Побочная Судьба

– Ты меня и вправду балуешь…

Я не ответила, опустившись на толстый шерстяной ковёр рядом с гамаком. Скрестив ноги в позе лотоса, я отдала Церберу бутылки. Подцепив пробки тупым столовым ножиком и с характерном звуком откупорив бутылки, он отдал одну мне. Жадно пригубив вино, отчего с уголка губ стекла голубая капля, Цербер довольно выдохнул.

– Откуда взяла?

– Из запасов.

– Что–то я там такое не находил.

– Плохо искал, – буркнула я, не собираясь сознаваться, что это из моих личных запасов. – Ты думал, я не вернусь?

– Было такое мнение, однако Шпилька всегда возвращается, – с усмешкой ответил Цербер, опустив свою тёплую ладонь на мою голову. От этого жеста я невольно выпрямилась, на миг вернувшись в прошлое, когда мы сидели так же в твердыне главы Мародёров над пропастью Этажей, а он, будучи довольным мною, клал ладонь на голову, подливая вино.

– От тебя попробуй скрыться, – проворчала я, пригубив вино.

Цербер издал смешок, всё ещё не убирая ладонь с моей головы и рассматривая клинок на своих коленях. Опасно было давать ему оружие, однако выбраться из этой камеры он всё равно не сможет, а вот убиваться вряд ли будет – ему и так скоро на Тутам возвращаться и свои порядки там наводить.

– Слышал, ты вернула Лаи обратно на Файю.

– Она тут уже как три дня.

– А я только сегодня услышал, – поморщился от негодования Цербер, не привыкнув узнавать новости последним. – Ну и как отнёсся Дамес к её возвращению?

– А ты как думаешь?

– Думаю, они не вылезали из кровати все следующие ночи, – хрипло рассмеялся тот, но заметив, что я даже не улыбнулась, замолк. Подавшись вперёд, пират сощурил разноцветные глаза. – А тебя вот что–то гложет. Что–то, что не даёт нормально спать, не так ли?

– Возможно.

Я сделала долгий глоток, ощущая на себе пристальный взгляд Цербера. Он провёл пальцами по моей голове, взяв белую прядку и начав наматывать на чёрный палец, показывая, что его терпение не бесконечно. Того и гляди дёрнет, да так, что шея сломается.

– Дамес хочет обручиться с Лаи.

Цербер оставил в покое мои волосы и выпрямился.

– Что–то такое я и ожидал.

– Да ну? – недоверчиво повернулась я к нему.

– Можешь сказать за это спасибо Ориасу, – подняв бутылку, словно произнеся тост, фыркнул он. – Если бы не его деятельность, Дамес женился бы на Айне, оставив ни с чем Лаи Нур–Мал – дива Минита не позволила бы им даже оставаться наедине. А так одну назойливую курицу убрали, а сами они чуть ли не на целый оборот оказались вдали друг от друга, подвергаясь пыткам. Стали практически родственными душами, и если думаешь, что после воссоединения они остались бы «друзьями», то ошибаешься. Может, между ними и нет этих врасовских Чувств, однако любовь способна появиться и без них.

– Вот только детей у них не будет, – тихо напомнила я.

– Ты в каком веке живёшь, Шпилька? Ты всерьёз думаешь, что это останавливает расы, которые практически полностью несовместимы друг с другом? – усмехнулся Цербер, глядя на меня как на дурочку. – Для кого инкубаторы изобрели? Или искусственное оплодотворение, чтобы женщины смогли вынашивать плод так, словно семя было от их вида?

– Тогда почему тот же Оникс ещё не обзавёлся семьёй? – вспыхнула я.

– Во–первых, оно ему надо? – подняв палец и прерывая мои возражения, поинтересовался пират, вскинув чёрные точки одной из бровей. – Во–вторых, плод от двух рас получится смешанным. Грандерилы тысячелетиями совокуплялись с родными сестрами, матерями и отцами, чтобы не разбавлять свою голубую кровь и не допустить полного исчезновения крыльев. Сейчас же технологии дошли до того, что даже будь твой партнёр другой расы, у тебя может родиться ребёнок только с твоей ДНК. К примеру, если Лаи и Дамес всё же решатся завести ребёнка, они могут пойти двумя тропами: воспроизвести дитя с данными враса и золотого хиима, или только с данными одной расы. Так Лаи может вынашивать в своей утробе крылатого враса, у которого не будет заметных отклонений, хотя, допускается, что у него может быть золотая кровь или золотые глаза, но это уже в редком случае, если сами родители захотят.

