Побег от прошлого

– Что например? – я смотрю ему в глаза сверху вниз, и мне упорно не покидает чувство, что пора бы мне на самом деле заткнуться. – Что может быть хуже, чем это?

– Многое, Кристен. – Он мотает головой, но, вопреки ожиданиям, не начинает развивать эту тему. – Лучше тебе и не знать… Вернее… Ты, конечно, все равно это узнаешь. Майл с Михаэлем разберутся во всем, я уверен, но, по крайней мере… Я не хочу говорить об этом, - честно признается он, и я лишь понимающе киваю.

Помолчав еще некоторое время, я внезапно задаю вопрос, который вообще никогда ни при каких условиях не собиралась задавать.

– А ты… ты что-нибудь помнишь о своих родителях?

Эль вздрагивает, словно я окатила его ледяной водой, а потом смотрит на меня долгим взглядом, словно раздумывая, что бы сказать. А мне почему-то начинает казаться, что это не такой уж бестактный вопрос, поэтому я не спешу рассыпаться извинениях за свой идиотизм, а терпеливо жду ответа. Наконец, отведя взгляд от моего лица, Эль устремляет его в потолок и едва заметно вздыхает.

– Не очень много, - наконец, произносит он. Медленно, словно с трудом выдавливая из себя каждое слово. – Гораздо меньше, чем хотелось бы, к сожалению. Иногда, когда смотрю на старые фотографии, то что-то вспоминается. Иногда мы с Ватари говорили о них, он-то мне и рассказал, кем они были, когда были живы. Мама работала журналисткой в «Таймс» и вела раздел криминальной хроники, а отец работал в Скотланд-Ярде, что, как ты сама понимаешь, и помогло мне тогда избежать волокиты, когда Бейонд устроил кровавую резню в том доме. Их, собственно, и убили из-за расследования, которым они вместе занимались. Это было громкое дело, хотя ты, наверное, о нем не слышала. В общем, если коротко, то в Лондоне была совершена серия дерзких разбойных нападений на зажиточные дома. Забирали только самое ценное и испарялись бесследно. Но самое главное, хозяев ограбленных домов убивали, не моргнув и глазом. С особой жестокостью. В результате выяснилось, что преступления совершали отец и сын, и удалось арестовать старшего из них, но сын как в воду канул. До того самого дня… Но и после этого он скрылся. На пять лет, а потом его нашел Бейонд… Хотя тогда я еще и не подозревал, что это сделал он. По крайней мере, до того, как Дэниэл не погиб таким же способом. И, ты знаешь, Кристен, когда Бейонд убил Джейсона, Жанну и бабку, в Скотланд-Ярде не особо и искали…

– Вот оно как… - вздыхаю я. Честно говоря, рассказанное Элем не стало для меня такой уже неожиданностью, хотя я и не предполагала, что их с Бейондом отец был полицейским. Но теперь, когда он это озвучил, все встало на места. Его страсть к расследованиям, выдающиеся способности в области криминалистики и все такое. Пусть он тогда и был ребенком и отец вряд ли мог его чему-то научить, но правду говорят, что через гены могут передаться и хобби, и знания.

– А вообще, если просто вспоминать родителей, то перед глазами сразу же встает задний двор дома, где мы жили, - продолжает Эль, не обратив на мои слова никакого внимания, будто не слыша их вовсе. – И солнечный день, хотя воздух все еще влажный от недавно прошедшего дождя. И мы с мамой и Бейондом водим хоровод вокруг мангала, на котором пекутся тосты. Помню, она любила брать нас на руки и раскручивать, словно на карусели, и ее волосы почему-то неизменно пахли мятой. И она постоянно пела нам какие-то песни на других языках, а когда мы спрашивали, о чем она поет, она лишь смеялась и говорила, что когда мы вырастем и выучим другие языки, тогда и поймем. И она всегда улыбалась. Всегда. Я не могу вспомнить ни одного случая, чтобы она сердилась и повышала на кого-то голос. Даже если папа поздно возвращался с работы, даже если соседская собака разрывала ее клумбы, даже если мы с Бейондом, по уши грязные возвращались с улицы, она реагировала спокойно. Мягко говорила, что так поступать нехорошо и отправляла нас в ванную отмываться. А папа… папа редко бывал дома, постоянно пропадая на работе. А когда у него был выходной, он неизменно вел нас в зоопарк, или в парк аттракционов, или еще куда-нибудь. Славные были денечки. Пока в один прекрасный день все не вылетело в трубу.

