Побочный эффект

— Полностью с вами согласен.

Соломон не кривил душой: он действительно не видел ничего плохого в том, что высший менеджер Департамента оборудовал рабочее место по своему вкусу. Нравится ему глазеть на небо — пусть глазеет, главное, чтобы результат давал. А результат Янг давал, во всяком случае, претензий к нему у директора Департамента не было.

— Рад тебя видеть, Терри.

— Взаимно.

Соломон впервые оказался в Москве, однако с Джереми Янгом он был знаком по Сингапуру, где Джереми служил заместителем директора бюро. Набирался, так сказать, опыта. С тех пор он не изменился ни внешне, но так можно сказать о подавляющем большинстве жителей Земли, ни внутренне, оставшись таким же показушно весёлым, как раньше. — Как долетел?

— Отлично. Спал всю дорогу.

— Как тебе Москва?

— Сверху кажется чистенькой.

— Сверху всё кажется приятным.

— Согласен.

Директор кивнул на удобные кресла — тащить дорогого гостя за стол Янг не стал, и предложил настоящие виски и кофе, что было с благодарностью принято. А когда слуга вышел, Джереми демонстративно выложил на стол отключённый коммуникатор. Соломон повторил жест, и теперь они действительно остались наедине.

— Директор сказал, что ты расскажешь о происходящем, — негромко произнёс Янг.

— Ждём очень большую террористическую атаку.

— Почему мы ничего не знаем?

— У нас «крот» рядом с самим Паладином, — объяснил Терри. — Он сказал, что готовится грандиозная акция.

— Тогда почему прислали тебя одного?

— Потому что у нас наводки не только на Москву, но и на Лондон, Лос-Анджелес, Рио, Нью-Дели и ещё двенадцать городов. И я думаю, что все наводки правильные.

— В смысле? — не понял Янг.

— Ударят везде, — коротко ответил Соломон.

Директор бюро крякнул, сделал глоток виски и покрутил головой:

— Предупредить успеем?

— Скорее всего нет.

— Тогда что будем делать?

— То же, что всегда, — пожал плечами Терри. — Пропустим удар, потрясём головой, очухаемся и ответим. Сотрём в порошок тех скотов, что это устроят, а потом разгребём оставленное ими дерьмо.

— То есть сделаем нашу работу?

— Да, Джереми, сделаем нашу работу. — Соломон отсалютовал директору стаканом и тоже пригубил виски. — Ну и попытаемся минимизировать потери.

Вряд ли мы предотвратим атаку, но, надеюсь, получится хоть как-то нагадить террористам до того, как они унесут ноги.

— Пойдёшь в поле? — понял Янг.

— Это моя работа.

— Я подобрал тебе лучшего из моих парней, он идеально знает местные реалии.

— Спасибо. — Соломон допил виски и улыбнулся: — Где я буду жить? — Отель в центре?

— Не лучшая идея.

— Я тоже так подумал, поэтому распорядился подготовить апартаменты на гостевом этаже башни «Parker&Brooks». Подойдёт?

— Мне говорили, что в башне «General Genetics» апартаменты лучше, — заметил Терри.

— Лучше, — не стал отрицать Янг. — Но в «General Genetics» тебя не пустят — к ним час назад прилетел Эдмонд Кравец.

— Собственной персоной? — удивился Соломон.

— Собственной персоной, — подтвердил Янг.

— Что он здесь забыл?

— Господин председатель совета директоров «General Genetics» о своих планах нам не докладывает, — улыбнулся директор Бюро. — Но все знают, что он любит инспектировать филиалы корпорации.

* * *

«АПТЕКА».

Джада знала, какое заведение обозначается этим словом, понимала, что заведения эти не исчезли окончательно, работают во всех городах и странах, но не ожидала встретить его в Миле Чудес, обитатели которой обладали отменным здоровьем — благодаря генофлексу. Зачем нужны лекарства и даже врачи, если можно обратиться к фрикмейстеру, подключиться к биочипу, просканировать себя, увидеть, что не так и, в случае необходимости, заменить повреждённые клетки? Зачем тратить время и деньги на сомнительные препараты, если даже рак побеждён, о чём не забывает нашёптывать оплаченная Би-3 реклама? Ужасы Средневековья канули в Лету, в современном мире каждый может позволить себе быть здоровым и жить долго, намного дольше, чем отмерено природой. И люди жили. И, несмотря на заложенные в детстве установки и усилия дарвинистов, тех, кто использовал побочный эффект генофлекса, с каждым днём становилось всё больше. Трудно устоять, когда тебе предлагают жить дольше, не болеть и выглядеть молодо.