– Звёзды, откуда ты это всё знаешь?! – удивлённо воскликнула я, подозрительно сощурившись и подавшись к Церберу. – У тебя ведь был ребёнок, не так ли?

Цербер откинулся назад, залившись смехом, словно услышал крайне смешную шутку. Я терпеливо ждала, замечая, насколько натянуто и нарочито громко смеётся глава Мародёров, видимо, пытаясь показать, что я попала мимо. Однако когда он замолк, на его губах всё ещё была улыбка, вот только глаза были пугающе холодными. Такими только людей в лёд и обращай.

– Нет.

– Да.

– Нет, – жёстче произнёс Цербер.

– Боишься признаться, что…

Я замолкла, ощутив холод на своей шее. Белыми пальцами с чёрными ногтями пират сжимал резной эфес шпаги, чьё лезвие замерло в паре миллиметрах от моего горла, холодя кожу. Улыбка пропала с лица Цербера, глаза сверкали серебристым ободом, а чёрные губы плотно сжались. Несколько чёрных прядей с белыми волосками упало на точёное лицо главы Мародёров, когда всё остальное было собрано в нарочно небрежный хвост.

Мы молча смотрели друг на друга, едва помня, как моргать и дышать. Смотрели долго, всё ещё держа в свободных руках наполовину опустевшие бутылки с вином.

– Ты боишься признать, что когда–то имел семью, – негромко произнесла я, заметив, как сощурились его глаза. – Ты ведь великий Цербер, который не знает пощады, любви, слёз. Привык, что сердце всё время в броне, и никто до него не доберётся. Но ты ведь не всегда таким был. Даже у тебя должна была быть семья.

– И почему ты постоянно лезешь туда, куда тебя не просят? – сквозь стиснутые зубы прорычал он, подавшись ко мне и застыв в паре сантиметрах от лица. – Ты ведь не отстанешь, не так ли? Проешь мозги, но докопаешься до правды. Так похоже на тебя…

– А ты меня неплохо знаешь, – нервно улыбнулась я.

Цербер сверкнул глазами, отстранившись и резко поведя шпагой, одним плавным и быстрым движением убирая её в ножны. Я едва подавила облегчённый вздох, вздрогнув, когда пират схватил меня за руку, легко втащив на гамак.

– Заткнись и пей, – холодно велел он, пристально смотря, как я послушно выпиваю всё вино из своей бутылки. Не дав мне передохнуть, он всучил вторую, и когда я и из неё допила, не сдержал шпильки: – Надо было приучать тебя к чему–то безалкогольному.

Алкоголь вдарил в голову, и перед глазами всё поплыло. Звёзды, как бы мне ещё до дворца дойти, не свалившись на полпути. Чтобы унять головокружение, я привалилась плечом к Церберу. Тот, кажется, особо не возражал, достав откуда–то бутылку с прозрачным джуйским вином.

– У меня есть сын, – негромко, скорее, больше для себя, чем для меня, сказал Цербер.

– Я с ним встречалась? – рассеянно пробормотала я.

– Хвала звёздам, нет.

– Не пошёл по стопам отца?

– Как сказать… – напрягся Цербер, приложившись к бутылке и поморщившись от горьковатого напитка. – Его мать крайне специфическая женщина, от которой в своё время я был без ума.

– Надо же, ты был без ума? Не наоборот? – удивилась я. – Такое разве бывает?

– Смейся, смейся… я тогда только начинал служить бывшему главе Этажей. Много мыслей, много желаний, и ни одной причины, почему бы их оставить в стороне. Ты чем–то напоминаешь меня в молодости – тоже лезешь туда, куда нельзя. Правда, я залез дальше… захватил пассажирский корабль, на котором и находилась эта бестия… перебралась на наш корабль, чтобы маячок поставить, а её поймали и в клетку. Меня она позабавила, и я решил смилостивиться и оставить на какой–нибудь планете, не зная, что в скором времени мы встретимся. Только на этот раз я оказался в плену, а она, наслышавшись моей репутации, решила, будто я знаю путь к системе Р.Э.М.