– Вам повезло с родителями, - улыбаюсь я, слегка приподнимаю со своих коленей его голову и подкладывая под нее маленькую диванную подушку. – Со мной и Джейн мама никогда не играла. И никогда не пела нам никаких песен. И сказок не читала. Хоть мы и не близняшки, но… Встретившись с Джейн сейчас, ты ни за что не подумаешь, что она моя сестра, если не будешь знать этого заранее. Мама ужасно хотела, чтобы мы были во всем похожи на нее. С раннего детства она учила меня своим дамским премудростям, как, по ее мнению, должна вести себя каждая уважающая себя женщина. Права выбора у меня не было, так что приходилось учить, какой вилкой надо есть салат, а какой – рыбу и не путать все это. И носить бесконечные нарядные платья, которые я ненавидела. Ходить туда, куда она хотела, есть то, что она хотела, делать то, что она хотела. Так что у меня тоже то еще детство было… В свободное время я, вместо того, чтобы играть на улице с другими детьми или смотреть кино, сидела и читала русских классиков, потому что мама горела желанием уехать в Россию. Свою идею она, впрочем, осуществила. Мы действительно год жили в России, но к тому времени меня окончательно достала ее воспитательная система, так что я дала себе волю и подняла самый настоящий бунт. Вопреки ее указаниям, обросла кучей школьных друзей, ходила в клубы и на дискотеки, сам понимаешь. В результате мы, по ее же решению, и вернулись обратно в Нью-Йорк. Она, видать, наивно полагала, что в родном городе я возьму себя в руки, и все будет по-прежнему. Но не тут-то было. Так что, в конце концов, она была вынуждена махнуть на меня рукой и полностью углубиться в воспитание Джейн, которой, в отличие от меня, до одури нравилось все, что говорила ей мама. Короче говоря, меня сочли неудачным экспериментом и забыли. По крайней мере, мама. С папой-то у нас были отличные отношения всегда, хоть главой семьи, вопреки обычаю, и считалась мать. Ему никогда не нравилось, что она пытается сделать из меня свою копию, даже видя, что мне это не по нутру, так что в России я получила свободу не без его помощи. И мое поступление в Гарвард, и переезд в Кембридж тоже был его идеей. Мама по началу была резко против, чтобы я одна куда-то уезжала, но потом все же смирилась, потому что, во-первых, учеба мне нравилась, а во-вторых, бесплатное обучение в Гарварде на дороге не валяется. Они даже сюда приезжали разок по ее инициативе. Она тогда допрашивала Лайта, Мису и остальных, чтобы узнать, с кем связалась ее дочка. И отвязалась лишь тогда, когда узнала, кем является приемный отец Нейта. Она, кстати, собиралась приехать, так что сам все увидишь.

– Да, пожалуй, нам действительно повезло, - усмехается Эль, и тягостная атмосфера, образовавшаяся во время его рассказа о смерти родителей, рассеивается окончательно. – Нас отродясь родители ни к чему не принуждали, мы сами делали, что хотели.

– А вот что случилось с родителями Нейта… - вздыхаю я, вновь поднимая эту щепетильную тему.

– Ну, что бы ни случилось, завтра, наверное, все выяснится, - рассудительно замечает Эль. – Так что, чтобы операция завершилась успешно, предлагаю выспаться.

– Только если ты будешь рядом, - хитро улыбаюсь я, после чего перекладываю подушку с коленей на диван и встаю на ноги, слегка морщась, чувствуя, как по ступням иголками пробегает судорога.

– А разве я не рядом? – он смотрит на меня немного лукаво, чуть склонив набок голову, и тоже поднимается.

– Мне уже надоело, что ты вечно спишь на мне, как на матрасе, так что на этот раз все будет наоборот, - безапелляционно заявляю я и, помедлив секунду, решительно толкаю его обратно.

