор информации, я предоставлю бумаги Логэйну. Не сомневаюсь, он найдёт им правильное применение. Я более чем уверен, что обаяние девчонки-Стража не сможет соперничать с угрозой безопасности Ферелдена.