Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

Виктор обернулся к Крончеру и Анастасии. Те сидели не шевелясь, словно боясь нарушить замкнувшую их невидимую цепь высокого напряжения. Теперь, когда операция подходила к концу, провода вот - вот должны были разъединиться.

Оставался только небольшой китайский отрезок, именуемый " Чень".

В территориальном отделении милиции стрельба за забором Медицинского Центра "Милосердие, 97" не осталась незамеченной. Первая же машина "ПМГ", подъехавшая к особняку, обнаружила, что дверь контрольно-пропускного пункта прочно заперта. Металлические ворота были тоже закрыты.

Лезть через ворота менты не решились. Им - то было хорошо известно об электронике, которой напичкано рындинское заведение. О нем и без этого уже ходили скверные слухи.

Экмпаж ПМГ вернулся не солоно хлебавши.

Начальник отделения, хоть и с опозданием, поставил, все же, в известность о выстрелах Районное Управление, а то, в свою очередь, дежурного по городу и Региональное Управление по борьбе с организованной преступностью.

Поскольку сообщение поступило в РУОП почти сразу вслед за звонком Чернышева, оно произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Старший оперативный состав был немедленно вызван к генералу.

Докладывал его первый заместитель.

– Я уже дал команду обложить Центр: Рындин сейчас - как медведь в берлоге, - расторопный полковник, сразу же взявший инициативу в свои руки, по привычке слегка играл на публику.

Послышались смешки: уж про его страсть к охоте знали все.

– Это очень важно и вот почему...

Он впервые, хотя и в узкой аудитории, упомянул об операции, разработанной им пару недель назад вместе со своим непосредственным шефом из ГУОПа - "Димой".

– Создана специальная группы представителей полиции трех государств для борьбы с преступным оборотом трансплантантов...

Полковник изложил общие мероприятия: перекрытие подходов к Центру, обеспечение прикрытия...

– Мы уже выставили там наряды. Каждого, кто попытается войти или оттуда выйти, будут задерживать и доставлять в штаб проведения операции...

Офицеры что - то вписывали себе в блокноты. Кто - то просто чертил или рисовал. Начальство любит старательных.

– Есть основания полагать, что на обыске мы обнаружим там такой же рюкзак, что и в Видном, - на секунду остановившись, полковник подчеркнул голосом особую важность этой детали.

Ни для кого уже не было секретом: в рюкзаке, в Видном оказались лишь части трупа, почти все важнейшие внутренние органы которого были извлечены.

– Сейчас позвонили из Бюро судебно-медицинской экспертизы по поводу расчлененного трупа...
– Генерал помолчал.
– Судя по старым послеоперационным рубцам, описанным в истории болезни, это бомж, которого несколько дней назад подобрала "скорая" в Бирюлево - Западном...

Генерал внимательно посмотрел на собравшихся и, слегка помедлив, продолжил:

– Уже поехали за санкциями на обыск у руководителей Медицинского центра и в самом помещении. С теми данными, которыми мы располагаем, думаю, у прокурора возражений не будет...

Генерал и обвел присутствующим коротким энергичным взглядом, который многие не выдерживали.

– Поэтому начальникам отделений: срочно собрать весь личный состав. Никого не отпускать. Понадобится много народу...

Он взглянул на часы:

– Сейчас 22. 07. Объявляю перерыв на 30 минут. Срочно подготовить расстановку личного состава. В 22.37 прошу всех снова собраться...

Двери генеральского кабинета раскрылись: участники прерванного совещания появились в приемной. Тут их уже поджидали подчиненные подписать срочную бумагу, доложить полученный факс...

Майор Ловягин тоже был в приемной. Он куда раньше других почувствовал, что в управлении что-то готовится.

Разминая слегка плечи, первым прошел к поджидавшим его оперативникам полковник. Очки его были подняты на лоб.

– Есть работа. Никому не уходить...

Ловягин прислушался. По отдельным обрывкам слов довольно ббыстро составил общую картину... Медицинский Центр... Рындин... Санитар "амбуланса"...

Водянистые глаза его не выражали никаких эмоций. Только крупные и жилистые руки слегка напряглись.

В коридоре, он, оглянувшись, суеверно постучал по настенной панели. Потом вновь зашел в кабинет, накинул куртку и быстро спустился вниз. Вышел на Шабаловку.

Падал тихий снежок. Прохожих было мало.

Ловягин прошел в сторону Американского стоматологическо го центра, к телефону - автомату. Оглянулся, достал записную книжку и набрал номер.

Первый звонок был предназначен бывшему коллеге, парившему ныне совсем в иных сферах. Тому самому, кто порекомендовал Рындину обратиться за помощью к нему, Ловягину.

Майор проинфоровал его о предстоящей операции РУОПа и предстоящем задержании и допросе Рындина. Абонент выслушал его сообщение молча, никак не прокомментировал.

– Давай, - сказал он перед тем как повесить трубку.

Они понимали друг друга без слов.

Теперь Ловягин набрал номер сотового телефона Рындина.

– Ты?
– спросил отрывисто.

– Кто это?
– Рындин как обычно был холодно-высокомерен. Так богатый посетитель разговаривает с услужливым швейцаром.

Ловягин коротко бросил:

– Не строй из себя целку! Я жду тебя недалеко от старого места. Но не в зоопарке. Он закрыт...

Он достал платок, шумно высморкался, скорее, просто для того, чтобы унизить человека на другом конце провода. Ловягину было плевать на его амбиции. Час пробил.

Убрав платок, жестко добавил:

– За тобой охотятся! Подробности через пол-часа. Интересуешься? Тогда захвати, что положено...

Рындин не произнес ни слова.

– Будь в переходе, между старой и новой территориями зоо парка. Под мостом. На Больших Грузинах...

Ловягин вернулся на тротуар, перешел на другую сторону. Поднял руку. Первая же машина - "жигуль" - "шестерка притормозила.

– К Павелецкому вокзалу. Возьмешь?

– Пятьдесят.

– Нет вопросов.

Ехать было - всего-ничего.

Хозяин "жигуля" бодро погнал к Садовому кольцу. Реконструированный с десяток лет назад Павелецкий вокзал открылся справа, сразу за Валовой улицей,уже через несколько минут. Вход в автоматические камеры хранения шел через туннель, начинавшийся у угла здания.