Невозможно устоять.

Вот почему Джада удивилась, увидев вывеску «АПТЕКА» — ведь индустрия классической медицины и фармакологии рухнула, и это заведение напоминало парусное судно, неведомым образом оказавшееся среди современных кораблей. Судно, которое пытается делать своё дело, но ни на что не претендует. Осколок прошлого, которому суждено раствориться в равнодушном Времени, ведь для следующего поколения слово «Аптека» не будет ничего значить.

Грусти Джада не испытывала, знала, что новое всегда убивает старое: или полностью, или какую-то часть — таков закон жизни, поэтому, постояв немного напротив не пользующегося популярностью заведения, девушка прошла дальше и уверенно потянула за ручку дверь, над которой светилась современная, привлекающая внимание вывеска: «Биотерминал “Механическое напряжение”». А на самой двери значилось:

«Только по предварительной записи».

///

— Надоело быть нативами [5] ?

Услышав неожиданный вопрос, Рома и Даша, молодые, ещё по-настоящему молодые ребята, каждому из которых было не более двадцати пяти лет, переглянулись, после чего Рома коротко ответил:

— Да.

— И с чего хотите начать? — поинтересовался фрикмейстер.

И вновь смутил ребят.

— Мы думали, вы нам скажете, Паскаль, — промямлил Рома, назвав владельца биотерминала так, как он просил его называть — по имени. — Мы, конечно, читали в Сети и говорили с друзьями, которые сидят на генофлексе…

5

Натив (от англ. native — натуральный, природный, неизменившийся) — сленговое обозначение людей, отказывающихся использовать генофлекс кроме как в качестве лекарства от SAS.

— Рома! — одёрнула парня Даша.

— А что не так? — нахмурился Рома. — Они действительно сидят на генофлексе. Надо называть вещи своими именами.

— Генофлекс — не наркотик, — твёрдо произнесла девушка, и стало понятно, кто из них стал инициатором визита в биотерминал.

— То есть вам нужна полная консультация? — поспешил вернуть себе слово Паскаль, которому не хотелось становиться свидетелем ссоры. Спросил, чтобы привлечь к себе внимание и тут же добавил: — Даша, в выражении «сидеть на генофлексе» нет ничего обидного или постыдного, мы сами так выражаемся. Фраза устарела, но ещё в ходу. — Короткая пауза. — При этом нужно понимать, что генофлекс, конечно, не наркотик, но отказаться от него невозможно.

— Совсем?

— Давайте я вам всё объясню, хорошо? — Паскаль обаятельно улыбнулся.

— Проведёте полную консультацию?

— Именно.

Назвать точный возраст владельца «Механического напряжения» не представлялось возможным — генофлекс его маскирует, а выглядел Паскаль лет на тридцать, ну, может, тридцать пять. И выглядел экстравагантно: густые светлые волосы заплетены в дреды, лицо обрамляет короткая бородка, на левой стороне шеи виднеется татуировка, но по левой кисти понятно, что под футболкой с длинными рукавами и дерзким принтом скрывается далеко не одна картинка. Завершали костюм мешковатые, немного рваные джинсы и кеды.

Внешность Паскаля могла вызвать сомнения, однако он считался одним из лучших фрикмейстеров Мили Чудес, а значит — всей Москвы, и предупреждение на двери: «Только по предварительной записи» появилось отнюдь не потому что он решил похвастаться наплывом посетителей.

— Насколько я понимаю, о пандемии SAS вы только читали?

— И слышали рассказы, — подтвердила Даша.

Рома молча кивнул.

— Так вот, всё, что вы читали и слышали — правда: SAS косил людей миллионами, как средневековая чума. И не важно, была у тебя аллергия или нет — под действием SAS она появлялась, и нельзя было предугадать, что именно станет для конкретного человека смертельным аллергеном: пыльца, пыль, морковка или кошачий секрет — что угодно. Абсолютно здоровый человек нюхал розу, валился от сильнейшего анафилактического шока и умирал на глазах у близких. Спасения не было. К тому моменту, как появился генофлекс, погибла треть населения планеты, он и только он остановил царившее тогда безумие. Поэтому, Рома, мы все сидим на генофлексе, всё человечество, без него мы мертвы.