Побег шиповника: Часть I

Фигура во мраке шагнула вперёд и стала под лунные лучи, пробивающиеся с поверхности, чтобы Джулиан увидел лицо того, кто ждал его здесь, в этой холодной гробнице для тысяч и тысяч эльфов.

Глаза, сияющие болотной зеленью, уставились на него абсолютно осознанно, пристально даже.

— Подойди, — голос существа прозвучал абсолютно нормально. Он прозвучал так, словно бы был сказан вживую, а не в видениях Джулиана, к которым юноша уже совсем привык. Если бы не хрипотца и слабость, этот голос можно было бы даже назвать приятным.

Джулиан сморгнул несколько раз, убирая муть под веками. Это был эльф. Седые волосы, спутанные и густые, спускались почти до локтей, скрывая уши. Лицо было испещрено глубокими морщинами. Он казался низкорослым, как человек.

— Кто ты? — прохрипел юноша.

Внимательные глаза прищурились, а тонкие губы сошлись в тонкую нитку.

— Тот, благодаря кому ты здесь.

Эльф внезапно отвернулся от него, и Джулиан решил, что можно подойти ближе. Это был всего лишь старик.

— Что ты здесь делаешь? — его голос креп.

— Жду, пока ты подойдёшь.

— Ты не собираешься причинять мне вред? — Джулиан обошёл эльфа сбоку и смог увидеть, как его губы прорезала усмешка.

— Не знаю, — ответил старик, скалясь ему. — Всё зависит от тебя. Можешь бежать обратно, мне всё равно. Но тогда точно заплутаешь. Ведь твоя эльфийская подружка уже давно ушла вперёд.

Джулиан пожевал губами и подошёл ближе.

— У тебя есть еда? — спросил он, садясь на камни рядом. Стало холодно и неуютно, но он уже устал стоять на ногах.

— Мне не нужна пища, — ответил старик. — А если бы у она меня была, то я бы не поделился с тобой.

— Как будто я стал бы спрашивать, — Джулиан дерзко, насколько позволяли израненные губы, усмехнулся.

Как ни странно, в глазах старика появилось весёлое одобрение. Тонкие губы растянулись на лице.

— Ты сказал, я здесь из-за тебя. Что ты имел в виду?

Эльф моргнул глазами. Они у него были необычными. Под верхним веком двигалось нижнее, тонкое и тёмное, как у рептилии.

— Долгие времена сменились после того, как был возведён Элар Ийльмар — граница, что окружает Великие Леса, — сказал эльф, пристально глядя Джулиану в глаза. — Элар Ийльмар отделил расы остроухих от людей и им подобных. Пройти границу может только тот, кто в своей крови имеет кровь остроухого.

— В моём роду были остроухие? Ты это хочешь сказать?

Эльф кивнул.

— Я твой праотец. Из-за моей крови ты смог пройти границу, и Лес принял тебя, человек.

Джулиан подозревал что-то подобное, многие намекали ему на это, в том числе и Тиянит, но встретить своего предка… эльфийского предка. Это было слишком волнительно и слишком странно.

Юноша оглядел старика с ног до головы. Тот казался сухим и жёстким, как снаружи, так и внутри.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

Старик скривил губы в отвращении.

— Существую, — сказал он. — Я был похоронен здесь.

«Значит, и он — всего лишь мираж… — заключил Джулиан. — Как и Коррас. И то существо».

— Как тебя зовут?

— Сатурн.

— Твоё имя не похоже на имя эльфа.

Старый эльф тихо и хрипло рассмеялся. Он внезапно взмахнул худой когтистой рукой, отчего Джулиан опасливо дёрнулся, но этот жест не был направлен против него. По велению руки старика, под потолком замерцали тысячи светлячков, озаряя его лик, почти как на поляне в полнолуние при ясной погоде.

— Разве я похож на эльфа, мальчик?

Теперь, при свете, Джулиан бы никогда не признал в этом существе эльфа. Равно как и человека. Подвижное нижнее веко, три фаланги на пальцах, глаза, не подёрнутые белой дымкой, но и не человеческие: зрачок был огромным и сиял переливчатыми оттенками лилового, зелёного, синего. А ещё… старик заправил волосы за уши, и Джулиан заметил, что их кончики не вытягиваются над головой изящным острым концом, а топорно изгибаются куда-то назад, грубоватые, кривые. Бледная кожа не сияла изнутри, она была холодной, как морское дно.

Хищное изящество Сатурна было совсем иным. Он был другим. На лицо. На тело.

— Не похож, — сказал Джулиан. — Тогда кто ты?

— Люди называли нас гоблинами.

— Подземные эльфы? — он слышал сказки об этом. По преданиям, гоблины, или подземники, жили в пещерах и ненавидели всё живое. Но Сатурн не был похож на уродливое существо из глубин.

Губы Сатурна скривились.

— Мы — не эльфы, хотя нас так называют. Северные эльфы, подземные эльфы… Пока другие расы не восстали против нас, мы жили на вершинах гор и обращались орлами… Сейчас же от нас остались только фантазии и небылицы.

— Как тогда ты оказался в эльфийской усыпальнице?

— Я сказал. Меня похоронили здесь. Это была шутка. Заколотить меня заживо и выкинуть помирать… к дохлым эльфам, чьи усыпальные залы были построены на костях моих предков. Ты, верно, уже слышал их.

— Кого?.. — Джулиан ощутил, как замерло дыхание.

— Неупокоенных, — ответил Сатурн. — Наверняка они гнались за тобой. Они очень ревностно относятся к своей территории.

— Я… — Джулиан сглотнул. — Я слышал только одного. Я думал, это был ты.

Сатурн усмехнулся жёстко.

— Значит, ты ещё встретишь их.

— Я не хочу.

— Мне плевать.

— Я ведь твой потомок. Помоги мне.

— Ты сын через сотню сыновей и дочерей той девки, которой я присунул, пока брал человеческий город. Я удивлён, что она не убила своего отпрыска или себя. Почему я должен помогать тебе?

Джулиан пожал плечами.

— Может быть, я помогу тебе?

— Чем ты мне поможешь, дитё?

— Ты разговариваешь со мной, дедуля, — Джулиан выделил голосом последнее слово. — А значит, тебе тут очень одиноко. У меня ещё есть силы, чтобы скрасить твоё время.

— Мне есть, с кем поболтать здесь, человеческий щеночек, — равнодушно и даже почти нежно произнёс гоблин, — но ты мне нравишься. Я отвечу на все твои вопросы.

Джулиан почувствовал, как покалывает уголки губ. Старик хотел его общества. Он, было, собирался задать очередной вопрос, но Сатурн начал говорить первым.

— Я знаю, что гложет тебя, и расскажу всё и даже больше. Но ты будешь мне должен.

— Что именно?

— Это решу я.

Джулиан кивнул.

Они разговаривали много часов, и Джулиан вышел в очередной коридор с новым грузом на плечах и парадоксальной лёгкостью одновременно. Он чувствовал, что Сатурн забрал что-то у него. Что-то очень важное, очень родное, но не помнил, что именно. В груди, в голове будто бы появились пустоты, моменты абсолютной тишины и безвременья. Чем они были полны? Почему старик захотел их в обмен на помощь?