Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

Тогда они, все - таки, вырвались из засады. Удастся ли сделать это сегодня?

Вокруг снова столпились зеваки.

Что движет людьми в такие моменты ? Жестокое любопытство ? Суеверная радость: не я ? А может, - это выхлопной канал человеческой агрессивности ?

Уклон, и нога Ченя в тяжелом, с металлической поверху пластиной проносится у его подбородка.

А теперь бить самому: с поворотом, как учили!
– мелькает в мозгу Виктора.

В тот же момент его и Ченя хватают несколько сильных рук. Сначала он ничего не понимает: ч то произошло ? Почему толпа вокруг из окаменевшей в напряжениом молчании вдруг становится живой и шумной ?

Лица движутся, жестикулируют, улыбаются. Ах да, - новые действующие лица. Группа захвата! Явились, не запылились ! По дороге в районе Лыткарина они попали в автоааварию, конфисковали попутный микроавтобус... Но все равно не опоздали.

На китайском мафиози - наручники.

Анастасия что - то объясняет старшему группы, видно, передает номера машин - первой, на которой уехали китайцы, и второй - в какую сели "новые русские".

Группа захвата заталкивает Ченя к себе в микроавтобус. Повеселевшая толпа возбужденно переговаривается: она на их стороне. Справедливость - с полицейскими. Они - стражи порядка.

На них показывают пальцами, улыбаются. Ими гордятся. Радуются. Порок наказан, справедливость восторжествовала.

Виктор растерянно оглядывается:

– Блин! Где мой телефон ?

Он возвращается на пустырь за коммерческими палатками, ходит, чертыхаясь, вглядывается в вытоптанный снег и, в конце - концов, находит его. Но пользоваться им ему уже никогда не придется. Он разломан ко всем чертям.

Ему навстречу идет Алекс. Он первым увидел спецназовцев и убрался в сторону, чтобы не подвести Виктора и Анастасию. Тем ведь категорически запретили брать с собой иностранца:

"Вы что, оборзели ?. А страховка ? А выплата пособия семье при несчастном случае ? "Черный тюльпан" ? Транспортировка ? За чей счет, гаврики ?"...

– Ну что, капитан, выпьем?
– спрашивает Виктор.

– Сейчас ?
– Крончер вздрагивает.

Они следуют в ларек, у которого только что разыгрывался бой местного значения, Виктор о чем - то переговаривается с продавцом. К ним присоединяется Анастасия и они проходят в святая-святых, в глубь.

Тут еще недавно кто-то выпивал. Немытые стаканы, крошки хлеба оборванные бумажки-лицензии...

Продавец открывает им бутылку "Привета". Потом - банку огурцов. Ставит три стакана..

– Ты, действительно, завтра летишь?
– спрашивает Виктор.

– Да. Эмиссар мной не очень доволен...

– Значит, и тебе ничего не светит?

– Абсолютно.

– Тогда это, тем более, необходимо отметить. Чень - весьма крутой мужчина. И мы справились с ним.

– И с Рындиным тоже, - добавляет Анастасия.

Ей невесело. Может, еще в большей мере, чем Крончеру.

Чернышев разливает водку.

– Видела бы меня сейчас моя мать, - криво ухмыляется Алекс.

– Ну,- машет рукой Виктор, - моя к такому давно привыкла... Может, у нее было на это больше времени?!

И снова аэропорт. Только на этот раз - международный. "Шереметьево".

В том, что эту ночь ни Анастасия, ни Алекс не спали, у Виктора нет никаких сомнений: у обоих от зевков, как они не старались это скрыть, стягивало лица, а под глазами, как чеканка, выделялись темные круги.

Какое идиотство - условности, подумал Чернышев, глядя на них.

Им явно хотелось скорее остаться вдвоем, но показать этого они не могли. Более того, - пытались всем своим видом продемонстрировать чисто официальную сдержанность.

Так продолжалось, пока Чернышев внезапно не вспомнил, что здесь, в аэропорту, работает его старый знакомый -диспетчер, и ему во что бы то ни стало необходимо с ним встретиться.

Именно сейчас...

Он исчез, и они остались вдвоем: Алекс и Настя.

– Когда у тебя отпуск ?
– словно он ее об этом не спрашивал раньше, осведомился Алекс.

– В августе...

– Месяц?

– Месяц плюс время на дорогу!

– Я встречу тебя в аэропорту имени Бен-Гуриона...

– Это далеко от Иерусалима?

– Меньше часа езды, - вздернул он брови: у нас расстояния иного порядка.
– А раньше не сможешь?

Она мотнула головой:

– У нас график...

Он взял в руки ее лицо и тихо, с нежностью прикоснулся. Она прикрыла глаза.

– Мы с тобой, как два поезда: встретились на дальнем полустанке и понесемся в разные стороны, - прошептала она.

– Поезда уходят и возвращаются, - провел он пальцем по ее подбородку.

– Но не пассажиры...

– И пассажиры тоже, - поправил он убежденно.

Перед ними снова возник Виктор. Его, буквально, трясло от смеха. О знакомом диспетчере он явно забыл.

– Колобок !
– зашелся он до кашля от хохота. На него, ничего не понимая, глядели Настя и Алекс.

– Какой "колобок" ? Ты что городишь ?
– спросила Анастасия с досадой.

– К а т а л а ...

– Да можешь ты, в конце - концов, толком объяснить ?!

Всхлипнув в последний раз и с трудом вытерев глаза платком, Виктор объяснил:

– Карточный шулер! Вон он! Летит в одном самолете с Алексом на свою новую родину...

И он показал рукой на маленького лысоватого мужчину лет сорока в кожаном добротном пальто: тот едва доставал до плеча стоявшей рядом с ним даме.

– Да он самому Господу Б-гу толкнет фуфло! И так, братцы, что тот и не заметит ничего...

Алекс, сморщившись, словно случайно вместо молока глотнул уксуса, смотрел на пару неподалеку от себя.

Хрюкнув напоследок от смеха, Виктор поманил шулера пальцем:

– Митьков, а ну - на минуту !

Тот подошел, самой своей походкой демонстрируя солидность и даже некую снисходительность.

– Знакомьтесь !
– показал на него Виктор, - Мой старый знакомый и по совместительству новый репатриант - Колобок. А это капитан израильской полиции - Алекс Крончер. Не ты ли тут, в Шереметьеве, прокомпостировал мозги капитану, когда он прилетел. Нет? Кореша твои? Смотри! Все равно лучше тебе с ним заранее познакомиться...