Побег шиповника: Часть I

От нечего делать, Джулиан стал считать шаги. На первой тысяче стало холодать, и он мысленно поблагодарил Йотля за предоставленную накидку. Периодически он что-то слышал, и это что-то заставляло израненные пальцы подрагивать. Юноша понятия не имел, что это было. Казалось, словно кто-то протяжно стонет то вдалеке, то внезапно совсем поблизости. Это мог быть ветер. Это могла быть Туруфь, решившая напугать его до смерти.

Ещё через триста шагов его пальцы соскользнули. Стена обрывалась. Джулиан ощупал пространство вокруг себя и холодную землю под ногами. Верно. Он обнаружил два коридора. Тот, что был перед ним, обрывался, и Джулиан попытался спустить ногу, однако не нащупал дна. Поверхность могла быть длиннее его ноги, а могла уходить на тысячи шагов вниз, поэтому он решил, что будет лучше проверить коридор, неожиданно возникший справа.

Когда он вытаскивал ступню из предполагаемого обрыва, внизу он расслышал стон, отчётливый и громкий.

Джулиан сжал зубы, шумно втягивая влажный морозный воздух через них, резко рванул назад, упал на камни, больно ударяясь копчиком. Он торопливо отполз к стене пещеры, вжимаясь в неё и стремясь различить хоть что-то в темноте, как будто бы хлопание глазами могло помочь рассеять мрак.

«Ветер, — сказал он себе, немного успокоившись. — Просто ветер».

Дрожащей рукой Джулиан потянулся к карману накидки и сжал в руке фигурку косули. Вдохнул и выдохнул воздух. Было тихо.

Стоило проверить второй коридор.

Прикрыв глаза и выдохнув весь воздух из лёгких, Джулиан взмолился Мирте ниспослать ему лёгкий путь, но посреди молитвы застыл. Он ведь на земле эльфов. Значит, здесь нужно молиться их богам. А точнее, богу. Хорошо, что Тиянит успела научить его до новолуния.

Джулиан пропел короткую песнь, наполняя её надеждой и светом, и его голос эхом отражался от сводов пещеры, уходя далеко, очень далеко…

«Если там что-то есть, оно услышало меня… — осознал Джулиан и тут же поспешил прогнать эту мысль. — Но ничего и никого здесь нет, и не было, и не будет, кроме меня».

Он снова выдохнул и пополз направо, ко второму коридору.

Второй ход тоже обрывался вниз.

Джулиан понимал, что придётся прыгать. Так или иначе. Но ни спустя минуту, ни через полчаса так и не решился. Лишь считал время по падающим сверху каплям.

Он пытался достать до дна и одного и другого хода, спуская ногу, но не сумел. Если бы не голод и жажда, он мог бы попробовать опуститься на руках, а затем подтянуться. Вдруг достал бы до дна? Но Джулиан сомневался в своих способностях сейчас. Он был слаб и беспомощен. Он хотел спать.

Но нужно было что-то решать: вернуться обратно с позором и стать паршивой овцой или прыгнуть вниз, в тёмную неизвестность. И как выбрать коридор? Тот, из которого слышны стоны и странный булькающий шёпот? Или тот, что тих, как пустота? Казалось бы, выбор очевиден, но что-то тянуло его пойти прямо. Что-то… что-то…

Внезапно он уловил звуки флейты. Они были тихими, настолько тихими, что Джулиан сомневался, слышит ли их на самом деле или ему это только кажется.

Мелодия звучала едва уловимо, но он зацепился за её силу, её настроение. Была ли это Туруфь или его разыгравшееся воображение, но мелодия завлекала сознание, уводила его. Джулиан ощутил, как слабость от голода, от холода, от жажды дополняются этой мелодией, едва достающей до ушей. Сознание словно бы отделилось от тела, воспарило зрением и чувством направления.

