Побратимы Гора

– Возможно, некоторая жалкая и ограниченная власть имеется, - признал я, -такая же, которая характерна для любого находящегося в собственности домашнего животного.

– Конечно, - засмеялась девушка.

– Ты - действительно рабыня для удовольствий, не так ли?

– Да, - томно сказала она.

– Кажется, теперь Ты во многом отличаешься от мисс Миллисент Обри-Уэллс, девушки из высшего сословия, дебютантки, от Пенсильвании, - заметил я.

– Вы о той маленькой глупой девчонке?
– рассмеялась Виньела.
– Она, тоже была рабыней для удовольствий, и глубоко в душе знала это. Лучшим из того, что когда-либо происходило с ней, оказалось то, что она быть перенесена на Гор и закована в цепи.

– Возможно, - не стал я спорить.

– У меня нет сомнений в этом.

– Ты помнишь её?

– Конечно, - улыбнулась она.
– Но я больше не она. Я - теперь Виньела, всего лишь рабыня.

– Это верно, - согласился я.

Она была возбуждающе красивой, и она была предметом собственности. «Она - всего лишь рабыня», - с сочувствием думал про себя, – «всего лишь - рабыня!» Это было всё, что я мог сделать, дабы удержаться и не схватить её, чтобы беспощадно использовать её для своего удовольствия. Казалось таким естественным делом, что мужчины Гора должны держать этих женщин в клетках и цепях, и плетями принуждать их ублажать себя.

– Безусловно, я вижу, что у тебя есть власть, которой не имела малышка Миллисент, - отметил я.

– Да. У меня теперь есть сила рабыни.

Это было верно, и этого невозможно было опровергнуть.

– Мы должны идти в вигвам Кэнки, - сказал я рабыне.

– Но Вы так и не наказали меня, - напомнила она.

– Нет.

– Вы же знаете, что Кэнка хотел, чтобы я была наказана.

– Я не уверен в том, хотел ли он действительно тебя наказать или нет.

– Конечно же, он желал этого, - возмутилась моими сомнениями Виньела.
– Он -краснокожий господин!

– Кажется, что Ты права, - наконец, сказал я. Я помнил, что Кувигнака и Грант, оба имели такое же мнение.

– Но Вы этого не сделали.

– Нет.

– Я осталась безнаказанной, - огорчилась она.

– Да.

– Накажите меня, - попросила рабыня.

– Нет.

– Мой господин хотел, чтобы я был наказана. Я готова быть наказанной. Я хочу быть наказанной.

– Это правильно.

– Накажите меня, - вновь запросила девушка.

– Нет.

– Неужели, у Вас нет никакого желания, наказать меня? – изумилась она.

– Нет.

– Кэнка хотел, чтобы Вы использовали меня. Разве я кажусь недостаточно привлекательной для вас? У разве меня нет, хотя бы незначительного очарования рабыни? – не могла понять Виньела.

– Ты привлекательна, и красива. Но, на мой взгляд, Ты через чур сильно выставляешь своё очарование.

– Девушка в ошейнике может выставлять себя напоказ, - сказала она.

Я кивнул, соглашаясь с её мнением. Ошейник интересно влияет на женскую сексуальность. Он освобождает девушку от комплексов, позволяет ей быть собой.

– Разве Вы не подарите мне, хотя бы один поцелуй?
– обиженно надула губы рабыня.

– Нет. Всем известно, к чему должен привести поцелуй рабыни для удовольствий.

– К чему же? – невинно поинтересовалась она.

– К обладанию ей, господству над ней, и в конечном итоге её изнасилованию, -напомнил я.

– О-о-о.

Я щелкнул пальцами, и девушка, немедленно, вскочила на ноги.

– Ты видишь, красотка Виньела, в конечном итоге Ты бессильна. Я щелкаю пальцами, и Ты обязана встать, и быть готовой следовать за мной к вигваму Вашего владельца, и твоё желание не имеет никакого значения. И никакие твои хитрости теперь тебе не помогут.