Эль приземляется головой на валик-подлокотник и не успевает ничего предпринять, как я пристраиваюсь рядышком, улегшись в его любимой манере: частично на диван, частично на него – и завожу руки ему за спину. Захочешь – не встанешь, не разбудив меня!

– Я буду храпеть, - грозится Эль, которому явно непривычно лежать в такой позе, даром, что уже много раз засыпал в обнимку со мной, хоть и будучи на том месте, где я сейчас.

– А я буду кусаться, - грожусь я в ответ и, дабы подтвердить серьезность своих слов, действительно несильно кусаю его сквозь футболку.

– Ай! – вскрикивает он, явно не ожидав от меня такой выходки. – Дурочка! – Эль треплет меня по волосам, как маленького ребенка. – Больно же.

– Не ври, - ядовито усмехаюсь я в ответ. – Я еле-еле задела. Зато сердце-то как забилось… - так как моя голова лежит на его груди, мне не составляет труда заметить, как учащается его пульс.

– Спи уже, Кристен, - усмехается Эль.

– А иначе что? – и не думаю отставать я.

– Иначе кусаться начну я.

– Звучит заманчиво…

Он открывает, было, рот, но так и не произносит ни слова. А я про себя праздную победу. Наконец-то свершилось! Наконец-то победа за мной, и Эль не находит, что ответить. Ужасно хочется снять шляпу ввиду такого знаменательного момента, но так как никакого головного убора на мне нет, я ограничиваюсь лишь легким почти невинным поцелуем и, шепнув «Спокойной ночи», все же укладываюсь спать.

========== Том 3. Глава 29. Рей Пенбер ==========

Без десяти час я, Мэтти и Мелло уже сидим в машине недалеко от нужного нам здания и ждем, когда Наоми и ее муж уйдут на обед. Парням, кажется, нет дела ни до возможного риска, который нам предстоит, ни до чего-либо еще, поэтому они мирно режутся в морской бой, сидя на передних сидениях, поручив мне наблюдать за входом. Я же, в отличие от них, сижу как на иголках и опять грызу ногти, уже в тысячный раз жалея, что вообще решила ввязаться в эту канитель.

Стараясь отрешиться от мрачных мыслей и нехороших предчувствий, я начинаю вспоминать Эля и думать, что вместо того, чтобы париться сейчас в этой машине, ожидая, когда представится шанс незаконно проникнуть в офис детективов, можно было бы сходить куда-нибудь вместе. Например, в кино или же в больницу проведать Ватари…

Наконец, когда мои мысли доходят уже до того, что можно бы просто попить вместе чай и посмотреть телевизор, из здания выходит знакомая женская фигура. Ветер развевает блестящие черные волосы, и Наоми легким, чуть ли не ленивым движением руки откидывает их назад, чтобы не лезли в глаза. Вслед за ней выходит и Рей Пенбер, при ближайшем рассмотрении действительно здорово похожим на Тома Круза. Мелло ничуть не приврал. Не обращая на нас никакого внимания и разговаривая о чем-то своем, эта колоритная парочка удаляется в противоположном от нас направлении, в сторону японского ресторана, о котором рассказывал Мэтти. Для нас это сигнал к действию, так что мы незамедлительно выходим из машины и идем к входу.

Меня переполняет чувство дежавю, и от того, что я неоднократно видела это место с камер слежения, а теперь оказалась здесь на самом деле, голова идет кругом. Но сейчас не время удивляться, поэтому приходится быстро брать себя в руки и идти вместе с ребятами к пропускному пункту. Внимательно переписав наши имена и окинув оценивающим взглядом наши лица, женщина средних лет, сидящая по ту сторону стекла, выдает нам магнитные карточки гостя.

Полдела сделано и, оказавшись на заветном втором этаже, мы проделываем тот же самый путь по длинному коридору, который не так давно пришлось проделать Элю с Бейондом. Мелло, как и договорились, остается у дверей агентства недвижимости, смешавшись с толпой, а мы с Мэттом двигаемся к офисам «Пенбер&Пенбер». По дороге я иногда смотрю прямо в объективы камер и отчасти строю им глазки, потому что знаю, что братья прямо сейчас наблюдают за нами.