Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

– Вон он...
– Анастасия первая увидела скромный "жигуль" у обочины. Приятель Виктора, пару часов назад участвовавший в задержании "амбуланс" с Михалычем и санитаром, ждал их на дороге.

– Остановишься рядом...
– Приказал Чернышев.

Пока гнали в гостиницу, коллега за баранкой, скупо и не вдаваясь в подробности, сообщил, что санитар "амбуланса" начал к о л о т ь с я:

– Вспомнил, что на днях привозил в Центр пьяненького мужичка из Бирюлева-Западного. Помните: бомжа, которого увезли из телефонной будки!

Чернышев тотчас откликнулся:

– Ну! Его потом дружок искал!.. А зачем привозил?

– Говорит, что хотел помочь. Морозная ночь и прочее. Но по дороге тому стало вдруг плохо и они его подвезли к какой- то больнице и там оставили...

– Теперь он поплывет.

– Я тоже думаю. Пока же клянется, что это один единственный случай, а о судьбе бомжа ничего не знает...

– Известное дело!

– Лиха беда - начало, - заметил приятель обнадеживающе.
– По своей сути- то он - больше хулиган...

– Тогда ясно.

Менты знали эту публику. Чем круче снаружи, тем мягче внутри: как арбуз ! Пока не взрежешь - бомба, а как до мякоти добрался - течет...

– Короче, Чернышев, ты понял, к чему я веду.

Он подмигнул так, чтобы сзади это увидели в видовое зеркало Анастасия и Алекс.

– Можешь не объяснять. Я-то сразу догадался: бутылка!

Чернышев потянулся к сотовому телефону:

– Тихо всем ! Выхожу на связь с начальством !

Разговор с непосредственным начальником получился коротким, но продуктивным.

И Анастасия, и опер - друг Виктора, и Алекс внимательно прислушивались.

Крончер с удивлением открыл для себя - Чернышев докладывает так, будто не сам видел рындинскую "фабрику смерти", а лишь узнал о ней из некоего источника.

Больше того, начальство, показалось ему, это вполне устраивает. Оно и не стремится получить более исчерпывающую информацию.

Ни слова не было сказано о том, что они проникли в Медицинский Центр и освободили его, Алекса, черт возьми !

Между тем все в машине, кроме Крончера, понимали, что происходит.

До принятия новых законов, регламетирующих борьбу с мафией все их сегодняшние действия были абсолютно незаконными.

И задержание экипажа "амбуланса", и допрос с угрозами, учиненный Михалычу в лесу, у скоростняка, и самочинный обыск Медицинского центра Рындина, и, конечно же, нанесение телесных повреждений охранникам...

Их могли запросто отправить за решетку.

В таких случаях прокуроры дают санкции на арест ментов с особой легкостью. Не спас бы их и успех операции - поскольку состав должностного преступления был на лицо.

И, вообще, кто сказал, что победителям ничего не светит?

Светит. И чаще всего суд. Победителей судят порой еще строже, чем побежденных: они ведь куда более опасны...

Правда, вот незадача: что стало бы с Крончером, если бы они не ворвались на территорию Центра вместе с запуганным насмерть водителем и не разоружили охрану, а, вместо этого, пошли бы по начальству?! И какие доказательства они могли бы представить ? Инстинкт? Подозрения? Интуицию?

И есть ли гарантия, что у главы "Милосердие, 97" не было в прокуратуре своего человека, который бы его немедленно предупредил об опасности?

Начальство на другом конце провода не меньше своих подчиненных было заинтересовано в успехе. Оно само все прекрасно понимало, и вынуждено было играть в ту же игру.

– Там функционирует подпольно центр по насильственному изъятию жизненноважных органов для пересадки...
– Чернышев все больше успокаивался, освобождаясь от лежавших на нем грузом собранных сведений.

Упомянул он и бомже из Бирюлево-Западного, и о признании санитара...

– Надо срочно истребовать историю болезни бомжа...

– Она у нас в кабинете, сверху, на сейфе. Пусть кто-нибудь сходит, возьмет.

Несколько раз разговор прерывался. Виктор слышал, как начальник отдела кого-то послал к ним в кабинет. Кому-то приказал: "Никуда не уходить...". Потом кого-то позвали...

Стало ясно: сейчас, не мешкая, будет собран оперативный состав и намечен план действий. Режиссура была известна, и актеры действовали согласно ей, не отклоняясь ни в ту, ни в иную сторону.

– По некоторым сведениям...
– продолжил Чернышев, - на складе, в шкафу, в помещении кассы, находится несколько самопальных рюкзаков. Возможно, именно в одном из таких привезены части расчленнного трупа в Видное...

– Когда их видели? Рюкзаки могли за это время убрать...
– прозвучал резонный ответ.

Собеседник делал вид, что не допускает даже мысли, что Чернышев и Гончарова могли проникнуть на склад, а тем более предпринять при этом кое -какие меры.

Он отлично знал свои кадры.

– Очень может быть, что один из рюкзаков засунут под радитор центрального отопления...
– предположил Чернышев.

– Это было бы отлично, Виктор...

– Да и еще "Крокодил Гена"! Нет ли его под сиденьем у водилы? По игрушке легче опознать "амбуланс".

Лихой наскок на Медицинский Центр обещал успех. Оба они понимали друг друга, хотя степень риска в будущем была у них разной.

Главное из неписанных правил игры гласило:

" Если провал - вы берете всю вину на себя. Я ничего не знал, ты мне не докладывал..."

Пока еще Крончер все еще не мог вникнуть в причину странных умолчаний.

Чернышев дал ему глотнуть из плоской фляги, которую брал с собой в лес.

– Ну как ?
– ревниво осведомился он.

Можно было подумать, что содержимое фляги - продукт его, Чернышева, собственного изготовления.

– Перфект! Высший класс!

– Куда мы теперь ?
– спросила Анастасия.

– Ты с Алексом в гостиницу, - отрывисто бросил Виктор.

Она покраснела. Но он, посмотрев на нее в зеркальце спереди, продолжил:

– Его сейчас нельзя оставлять одного.

– А вы все ?

– На службу. До начальства дошло, кажется. Ну, и он тоже руку приложил, - Чернышев усмехнулся и кивнул в сторону сидевшего за рулем приятеля.
– Ночью начнут трясти Медицинский Центр. Нам троим там появляться нельзя, да нас и не пошлют. Начальство знает: охранники опознают схода...