Она опустила голову, а я победно рассмеялся, видя её, стоящую передо мной с опущенной вниз головой.

– Ты видишь, Ты, в конечном счете, беспомощна.

Она подняла свою голову, улыбнулась, и сказала:

– И всё же я не абсолютно беспомощна.

– Что Ты имеешь в виду? – озадаченно спросил я.

– Я покажу Вам, как рабыня может обольстить мужчину.

Внезапно она протянула и заключила мою шею в кольцо её прекрасных обнаженных рук, и прижала свои губы к моим.

– Ах, Ты ж!
– только и успел крикнуть я в гневе и ярости. Но, в то мгновение я не смог, освободиться из её рук. Она была рабыней. Для мужчины нелегко капитулировать перед рабыней даже оказавшись в объятиях, поэтому я развёл её руки и отстранил девку от себя. Её поцелуй, поцелуй рабыни, горел на моих губах. Я дрожал от переполнявших меня эмоций. Я был взбешён. Поцелуй, слишком краткий, восхитительный, потрясающий, горячий и нежный, бушевал в моем теле. Это походило на химическую реакцию, катализатор которой, неожиданно попал в мою кровь. Реакции и преобразования, мучительные и захватывающие, неотразимые и неистовые, казалось, подобно вулкану взорвались в каждой клетке и ткани моего тела. Она снова потянулась ко мне губами и предложила:

– Попробуйте на вкус губы рабыни ещё раз, Господин.

Я сдавил её тело в моих рука руках, сокрушил его. В моих руках по-прежнему была всего лишь она, и одновременно это были громы и молнии, бушевавшие в моей крови. Я поднял её на вытянутых руках, её вес для меня ничего не значил.

– Посмотрите на мой ошейник? – смеясь, предложила рабыня.

– Я вижу его, - зло отозвался я.

– Я - рабыня! – воскликнула она.

– Да.

– Вам понравился вкус рабыни, Господин? – спросила она, и вновь протянулась ко мне, обхватив рукам шею, и пытаясь добраться до моих губ. Теперь я уже был окончательно разъярен, и швырнул Виньелу к своим ногам.

– Шлюха! Животное! Рабыня! – накричал я на неё.

– Да, Господин, - смеясь, признала она.

Она поднялась на руки и колени, и радостно посмотрев на меня, смеясь, проговорила:

– Я не думаю, что теперь Вы сможете мне сопротивляться.

– Рабыня! – сердито, крикнул я.

– Да, Господин, - смеялась довольная девка, вот только её смех мгновенно сменился ужасом, когда я, шагнув к стене вигвама, поднял кайиловый хлыст, дожидавшийся там своего времени.

– Пожалуйста, нет! – испуганно взмолилась она.
– Не надо меня пороть!

Но я хорошенько приложил ей хлыстом. Пять раз. Первым ударом, сбив её с рук и коленей на одеяла, а остальные, всыпав уже, когда она беспомощно извивалась и каталась по полу, пытаясь избежать жалящих ударов.

– Кажется, Ты просила наказать тебя, - напомнил я.

– Но я не хотела наказания хлыстом!
– плакала она, размазывая слёзы.

– Ты должна принимать, то наказание, которое твой хозяин решает назначить.

– Да, Господин, - всхлипнула сжавшаяся у моих ног рабыня с исполосованным телом.

– На спину, - скомандовал я, щёлкнув пальцами.
– Губы рабыни. Ноги широко!

Девушка со слезами на глазах, стремительно выполнила мои команды. Теперь она лежала передо мной, с губами вытянутыми как для поцелуя, и широко раскинутыми ногами.

Я грозно смотрел на неё сверху вниз, а она на меня, заплаканными глазами.

Девушка, которой приказывают показать губы рабыни, или просто получает команду – «Губы рабыни», должна придать рту форму поцелуя. При этом ей обычно, не позволено изменить положение губ, пока она не поцелует или будет поцелована. Само собой разумеется, девушка не может говорить, не нарушив форму поцелуя. Чаще всего вслед за командой «Губы рабыни», звучит приказ «Ублажай меня».