— Прямо, — тихо шепнул Джулиан себе под нос с обречённостью человека, посланного на пытки. Разумеется, нужно идти прямо. Туда, откуда слышится зловещий вой…

Он нащупал пальцами край и спустил ноги вниз. Видение пропало в тот же миг, но словно бы осталось на периферии сознания, чтобы он мог воспользоваться этим состоянием в критический момент.

Джулиан спрыгнул.

Он был слишком напуган, чтобы считать мгновения, ведь оказалось, что летел он достаточно долго для того, чтобы успеть успокоиться и напугаться снова.

А потом он снова вошёл в состояние стороннего наблюдателя и сгруппировался для кувырка.

Приземление было приемлемым.

Джулиан ощупал дно и с удивлением обнаружил почву и мхи. На мхах росли мелкие грибы и крупные, как крыжовник, ягоды. В другой ситуации он бы не стал их есть, но состояние, нет… чутьё подсказало сорвать несколько.

Он жевал сырые слоистые грибы вперемешку с кислыми ягодами и шёл вперёд, просто вперёд, не держась за стену и не ощупывая дно, пока не запнулся обо что-то, что позже на проверку оказалось толстым корнем дерева.

Из-за падения растревоженный желудок взбунтовался, и Джулиана стошнило. Несколько циклов дыханий он стоял на четвереньках, обессиленный, стараясь унять боль в животе.

«Было ли так надо?» — спросил он у чутья, но не получил ответа, зато услышал (услышал ли?) звуки эльфийской флейты вдалеке.

Джулиан устало поднялся на ноги и побрёл дальше. Вскоре он уткнулся в стену и тогда пошёл направо, держась её. Спустя семнадцать шагов ладонь скользнула в очередной тоннель, идя по которому Джулиан успел насчитать ещё почти тысячу шагов, прежде чем ему показалось, что он видит свет.

Свет. О, великий эльфийский бог…

Это придало ему сил. Ворчащий желудок впал во временную спячку, мышцы налились энергией, Джулиан радостно заспешил вперёд…

Громкий булькающий стон отпечатался на ухе влагой инородного дыхания.

Джулиан заорал и кинулся вперёд, высоко поднимая ноги, чтобы не запнуться ни о камни, ни о непонятно откуда берущиеся корни (а корни ли?), ни обо что, что могло бы отдать его на милость того, что обитает в этих пещерах. Казалось ЭТО, чем бы оно ни было, бежит за ним, всё страдая ему на ухо, но то было лишь эхо. Эхо реального голоса. Эхо того, что живёт в погребальных пещерах.

Разумеется, он не считал шаги. Но зато ему было, куда бежать. Джулиан бежал на свет, лихорадочно потея. Когда он вышел в очередную «комнату», озаряемую едва заметным лунным сиянием из ведущего вверх узкого тоннеля (и не иначе чем зеркала помогли этому свету пробиться в лоно пещеры, особенно на новолуние), он прижался к стене, оглядываясь вокруг. Но за ним, перед ним, сверху, снизу… всё было тихо. Лишь мрак и тишина. И лунный свет, отражаемый маленьким озерцом, почти лужей, внизу.

И где эта сука Туруфь, когда она так нужна?!

Джулиан нашёл в себе силы отлепиться от стены не сразу. Существо, чем или кем бы оно ни было, кажется, осталось позади. В любом случае оно, похоже, знает, что Джулиан здесь, а значит, нет смысла скрывать своё присутствие. Оно играет с ним, ведь если ты хочешь убить кого-то, ты просто убиваешь его.

Память тут же услужливо предоставила картины того, как огромный серый кот очередной невесты Эстебальда играет с несчастным мышонком, прежде чем съесть его заживо. А затем — мужчины-предатели короны на плахе, окровавленные, орущие вне себя от боли, от которой можно только сойти с ума и никак иначе, ждущие своего часа на топор в шее, мечтающие об избавлении. Если всё это творится по велению сытых котов или господ, что растят своих детей, хоть и в строгости, но со вниманием и любовью, если это всё творится обычными живыми существами по мановению руки, то что из себя представляет оно, живущее в вечном сумраке пещер среди оглушающей тишины и древних могил?